— И зачем оно тебе надо, сладенькая? И как ты узнала, что я здесь?
— Все ответы потом. Но на один вопрос, пожалуй, отвечу. Мне нужны деньги. Очень большие деньги, Харли. Если предложишь больше, чем мне платят сейчас, помогу. В обмен на кое-что, что есть у тебя.
Демон скривился. Окинув брезгливым взглядом роскошное содержимое декольте ракшаси, поднял свой бокал и пригубил пузырящуюся жидкость.
— Тогда тебе не повезло, сладенькая, — сказал он. — Мои счета заблокированы.
— Когда-то разблокируют, — отмахнулась Делайла. — Тогда и сочтёмся. Пока мне достаточно одной ветхой черепушки, что ты таскаешь с собой. Непонятно, правда, зачем. Ты ведь понятия не имеешь, что делать с ней.
— А ты, значит, имеешь? — хмыкнул Харлей.
В голове зашумело сильнее, а интуиция демона завопила о надвигающейся на него опасности. Проклятая слабость! Какого хрена он тратит время на реверансы с этой рыжей стервой? Ведь дураку понятно, ничего она не скажет. Что ж. Ответила, что ей от него надо, и то сахар.
— О, я имею представление о многих вещах, Харли. Ты и представить не можешь, о скольких вещах я имею представление.
Юркая тёплая ступня скользнула вверх по его голени, безошибочно подбираясь к месту, которое успела как-то изучить в доскональности.
Несмотря на навалившуюся свинцом тяжесть, демон сбросил изящную щиколотку со своих коленей.
— Проветрись, сладенькая, — отрезал он. — Шампанское ударило тебе в голову и ты выглядишь глупо.
Ракшаси ничуть не обиделась. Наоборот, улыбнулась ещё более ослепительно и проворковала:
— Я — глупо? А кто этот болван, который не способен даже подтереть себе нос?
Пока Харлей бешено вращал глазами, силясь пошевелиться, Делайла изящно поднялась, и, обойдя его кругом, подняла с соседнего стула чёрный пакет, в котором угадывалось что-то круглое, размером в небольшой кочан капусты.
Заглянула внутрь и поморщилась.
— Глупый сукин сын.
Инкуб больше её не интересовал.
Размеренно покачивая бёдрами, она покинула кафе и спустя несколько минут открыла гостиничный номер карточкой Харлея.
— Где же она? — бормотала ракшаси, разбрасывая по номеру вещи. — Где клятая ловушка?!
— Не это ищешь?
Делайла обернулась.
На подоконнике стояла гарпия с черепом в руках.
Не задумываясь, ракшаси выхватила пистолет и выстрелила.
Глава 34
Местом встречи бывший напарник назначил крышу десятиэтажного здания. По его словам, он немного исказил приказ для того, чтобы Пандора чувствовала себя в безопасности.
И в самом деле — обдуваемая ветрами, Пандора знала, что в любой момент сможет уйти. И только это удерживало её на месте, помогало справиться с оглушительным криком внутреннего голоса: «Беги! Опасность!!».
Преддверие надвигающейся беды было каким-то тонким, почти неуловимым. Заставляло топорщиться перья на крыльях, отдавалось набатом в висках. И вовсе не потому, что спускающийся на землю сумрак был сегодня особенно живым и тревожным, а небо готовилось разразиться новой порцией дождя. Случись это — и забудь о полётах. Если это засада, её возьмут тёпленькой.
Но, что самое важное, Рум был сам не свой.
Тот же здоровяк-медведь, не такой толстяк, как Берг, но всё же. Те же широкие кустистые брови, глаза чуть навыкате, квадратный подбородок с ямочкой, тонкие губы. В Руме казалось, многое было квадратным, шутник-математик сказал бы, что гризли вписывается в куб. И, конечно, перегнул бы. Не в куб. В параллелепипед.
Да и не во внешности дело. Хотя бегающий взгляд медведя Пандоре совсем не нравился. То, что он говорил…
Нёс какую-то околесицу об Атлантиде, о том, как жаль, что им не довелось работать в паре на том задании, о том, что он чуть с ума не сошёл, узнав, что ей поручили охранять инкуба и отправили за ловушкой к Разлому… Но на следующем задании, о котором он имеет право ей рассказать лишь после того, как уберут за собой хвосты, на следующем… всё будет иначе. Старательно отводил глаза… и говорил, говорил…
Пандора слушала, хмурилась и молчала. Было в Руме что-то не то. Что-то, чего не было раньше. Чего она никак не могла уловить. Нащупать. Сюда бы проницательность высшего демона… Харлей всегда знал, в каком настроении Пандора, знал, чего ждать от окружающих. Это для высших все они — раскрытые книги. Ей же было понятно только то, что перед ней… Рум и не Рум одновременно.
Заговорила только после того, как Рум спросил её, где ловушка.
— Тебя прислал шеф? — спросила она.
В первый миг медведь запнулся, а ведь первая реакции — она самая правильная. Но тут же заверил, что да, «его прислали из Департамента» и что «Пандору ждёт новое задание».
— После того, как завершу это?
Медведь снова заверил её, что именно так.
На вопрос, зачем ей отдавать ему ловушку, Рум ответил, что её надо отвезти к Разлому. Как будто сама Пандора этого не знала. И почему вернуть призрака Разлому не поручили ей?
— Как почему? — забегал глазами Рум. — У вас же с Велиаром… Несколько непростые отношения.
— У нас, — эхом отозвалась гарпия. — Да это вроде не тайна была, когда меня туда посылали. Как и сейчас не тайна, что Велиара немного… покалечили. Снова. И за дело, кстати.
— Слушай, Пандора, — медведь нахмурился. — Я только из Атлантиды, клянусь. Не успел я ещё разобраться в том, что здесь было в моё отсутствие. Всё, что мне нужно сделать — это забрать у тебя ловушку и передать дальнейшие инструкции.
— Почему же меня не вызвали в Департамент? — спросила Пандора. — Почему со мной говоришь ты, а не шеф?
— Сама виновата! — ошеломил её медведь. — Ты же знаешь, что бывает за самодеятельность. Знала бы, сколько порогов мне пришлось обить, чтобы добиться отложить слушание по твоему делу… А ты после всего не доверяешь мне!
— Самодеятельность? — часто заморгала гарпия. — Это о том, что я поехала в Ламию вместо Ока Бури? А чего от меня ждали? Что поползу в Велиару на коленях?! Что значит, по моему делу, вихрь тебя дери? Что с тобой, Рум?!
— Какая еще Ламия, — устало прорычал Рум. — Тебе приказано было убить демона. Столкнуть его в Разлом. А ты проигнорировала приказ. Да ещё так нагло. В Департаменте не одобрили твоё самоуправство.
— У меня не было связи с Департаментом, — побелевшими губами проговорила Пандора.
— Не было или ты игнорировала её? — недобро посмотрел медведь.
— Ты мне не веришь?
На этот раз медведь долго молчал. Куда дольше необходимого.
— Верю, — неохотно сказал он, когда пауза давно перестала быть неловкой и
