– Нет, я думала купить что-нибудь здесь.
– Ну, сегодня вроде бы дают жареного цыпленка.
Я морщусь.
– Но ты всегда можешь купить пиццу или сэндвич с арахисовым маслом. Это наше постоянное меню.
– Отлично.
Отстояв очередь и купив еду, я иду к столику Венди, за которым сидят несколько похожих друг на друга девушек и выжидающе смотрят на меня. Венди перечисляет их имена: Линдси, Эмма и Одри. Они выглядят достаточно дружелюбными. Их не назовешь красивыми, к тому же все они в футболках и джинсах, с косичками и хвостиками и без грамма косметики на лице. Но от этого они выглядят милыми. Обычными.
– Так это твоя компания? – усаживаясь, спрашиваю я.
Венди смеется.
– Мы зовем себя Невидимками.
– О… – Я не понимаю, шутит она или нет, поэтому не могу придумать ответ.
– Мы не чудачки и не вундеркинды, – говорит Линдси, Эмма или Одри. – Мы просто, ну, знаешь, будто невидимые.
– Невидимы для…
– Популярных ребят, – говорит Венди. – Они нас не замечают.
Отлично. Я великолепно впишусь в их коллектив.
В столовой я замечаю Джеффри в школьной куртке, который сидит в компании парней. Миниатюрная блондинка не сводит с него обожающего взгляда. Брат что-то говорит, и все за его столом начинают смеяться.
Невероятно. Прошла только половина уроков, а он уже стал Мистером Популярность. Кто-то двигает соседний стул. Я поворачиваюсь и вижу Кристиана, сидящего на стуле верхом. Наши взгляды встречаются на мгновение. Может, я не такая уж невидимая.
– Я слышал, ты приехала из Калифорнии, – говорит он.
– Да, – бормочу я и торопливо прожевываю кусок бутерброда с арахисовым маслом.
Вокруг повисает тишина. Девушки-невидимки смотрят на него широко раскрытыми глазами, так, словно он никогда раньше не появлялся на их территории. На самом деле почти все в столовой смотрят на нас с любопытством и каким-то хищническим блеском в глазах.
Я отпиваю глоток молока и расплываюсь в улыбке, надеясь, что на губах не осталось крошек.
– Мы переехали из Маунтин-Вью. Это чуть южнее Сан-Франциско.
– Я родился в Лос-Анджелесе и прожил там до пяти лет, правда, мало что помню с того времени.
– Как мило.
Мой разум лихорадочно ищет интересный ответ на его слова, какой-то способ выяснить, что у нас есть нечто общее. Но ничего не получается. И все, что удается придумать – это нервное хихиканье. Хихиканье, представляете?
– Меня зовут Кристиан, – учтиво говорит он. – У меня так и не получилось представиться раньше.
– Клара.
Я протягиваю ему руку, чтобы обменяться рукопожатием, что он, кажется, находит очаровательным. Кристиан обхватывает мою ладонь, и в этот момент видение и реальный мир вновь сливаются воедино. Он одаривает меня своей ошеломляющей кривоватой улыбкой. В реальности. Его теплая рука уверенно сжимает мою. И у меня тут же начинает кружиться голова.
– Приятно познакомиться, Клара, – говорит он.
– Взаимно.
Он снова мне улыбается.
«Сексуальный» недостаточно сильное слово для этого парня. Он безумно красив. И дело не только во внешности: в старательно растрепанных волнах темных волос, в четко очерченных бровях, придающих ему серьезный вид, даже когда он улыбается, в глазах, которые, как я заметила, иногда кажутся изумрудными, а иногда карими, в выразительных чертах лица, в изгибе полных губ. Я смотрю на его лицо всего десять минут, а уже одержима его губами.
– Спасибо за помощь, – говорю я.
– Всегда пожалуйста.
– Кристиан, ты готов идти? – Кей подходит к нам, кладет руку ему на затылок и собственническим жестом запускает пальцы в его волосы.
