прилизаны и одет он был в махровый халат. Маккалебу не требовалось спрашивать Бадди, кого тот назвал «кретинами».
— Да уж, — согласился он. — Не лучший способ начинать новый день.
— Я думаю, им не должны разрешать проводить работы всю ночь напролет, — сказал Бадди. — Черт знает как действует на нервы. Наверное, этот грохот доходит до Лонг-Бич.
Маккалеб лишь сокрушенно развел руками. Но Бадди не унимался:
— Я разговаривал тут с портовыми рабочими. Сказал, что напишем жалобу портовому начальству. А им наплевать. Но я все-таки думаю, что надо бы какую-то цидулю отправить. Ты ее подпишешь?
— Конечно, — сказал Терри, поглядывая на часы.
— Хотя, готов поспорить, ты уверен, что это — чушь собачья.
— Дело не в этом. Просто это бесполезно, вот и всё. Порт — это предприятие с круглосуточным режимом работы. Они не могут остановить разгрузку судов по ночам только потому, что какие-то бездельники из шлюпочной гавани пришлют жалобу, — пояснил Терри.
— Да уж, знаю. Вот ослы. Хотел бы я, чтобы один из этих долбаных контейнеров свалился бы кому- нибудь на голову. Вот была бы умора. Тогда они бы зачесались, — горячился Бадди.
Впрочем, этот напускной всплеск эмоций не имел под собой никаких оснований, потому что почти вся жизнь Бадди прошла на пристани. Он обижался, когда его называли «портовой крысой», но факт есть факт. И теперь стареющий бродяга Бадди существовал на какие-то крохи, которые он добывал здесь же, в шлюпочной гавани. Деньги перепадали, когда находилась какая-то случайная работа, вроде чистки корпуса судна или просиживания штанов в качестве сторожа. Маккалеб познакомился с Локриджем больше года назад, когда тот перебрался в эту гавань и Маккалеба пробудила среди ночи громкая игра на губной гармонике.
Разозлившись, что его разбудили посреди ночи, Терри выбрался из постели и оделся. Он хотел отыскать того, кто устроил этот концерт. Разумеется, когда он нашел шлюпку, из которой неслись звуки гармоники, он увидел, что ее хозяин лежит в рубке вдребезги пьяный и выдувает мелодию, которую он, по всей видимости, только что услышал в своих наушниках. И несмотря на то что Терри выговорил новичку все, что он о нем думает, вскоре они стали большими приятелями. В сущности — по той простой причине, что в этой части пристани практически никто больше не жил на лодках постоянно. Так что они оказались настоящими соседями. Именно Бадди присматривал за катером Маккалеба, пока тот лежал в больнице. А после того как Терри вернулся, часто предлагал ему прокатиться до ближайшего торгового центра, зная, что водить машину приятелю пока нельзя.
Маккалеб, в свою очередь, приглашал Локриджа пообедать почти каждую неделю, и они с удовольствием болтали о том, что интересовало обоих: о негритянском блюзе, о парусных шлюпках и моторных лодках. Иногда Маккалеб вдруг начинал откровенничать, доставал из картонной коробки папки с незавершенными делами, и они с Бадди всегда находили убийцу — теоретически, конечно. Хотя, надо сказать, Локридж частенько восхищался бывшей работой Маккалеба, тем, как он выходил на след маньяков-убийц и ловил их.
Но сейчас, увидев разбуженного Бадди с кружкой кофе в руке, Маккалеб прокричал сквозь грохот:
— Мне нужно позвонить, Бад! Потом поговорим.
— Само собой. Звони, раз так. Дело прежде всего, — не стал возражать Бадди.
Помахав рукой Маккалебу, он скрылся в каюте своей парусной шлюпки. Поеживаясь от утренней прохлады, Маккалеб отыскал в своей записной книжке номер Джей Уинстон. Она сняла трубку буквально через секунду.
— Привет, Джей, это Терри Маккалеб. Помнишь меня еще?
