— Не плачь, дорогая, — в его голосе слышалась ледяная, как зимний воздух, издевка, — если тебе не хватило моей любви, я могу дать еще.
— Любви? — не выдержала она. — Ты изнасиловал меня.
— Для изнасилования ты была слишком мокрой и слишком громко стонала, — невозмутимо пожал плечом Димитрий и зевнул, потягиваясь всем телом. Мышцы на животе у него при этом напряглись, края ребер обозначились под кожей. Северина отвела взгляд.
— Ты знаешь, о чем я.
Кто-то за дверью ругался, и ей почудился знакомый голос. Почему, ну почему он не пришел раньше?
— Знаю, — Димитрий кивнул и подложил руку под голову с таким видом, словно они беседовали за утренним кофе в супружеской постели. — Ты ведешь к тому, что вот-вот сюда ворвется Ян. И тогда, конечно, тебе захочется пожаловаться ему, что его лучший друг тебя изнасиловал. И что же сделает наш милый Ян? М-м?
— Что? — буркнула Северина, вытирая тыльной стороной кисти нос.
— Он может воспылать яростным гневом и попытаться отомстить мне за женщину, которая вроде бы ему дорога, но которую я обидел. Сразу хочу предупредить: я в своей жизни убил столько, сколько Яну и в страшном сне не снилось. Нет, я не буду нападать на своего друга, но реакции моего тела сложно предугадать, оно привыкло защищаться. Что, если я случайно сломаю ему шею? Или нанесу серьезную рану? Людям так тяжело оправиться от ран, не то что волкам.
Северина и сама подумывала об этом, поэтому только нахмурилась в ответ.
— Но есть и еще более худший вариант, — продолжил Димитрий со сладкой улыбкой. — Ян меня простит.
Она встрепенулась, а он улыбнулся еще шире.
— Волчица, ну неужели ты даже не допускала такой вариант в своем умишке? Ян мне больше, чем друг, больше, чем брат даже. Разве какая-то женщина может встать между нами?
— Ты несколько последних лет хотел его убить, между прочим. Из-за какой-то женщины, — мстительно процедила она в ответ.
— И что, в итоге я его убил? — приподнял Димитрий бровь.
Она поморщилась.
— Нет, ты…
Из груди вырвался тяжелый вздох. Димитрий обещал, что убьет Яна, если тот попадется ему на глаза, но когда они, наконец, столкнулись — нарушил свое слово. Она ведь сама это видела, собственными глазами. Тогда Северине даже показалось, что ее благородный муж Яна простил, раз отпустил и ее, и его без всяких последствий после нелепого любовного признания. Простил ли? Умеют ли такие, как он, прощать? Но она до сих пор жива, и несмотря на шитую белыми нитками историю с болезнью никто не собирался ее за супружескую неверность казнить, да и Яна наместник открыто не обвинял ни в чем тоже.
— Вопрос в том, — продолжил он, — сможешь ли ты по-прежнему любить человека, который мне такое простит? Для которого любовь к тебе никогда не будет выше верности мне? А? Разве тебя эта мысль не унижает?
Унижает? Северина покусала губы. Это скорее унизит самого Яна. Она представила, как тот переступает через себя, через свои чувства и гордость, чтобы склонить голову перед господином, который, в принципе, остался вправе брать жену так, как ему захочется. Ян простит. Но он очень гордый внутри, хоть и кажется мягким снаружи. Он не прикасался к ней, игнорируя всяческие соблазны, пока не сказал Димитрию в лицо, что любит его жену. Дело чести так требовало в его понимании. Он принципиальный, потому что поставил себе цель разбогатеть — и достиг многого на пути ее достижения. А та их первая ночь, когда Ян переживал, что в постели с ним Северина продолжит мечтать о муже? Один темный бог знает, как он ревновал на самом деле, скрывая истинные мысли в себе — и все-таки готов был терпеть моральные страдания, запрещая ей покинуть резиденцию для блага своего господина.
Ну а ей-то что? Это хорошим людям больно страдать, а она почти и не была хорошей, так, немножко попробовала, но быстро обожглась. Можно, конечно, солгать и сделать вид, что у нее с Димитрием ничего не было, придумать избиение в пылу ссоры, все отрицать, но… он — волк, а волчицы легко беременеют от себе подобных. Внутри у нее полным-полно его семени, каков будет результат? Боязно думать. Ян не дурак, и ребенок станет лишь доказательством, что Северина врала. А она уже так много врала по жизни, что с Яном делать этого как-то не хочется…
Но даже если допустить и такой вариант, то она могла бы спать с ними обоими по очереди, она — плохая, а все плохие так и делают, не заботятся моральными принципами и не задумываются ни о чем. Но Ян — не станет, иначе давным-давно затащил бы ее в постель тайком. Не за это ли она полюбила его? Не в тот ли момент, когда поняла, что среди лжи, двуличности и равнодушия ей встретился человек, который не станет обманывать друга даже в мелочах, когда любой другой на его месте бы стал?
Она повернулась к Димитрию, все еще сама не веря тем выводам, к которым пришла, и в то же время ужасаясь комбинации, которую он так легко с ней разыграл.
— Вряд ли ты решишься сказать Яну, что я тебя изнасиловал, дорогая. А если повезет, родишь нового законного наследника трона, чтобы у Алана не осталось надежд сменить меня, — с торжеством в холодных серебристых глазах произнес он, пока за дверьми темпла вовсю крошились камни и звенели голоса. И добавил: — Шах и мат.
Она вскочила на колени и отвесила ему пощечину. Звонкую, от души. Димитрий, как всегда, только рассмеялся, слизнув капельку крови из треснувшего уголка губы — в кои-то веки у нее достало сил разбить ему лицо.
— Когда бьешь — целуй, волчица. Иначе неинтересно.
Северина поцеловала. А что ей уже терять? Обвила его шею руками, прижалась к губам, а он ответил. Горячо и страстно, с обоюдоострой взаимной ненавистью. Одно чувство у них на двоих и одна судьба. Не суждено ей стать хорошей, она пробовала, но не умеет, зато отлично научилась брать от жизни все. А бабочки в ней умерли, зима слишком холодная, вот они и замерзли, и мосты сожжены, как раз последние угольки догорают. Щеки у нее мокрые, с чего бы? Она не позволит Яну умереть и унижаться не позволит, решение приняла, так чего ж распускать теперь сопли? Сопли надо распускать исключительно на благо дела, а пользы сейчас от них никакой.
Двери, наконец, распахнули, сквозняк ворвался в темпл, подхватил лохмотья превратившихся в пепел холстов, закружил их по полу. Ян, мрачный и тревожный, остановился на пороге, мгновенно оценил ситуацию,
