Ох, да где же эта ручка? Я все щупаю и щупаю, но на привычном месте ее не оказалось. Решила рискнуть и развернуться, проверить, там ли щупаю, и удивленно уставилась на дверь. В ней не было никакой ручки. Ни ручки, ни панельки, ни магического знака. Ой, мама! Кажись, я попала.
— Не открывается? — заботливо спросил «монстр» за спиной, очень уж близко за спиной. Но оборачиваться было страшно, вдруг жуткие глаза узрею, так что я двери и сказала:
— Ручки нет. Бракованная дверь. Или она у вас только снаружи открывается?
— Вообще-то, так и есть.
— А как же вы тогда выходите? — позабыв о своем страхе на мгновение, я развернулась.
— Мы… — проговорил жуткий полукровка и наклонился ко мне, а я снова вжалась в дверку, кто знает, может, они сквозь нее ходят, — перемещаемся. — закончил фразу он.
— А посетители? — решила уточнить я.
— А посетителей на этом уровне не бывает, — «обрадовали» в ответ.
Нет, он явно издевался, вон и зеленые глазищи ехидно сверкают, но это ладно, пусть, главное, чтобы они тьмой не отдавали.
И тут произошло то, чего мы с типом совсем не ожидали, дверка снаружи отворилась, я не удержалась и выпала кому-то на руки. Но лучше уж к этому кому-то, чем, меня этот с загребущими руками сцапает. Брр. Впрочем, рано я радовалась, потому что, когда глянула на своего неожиданного спасителя, реально начала икать. «Монстры расплодились». Их теперь двое.
— Ма… ик… ма… ик, ик.
Второй монстр похлопал глазами, и тьма начала уходить, заменяясь небесной синевой.
— Не, ну так меня еще никто не называл, — выдал синеглазый «монстр». Обиделся что ли?
— Про… ик… стите… ик… ик.
Эти двое переглянулись, но меня хоть поставили и, о радость, дверку не закрыли. Я к ней тапки и навострила, пока эти двое в гляделки играли. Телепаты что ли? И тут синеокий чуть подвинулся и загородил мне проход. Я даже вздохнула с досады. Драконье дерьмо! Ведь совсем чуть-чуть осталось. Какой-то шажок. Так нет. Стой теперь, изображай полную невменяемость. А может это… слезу пустить? Не, судя по их виду, понятие жалость им не знакомо.
— Юным, красивым полукровкам не стоит здесь находиться.
Я вздрогнула от немного тягучего голоса синеокого, в котором явно слышалась издевка, но не успела сказать что-то в ответ, как он примостил свою лапищу на моем плече и спросил:
— Детка, а ты чья?
— Моя, — нагло заявил Эвен, наконец, вышедший из комнаты допросов, да еще в сопровождении незнакомого мне типа, которого в комнате точно не было. Но над этой странностью я позже подумаю, самое главное, я спасена. Мы с Эвеном свалим, и я больше никогда не увижу ни зеленоглазого, ни синеокого. Ура! Ура!
Рано я радовалась, друзья мои. Рано.
— О, я вижу, вы уже познакомились. Прекрасно, прекрасно, — жизнерадостно выдал третий полукровка с фиолетовыми глазами, с которым Эвен вышел из дверей пыточной, тьфу, допросной. Хотя… не факт. Может, эта комнатка как раз пыточная.
— Ассан, ты уже закончил допрос? — тем временем продолжил фиолетовый, то есть, фиолетовоглазый.
— Почти, сэр, — выпрямился перед начальником зеленоглазый. Второй тоже выпрямился и, слава всем богам, лапищу свою убрал.
— Хорошо, после допроса зайди ко мне, тут на тебя заявка поступила. Я уже подписал.
— Заявка? Какого рода?
— На охрану этой милой барышни.
Я снова икнула и уставилась на зеленоглазого, он на меня, и, ой, мама, в его глаза опять чернота полезла. Жуть жуткая. Я перепугано прижалась ко второму и ляпнула:
— А можно я этого возьму?
Тьма пропала мгновенно, все разом посмотрели на меня, причем так удивленно-удивленно. И самым удивленным выглядел этот, синеглазый, в руку которого я вцепилась.
— Э… девочка шутит, — нервно улыбнулся Эвен и выдрал меня из объятий синеокого. — Пошли, ходячее недоразумение. Я где тебя просил ждать? А? Прости, Кардер, но нам пора. Жду твоего спеца вечером.
С этими словами мы вышли в коридор и быстро направились к заветной кабинке. И уж там Эвен оттянулся на славу, причем на мне.
— Ты что? Совсем умом тронулась? Лиам жизни выпивает, а ты его в хранители.
— Кто? Что выпивает? Синеглазый?
— Я его цвет глаз не рассматривал. Но он опаснее лесной гидры и стаи кагуаров вместе взятых, причем для всех. Его даже я боюсь, а я вообще ничего не боюсь, малышка. И чем тебе Ассан не угодил? Он двенадцать лет как кайр и охраной подопечных занимался не раз.
— Кайр? Это те, которые помеченные тьмой, с которыми дед к нашему трупу ходил?
— Так, во-первых, не нашему, а чужому трупу, и ты о его существовании должна забыть раз и навсегда, во-вторых, ты забудешь обо всем, что сегодня видела и слышала, и в-третьих, я вчера весь вечер уговаривал и умасливал всех и вся, чтобы нам этого помеченного одолжили. Так что бери и не хмурься. Кайры ощущают магию за километры, они обучены ей противостоять, как никто, их обучают лучшие, они безжалостны, не испытывают боли и усталости, и делают свою работу качественно и до конца. С ним я за тебя спокоен. И поддаваться на твои провокации он не станет.
— А то, что он пугает меня до чертиков, в расчет не принимается, нет? Я пять минут с ним провела и уже заикаться стала.
— Пугает? Это хорошо. Значит, поостережешься глупости всякие делать.
— Не дождешься, — надулась я и перестала с ним разговаривать. Не верю я в непогрешимость этих кайр. Не верю. Надо почитать об этих типах, чтобы быть, так сказать, во всеоружии. Эвен от своего не отступит, а значит, мне придется смириться. Надо только выяснить, какие полномочия дадут этому типу, и как от него избавиться, в случае чего. Блин, я скучаю по Тину, подумаешь, что-то там не сказал, так он любя, а этот… свернет шею, я даже пикнуть не успею или тьму свою выпустит, так я от разрыва сердца быстрей скончаюсь и все — ни свидетелей, ни преступления, ни суда. Эвен сам не в себе, если мою безопасность такому типу доверяет. Только когда он это осознает, боюсь, поздно уже будет. А я, между прочим, жить хочу.
— И когда этот тип к обязанностям своим приступит?
— Сегодня вечером, — «обрадовал» Эвен. — Ты с ним на ужин к деду пойдешь.
Весело, ничего не скажешь. Только смеяться что-то совсем не хочется.
— Эвен, а может колечком обойдемся? Я уже научилась хорошо его маскировать,