У нее невероятно безразличное выражение лица, словно ей все равно, с кем разговаривает ее парень. Кристиан поворачивается, чтобы посмотреть на нее, и его лицо оказывается практически на уровне ее груди. На шее Кей виднеется блестящий серебряный кулон в виде половинки сердца с инициалами «К.П.». Он улыбается.
И чары рассеиваются.
– Да, сейчас пойдем, – говорит он. – Кей, это…
– Клара Гарднер, – кивает она. – Мы вместе ходим на английский. Переехала сюда из Калифорнии. Не любит птиц. Плохо разбирается в математике.
– Да, это если коротко, – говорю я.
– Что? Я что-то пропустил? – смущенно спрашивает Кристиан.
– Ничего. Просто глупое задание от мистера Фиббса. Нам нужно идти, если мы не хотим опоздать на следующий урок, – говорит она, а затем поворачивается ко мне и расплывается в улыбке, сверкая идеальными белыми зубами. Держу пари, раньше она носила брекеты. – Примерно в полутора километрах отсюда есть замечательное китайское кафе, где мы часто обедаем. Можешь сходить как-нибудь туда со своими друзьями.
Думаю, это означало: «Даже не надейся, что мы подружимся».
– Мне нравится китайская кухня, – говорю я.
Кристиан вскакивает со стула. Кей тут же берет его под руку и, с улыбкой смотря на него из-под ресниц, медленно тянет к выходу из столовой.
– Приятно было познакомиться, – отвечает он мне. – Снова.
А затем исчезает.
– Ого, – выдыхает Венди, которая все это время просидела рядом, не издав и звука. – Поразительная попытка пофлиртовать.
– Думаю, на меня снизошло вдохновение, – слегка ошеломленно говорю я.
– Ну, не думаю, что в школе найдется много девушек, которых бы не вдохновил Кристиан, – отвечает она, и остальные начинают хихикать.
– В восьмом классе я мечтала о том, чтобы он пригласил меня на танцы и меня объявили королевой вечера, – покраснев, вздыхает девушка, которую вроде бы зовут Эмма. – Но это давно прошло.
– Уверена, в этом году на танцах королем станет Кристиан. – Венди морщит нос. – А Кей – королевой. Я бы на твоем месте была осмотрительнее.
– Она настолько ужасна?
Венди смеется, а потом пожимает плечами:
– Мы с ней были лучшими подругами в начальной школе, ночевали друг у друга, устраивали чаепития для кукол и все такое. Но как только перешли в среднюю школу… – Венди печально качает головой. – Она избалована. Хотя достаточно любезна, если тебе удастся познакомиться с ней поближе. Даже может быть милой. Но у нее есть и плохая сторона.
Я почти уверена, что уже познакомилась с плохой стороной Кей Паттерсон. Это было заметно по тому, как она старалась, чтобы ее голос звучал легкомысленно и дружелюбно, но все же в нем слышались нотки презрения.
Я обвожу взглядом столовую и замечаю черноволосую девушку с английского, Анджелу Зербино. Она сидит в одиночестве и читает толстую книгу в черной обложке, а перед ней на столе стоит поднос с нетронутым ланчем. Она поднимает голову и смотрит на меня, а затем едва заметно кивает в знак приветствия. Задержав на мгновение взгляд, я отвожу глаза, после чего она возвращается к чтению.
– Почему она одна? – спрашиваю я у Венди, кивнув в сторону Анджелы.
– Анджела? Она не отщепенка или что-то в этом роде. Просто предпочитает одиночество. Она немного напористая. И при этом сосредоточенная. Она всегда была такой.
– А что за «Розовая подвязка»? Похоже на… ну, знаешь… место, где…
Венди смеется.
– На бордель?
– Да, – смутившись, отвечаю я.
– Это ресторан, в котором показывают различные представления, – продолжая смеяться, говорит Венди. –
