Вот сколько прошений у меня было, столько тайных и явных пороков у кандидатов и нашлось. А, учитывая то, что дед планирует отдать моему супругу власть стержня, то моральные качества претендента интересовали его не в последнюю очередь. И тут такой поворот. Он выбрал для себя самого подходящего кандидата, его молодую копию.
— Богиня, как у него это вышло?
— Что? — ехидно поинтересовались у меня над ухом. — Как вышло сговориться с отцом о нашем браке?
— И ты не против? — в полном ужасе спросила я. — Экхар, зачем тебе это? Ты же… ты же…
— Я не наследую власть своего Дома. Для этого есть мой старший брат. Так почему бы мне его не переплюнуть? Получить власть не четвертого Дома, а второго. Ты представляешь, насколько могущественным я стану. И да… я получу тебя.
То, как он это сказал, то, как смотрел… меня пробрала дрожь. Я смотрела на него испуганными глазами и не могла поверить… во все происходящее. Дед меня достал, когда я думала, что почти уже вырвалась, он устроил такую крупную подставу.
— Ты… ты…
У меня не было слов, зато у Экхара нашлись.
— Улыбнись, Парс, наши предки идут к нам. Где твоя хваленая выдержка?
Сбежала, вместе со здравым смыслом, иначе как объяснить то, что когда дед и эрис Экхар, наконец, дошли до нас, я развернулась к деду и выпалила:
— Никогда! Я лучше сдохну, чем выйду замуж за твою младшую копию. Мне тебя одного много, второго не переживу.
И тут воцарилась тишина. Дед был взбешен, Экхар старший удивлен, а младший… невозмутимо улыбался. Он же и сказал:
— Пап, я говорил, что она своевольная… кобылка, — и этот гад приобнял меня, и прошептал на ухо: — А я люблю укрощать.
— Обломаешься.
— Это мы еще посмотрим, — самоуверенно хмыкнул Экхар младший, и его рука спустилась с плеч ниже, туда, где ей было совсем не место. А я даже возмутиться не могла. Шок начал медленно спадать, я поняла, что сказала деду, да еще во всеуслышание, и за это мне еще попадет, но место шоку начала занимать холодная ярость. Я повернулась к Экхару, премило улыбнулась и применила один из наших приемчиков самообороны тоже, на глазах у всех. Правда, и Экхар оказался не так прост. Разгадал мой маневр и перспективу оказаться на полу. Ему удалось слегка подвинуться и полного приема не получилось, а получилось то, что мы оба показали, как эффектно можем падать, на глазах у всех, к ногам наших родственников.
— Клементина! — гаркнул на весь дом дед, прожигая меня взбешенным взглядом, эрис Экхар пару секунд пялился на нас с открытым ртом, а потом расхохотался, искренне и громко, к нему присоединились и остальные.
— Брось, Айгон, — выдал Экхар старший, отсмеявшись. — Твоя внучка просто огонь. Именно такую я и искал для своего любимого сына. И если пять минут назад я еще сомневался, то сейчас… завтра же мы составим контракт.
— По рукам, — разулыбался дед, скрепил договоренность рукопожатием и предложил всем за это выпить, и вместе с гостем направился в столовую, кинув на прощание один из самых суровых своих взглядов, не обещающих мне ничего хорошего.
У меня не осталось слов, никаких, хотя нет… были, но только ругательные и нецензурные.
— Парс, я конечно, не прочь с тобой полежать, но не на глазах у всех, и жестковато как-то не находишь?
— Экхар, я тебя убью!
— Сначала слезь с меня. Вроде маленькая, а такая тяжелая.
Я подвинулась, предварительно как бы случайно пересчитав гаду все ребра, тот поохал, но вскочил довольно резво, даже руку протянул, чтобы помочь. Я гордо от руки отказалась и поднялась сама.
— Объяснить не хочешь? — требовательно спросила я, ткнув пальцем ему в грудь. А тот неожиданно перестал изображать самоуверенного придурка и выдал:
— Парс, очнись, я в таком же восторге от этого сговора, как и ты?
И он ушел, просто развернулся и ушел, оставив меня пораженно хлопать глазами. И как все это понимать?
Изабелла тоже жаждала узнать подробности, но что я могла ей сказать? Сама ничего не понимала. Пять минут назад Экхар говорил о тех выгодах, которые получит, женившись на мне, но, судя по последней реплике, его эти перспективы не очень-то вдохновляют. Демоны, я совсем ничего не понимаю.
* * *
Ужин кончился подозрительно быстро, или это я пребывала в такой прострации, что почти все пропустила. Очнулась только когда дядя Базиль рухнул мордой в салат. Сидящая рядом тетя Пину его оттуда достала, отряхнула, растолкала и весьма резво потащила в гостевую спальню. Экхары ушли, и мне так и не удалось поговорить с младшим их представителем. Зато дед, когда все разошлись по своим комнатам, устроил мне такое…
«Как ты могла?», «неблагодарная девчонка…», «Чему я тебя учил?», «никаких манер…», «ты сделаешь это, или я тебя заставлю», «до каких пор ты будешь меня позорить?» и т.д., и т.п. И это были самые лестные обо мне эпитеты. В общем, я загрустила, и даже утешения Изабеллы не помогали.
— Останься сегодня, — попросила она.
— Не могу, — отозвалась я, торопливо ступая по паркету галереи. Никогда не любила это место, наверное, потому, что здесь было очень много мертвых. Почти все картины изображали мертвецов. Здесь были все, кроме мамы. Ее портрет дед уничтожил сразу после того, как она сбежала. Я часто проходила то место, стараясь даже не смотреть, а сегодня почему-то посмотрела.
— Странно.
— Что странно? — посмотрела туда же, куда и я, Изабелла.
Там рядом с пустым портретом матери был другой — мужчины, дэйва, чем-то похожего на деда. Может быть взглядом, властным, надменным, взглядом превосходства и силы.
— Кто это?
— А ты не знаешь?
— Нет.
— Это Саргон, приемный сын твоего деда.
— И куда он делся?
— Умер, — просто ответила Изабелла. — Почему он тебя заинтересовал?
— Не знаю. Я подумала, что именно такой наследник и должен был быть у деда.
— Вообще-то так и было, — заметила дэйва. — Саргон должен был стать новым стержнем Дома, женившись на твоей матери.
— Что же случилось?
— Какая-то темная история с властью, в которой обвинили Саргона. Я никогда особо не интересовалась этим.
Да, я тоже.
— И
