Остальная техника батареи прибыла через два часа. К тому времени мотострелки разошлись парными патрулями по округе, отгоняя любопытных немецких пацанов; БТР и машина управления заехали во двор котельной фабрики, оказавшейся мебельной, встав около ограды. Небольшая колонна (всего-то две пусковые установки на базе ИСУ-152, два обмывщика 8Т311, издалека смахивающие на простые бензовозы, и два бортовых ЗиЛ-157 с брезентовым верхом с остальным батарейным имуществом) выстроилась, съехав с проселка возле котельной. Топопривязчики капитан отправил размечать запасные позиции. Начальник стартового отделения первой пусковой, замещавший капитана в конце марша, построил личный состав возле колонны.
Капитан подошел к колонне и будничным голосом произнес:
– Батарее занять стартовые позиции.
Бойцы, еще снулые после ночного марша, недружно проорали в ответ «есть!», и батарея пришла в движение. Пусковые установки, взревев дизелями, начали неспешно заползать на позиции, уже размеченные маркерами. Обмывщики, поерзав в осенней грязи, встали неподалеку от пусковых, седьмые номера уже выскочили из кабин и начали шустро разматывать шланги. Капитан отдал подошедшим старшим операторам и начальникам расчетов наведения карточки с данными целей. И вздохнул озабоченно, увидев растерянное лицо старшего оператора первой пусковой. Отойдя к корме пусковой, он спросил у начальника стартового отделения:
– Как у тебя старший оператор, нормально?
– Александр? Да ничего, в аппаратуре не путается, только сегодня мы на марше с немцами переговорили, когда возле Висмара на развилке стояли. Американцы нам ультиматум предъявили. Из-за того, что наши на Кубе ракеты разместили, и вроде как большие, не то что у нас. Пол-Америки накрывают. Так что это может быть все очень серьезно.
– Куда уж серьезней, – хмыкнул капитан, показав на термочехол 2Ш2, закрывающий головную часть, – если нам новые РА-17 в техбатарее пристыковали. Пригляди за ним, чтоб от волнения не накосячил.
И он пошел ко второй пусковой. Та уже почти заехала на позиции, но почти сразу сдала назад. Второй запасник, НСО-два, командовал:
– Первый, четвертый номера! Быстро взяли лопаты и в темпе срыли этот бугорок!
Увидев комбата, отрапортовал:
– Товарищ капитан, расчет пусковой ровняет площадку для обеспечения горизонтального уровня! А, вот уже сровняли! Давай, заезжай! – крикнул он мехводу.
– Лейтенант, нормально, продолжай командовать, – сказал капитан. Потом подошел к НРНР и тихо произнес: – Присмотри за ним, подскажи, если что. Я в машине управления.
Но Борис, начальник стартового отделения второй пусковой установки, нормально себя совершенно не чувствовал. Ему было страшно. Страшно до одури. Меньше трех месяцев назад жизнь казалась спокойной и безоблачной. Он с отличием окончил институт, был одним из первых на распределении, выбрал хорошее место работы – в конструкторском бюро завода № 455, всего в семи километрах от Москвы, в Калининграде. И вдруг он оказался на западной границе ГДР, вдобавок рядом с пусковой ракетной установкой. И вдобавок на этой установке стоит ракета с ядерной боевой частью в триста килотонн! И всем этим он должен командовать! Все многочисленные тренировки до этого стали казаться пустячными по сравнению с тем, что ему предстояло сделать.
Сделав глубокий вдох-выдох, он сказал себе: «Слушай, если ты будешь трястись и дальше, ты ничего не изменишь. Только опозоришься на глазах людей. За которых ты отвечаешь. Давай, начинай командовать. В конце концов, можно спросить совета у старшины, если ты от волнения что-то забудешь».
– Расчет, цель – авиабаза бундесвера «Витмундхаффен», готовность номер один, к бою!
– Расставить приборы наведения!
Расчет нестройно крикнул обычное «есть, к бою!» и разбежался по местам. Старшина Негруца, как начальник расчета наведения ракеты, начал подавать из пусковой здоровенные ящики с комплектом приборов наведения второму и третьему номерам.
– Пятый номер, крен!
– Крен в норме.
– Первый, настроить СПО[4] на пуск!
– Расчет наведения, расставить приборы!
– Приготовить ракету к подъему!
Первый номер доложил:
– СПО на пуск настроено.
С удивлением обнаружив, что четкие ответы расчета его успокаивают, он на автомате продолжил:
– Состыковать стол!
Первый и четвертый номера расчета мухой взлетели на корму пусковой установки, встав по бокам от стабилизаторов ракеты.
– Расстопорить стол!
– Развернуть стол!
Номера начали крутить здоровенные стальные стяжки, приводя стол не менее здоровенными винтовыми шпильками в нужное положение.
– Подвести стол!
– Застопорить стол! Ввернуть ветровые болты и ослабить на полоборота! Доложить о готовности к подъему!
Последовал нестройный хор расчета:
– К подъему готов.
Пятый и шестой номера отдали ему четыре красные заглушки, в походном положении закрывающие приемники баровысотомера ракеты.
«Так, – подумал Борис, – теперь проверка. Стол… вижу, состыкован, болты на месте. Черт, а родители мои ни хрена не знают! Спокойно, не расслабляемся… СПО… давление в манометрах десять и двадцать, все нормально… Крен – норма, теперь залезть на ПУ… так, стрела расконтрена, стяжка уложена и закреплена. Термочехол… как неохота к этой млятской голове близко подходить… ага, из походного расшнурован, трос с чекой к нему есть, закреплен. Заглушки, вот они все четыре, у меня в руке. А с другой стороны, они ж на Камчатке, в Мильково. Что им может угрожать? Там из целей – только учебка мотострелкового полка в паре километров от поселка! Так, слазим с ПУ, теперь в кабину… СО, что с готовностью? Готов! Теперь осмотр ПУ с правой стороны, это уж для проформы… Или угрожает? Да ну на хрен, станут американцы ядерный боеприпас тратить на какую-то маленькую учебку… Максимум пару фугасок от штурмовика с какого-нибудь Констеллейшна… Написать бы им, да какое там письмо… Все, осмотр заканчиваем. И мысли все посторонние тоже…»
– Поднять ракету!
Первый номер нажал тумблер на пульте, и шеститонная махина медленно поползла вверх. Борис с удивлением увидел, что от соседней установки его расчет не отстал. Резкий стук ударил всем по нервам.
– Разъем Ш39 сработал, лючок закрылся! – весело крикнул пятый номер.
«Уф, – подумал Борис, – это всего-то вышел из контакта разъем системы управления, а чего пятый такой радостный? Хотя понятно с чего, мехводам теперь делать нечего – до самого пуска. До ПУСКА! Неужели дойдет до ЭТОГО? А Оксана, она же тоже ничего не знает? И работает на оборонном заводе в самом Киеве. Основная цель для “Атласа” или “Полариса”. Конечно, на заводе есть убежище, да только поможет ли оно? Все, успокоился, и так НРНР уже глазом косится, неужели заметно, как я мандражу? Кстати, как у него дела?» Но сразу подойти к нему Борис не смог. Дождавшись, когда ракета поднимется на семьдесят градусов, он