В трубке слышалось лишь шуршание, а затем знакомый голос Уинстон произнес:
— Еще бы я тебя не помнила! Как ты поживаешь, Терри? Я слышала, что у тебя теперь в груди стучит новый мотор.
— Да-а, стучит. У меня все в порядке, Джей. У тебя как дела?
— Все по-старому, ничего нового.
— Как думаешь, у тебя найдется минутка для меня сегодня утром? Ты вела дело, о котором я хотел бы кое-что выяснить.
— Похоже, ты перешел на частный сыск, а, Терри?
— Не угадала. Просто хочу оказать услугу другу.
— Какое дело ты имеешь в виду? — спросила Джей.
— Джеймса Корделла. Убийство у банкомата двадцать второго января.
Маккалеб услышал, как Уинстон громко хмыкнула в трубку, ничего не ответив.
— В чем дело, Уинстон? — спросил Маккалеб.
— Да так, любопытно. Это дело затормозили, оно повисло на мне, а ты уже второй человек за последние два дня, кто им интересуется.
Вот паршивка, промелькнуло в голове у Маккалеба, потому что он безошибочно знал, кто звонил.
— Это была Киша Рассел из «Таймс», да? — усмехнулся Терри.
— Угу, — промычала в ответ Джей.
— Тогда ладно. Я обязан ей, потому что именно Рассел отыскала для меня газетную публикацию о Корделле. Я не мог сказать ей, зачем мне это надо. Поэтому она позвонила тебе. Ищет очередную сенсацию.
— Я так и подумала, — сказала Джей. — И притворилась, что не понимаю, о чем речь. Так кто тот друг, который уговорил тебя взяться за это тухлое дело? — задала очередной вопрос Уинстон.
И Маккалеб рассказал, как он начал расследование убийства Глории Торрес, что в конечном итоге привело его к делу Корделла. Он также рассказал о том, как посетил Полицейское управление Лос- Анджелеса и познакомился с Арранго и Уолтерсом. И в конце концов признался, что Уинстон — единственная, кто в силах помочь ему поднять это дело. Терри утаил только одно — чье сердце бьется у него в груди.
— Ну что? — спросил он. — Эти два дела связаны, так?
Поколебавшись, Уинстон призналась, что это так, добавив при этом, что дело приостановлено на время, до развития определенных событий.
— Послушай, Джей, я отдам все, что выясню, в твои руки. Я очень рассчитываю на твое содействие, чтобы получить отчеты и все остальное, что относится к делу. После чего я пойду к Грасиэле Риверс и со спокойной совестью скажу, что все, что должно делаться, делается. Никакое геройство мне на фиг не нужно. Это уже не по моей части.
Уинстон промолчала.
— Ну, что скажешь? Найдется у тебя сегодня время? — продолжил Терри.
— Не очень много. Не клади, пожалуйста, трубку.
Маккалеб ждал с минуту, шагая взад-вперед по палубе и глядя на темную воду за бортом, пока в трубке не послышалось:
— Терри?
— Да.
— Слушай. В одиннадцать я должна быть в суде в центре города. Это значит, что я должна выехать отсюда около десяти. Ты сможешь подъехать до этого времени?
— Конечно. В девять — девять пятнадцать подойдет?
— Вполне.
— Тогда договорились, спасибо, — ответил Маккалеб.
Джей заговорила снова:
— Терри, я ведь твой должник? Я всегда возвращаю долги. Только должна тебе сказать: в этих делах ничего нет, кроме стрельбы. Обычные ограбления, сопровождаемые стрельбой, и всё.
— Ты уверена? — спросил Маккалеб.
— Слушай, мне звонят по другой линии. Давай приезжай. — И она положила трубку.
Перед тем как приготовиться к отъезду, Терри спустился с катера и прошел по доку к шлюпке Локриджа. Надо признать, что шлюп Бадди был как бельмо на глазу у всей гавани. Это был настоящий склад
