– А ты непроста, Нелюшка…
Бывшая дозорная скромно опустила ресницы.
– Множественные убийства? – продолжала Полина. – Нарушение Великого Договора? Ты? Или твои деточки?
– Думаешь, я хотела для себя такой судьбы? Жребий прихотлив.
Поезд уносился вперед, взрывая ночь грохотом и лязгом, наверстывая потерянное в Малой Вишере время.
– Я не понимаю, – подал с верхней полки голос Огонек, – зачем это все?
– Что зачем? – переспросила Нелли.
– Отчего они так преследуют нас. Зачем папа поставил бомбу и взорвал столько народу. Почему вы все время убиваете, убиваете?
Женщины переглянулись.
– Понимаешь, Свет и Тьма не могут всегда быть в согласии и мире друг с другом, – сказала Полина. – Мы слишком разные, у нас разные цели, разные взгляды.
– Но ведь Великий Договор для того и заключался, чтобы был мир.
– Мир, – тихо, но твердо проговорила Нелли, – наступит только тогда, когда победит либо Свет, либо Тьма.
– Значит, все плохие должны убить всех хороших – или наоборот?
– Не обязательно. Да это и невозможно. Если мы перебьем всех Темных – будут рождаться новые.
– Как же тогда можно победить?
– Одна из сторон установит свои правила, свой закон. А другая будет ей подчиняться.
– За это вы воюете? – хмыкнул Огонек. – За это столько народу полегло?
Нелли промолчала.
– Умный парнишка, в тебя пошел, – шепотом сообщила ей на ухо Полина, – давай еще по пять капель и попробуем поспать.
* * *Глубокой ночью Огонек соскользнул со своей полки и тихонько открыл замок на двери купе. Нелли подняла голову, бросила взгляд на часы – 3:48 утра. Дождь иссяк, и за окном сквозь ветхое облачное одеяло подмигивали звезды.
– Ты куда?
– Туда, где сыро и плохо пахнет…
– Подожди. Я с тобой.
– Ну, мам! Это смешно.
– Вот и посмеемся вместе, – Нелли сунула револьвер за пояс, – идем.
Свет в коридоре давно погасили. Из-за дверей соседнего купе доносился густой богатырский храп, заглушавший даже стук колес. По белым занавескам с силуэтом чайки и надписью: «Санкт-Петербург – Адлер» чиркали стрелы электрического света – состав проносился мимо станции.
– Видишь, никого нет, – буркнул мальчик.
Нелли проводила его до туалета. Табло горело зеленым: свободно.
Пока Огонек делал свои дела, она ждала у окна. Пусть сын ворчит, вырастет – поймет. Подросток мечтает о свободе, как грезит о полете птенец, у которого еще не окрепли крылья. А вместе с силой крыльев приходит понимание, что свобода – это не полет. Свобода – это покой.
Сходясь и разбегаясь, летели над серебряным от лунного света лесом поющие провода. В дальнем конце вагона тлел над бойлером алый глаз индикатора.
– Что ж, в унитазе никто не прятался, – сказал мальчик, выйдя из кабинки.
– Не представляешь, как я рада это слышать.
Он коротко, по-взрослому, обнял ее:
– Идем спать. Ты выглядишь так, будто весь день разгружала вагоны.
– По сравнению с этим разгружать вагоны – отдых.
– Как мы завтра найдем отца?
– Утром позвоню ему с телефона Полины. Звонок, конечно, отследят, но мы будем уже в Москве, и он успеет…
Алая искра индикатора (индикатора?) быстро поплыла навстречу им по коридору. Нелли схватила сына за плечо, оттолкнула назад.
На пути к купе темнел высокий силуэт. Алый огонек мерцал на его макушке – он вдруг стал ярче, запульсировал горячо, как жерло гиперболоида.
Это за нами. За нами!!
Нелли словно окунули в ледяной колодец. Мрачная груда надвигалась, закрывая свет. И странное дело – Сумрак был спокоен.
Они не поверили Полине. А ты думала – почему они так легко ушли?
Светлая волшебница нанесла удар первой – огненный бич рванулся из ее ладони, оплел незнакомца. Она видела, как пламя мгновенно охватило его и сразу схлынуло, не причинив вреда. В молчании, не дрогнув, не издав ни звука, он двигался к Нелли. В голубой вспышке луны мелькнуло пугающе безжизненное плоское лицо – без признаков глаз, рта и носа.
– Что ты такое?
Только сейчас Нелли поняла: у чудовища не было ауры!
Она ударила «прессом», но незнакомец лишь слегка покачнулся – и вдруг рванулся вперед.
Глава 3
Москва, Нескучный сад
20 сентября 2015, 01:45
Тело вампира покоилось на прелом листвяном ковре. Окоченевшее под действием заклятия, что остановило уже начавшийся распад, оно походило на изогнутую корягу, забытую дворниками на обочине. Пасть с острыми клыками застыла в последнем крике, как у злобных фантастических тварей с рисунков Гигера. Руки в синюшных веревках скрученных мышц зажимали рваную рану на горле.
Над вампиром стояли патрульные Ночного Дозора: две молодые женщины, прикрывшие платочками носы от резкого запаха серы. Лучи фонарей рассекли темноту, как два белых меча. В их сиянии сверкала морось.
– Метросексуал, – с брезгливым интересом отметила старшая, высокая и статная, с тугой медовой косой на плече. – Смотри, Марина, коготки с маникюром.
– Регистрационная метка на месте. Опять охотник на вампиров?
– Ох уж эти добровольные помощники… Ты видела убийцу? Надо было «фризить» его – а не этого.
– Только тень мелькнула среди деревьев. Прости – я сделала, что успела.
– Ты умница. Если бы он рассыпался в прах – у нас точно было бы меньше шансов понять, что тут произошло.
Марина – русоволосая, тонкая, как девочка-подросток, – вытянула узкую ладонь над изувеченным телом, прикрыла ресницами глаза, словно прислушивалась к чему-то.
– Скоро здесь будут Темные, – напомнила напарница, – успеешь?
– Валя, тише, пожалуйста! Мне нужно сосредоточиться.
Валентина отступила в сторону. Накручивая на мизинец золотистый локон, она смотрела, как работает подруга. Марина распростерла руки над телом упыря и шептала заклятие – долгое, как поэма. Она походила на юную лесную богиню из славянских легенд, ожившую березку, шепчущую над могилой демона. Сквозь темный частокол деревьев просвечивала украшенная нефтяной пленкой зыбь Москвы-реки. Ночных птиц не было слышно – попрятались в глубине парка.
Валентина насторожилась. Неясный силуэт бесшумно спускался по пологому склону к месту убийства. Девушка заступила ему дорогу:
– Прекрасное время для прогулки по парку, не правда ли?
Мужчина не удивился, напротив – подался навстречу:
– Валентина!
– Матвей? Откуда ты?
– Дежурный в штабе сказал, где тебя искать.
Обликом Светлый маг скорее напоминал Темного – скуластое лицо в обрамлении черных волос, хищная осанка, расчетливые охотничьи движения: казалось, он был готов в любой момент выхватить нож и пустить его в ход. Высокий воротник кожаной куртки был задран вверх, скрывая нижнюю часть лица. Матвей весь словно горел внутренним огнем; прикоснувшись к его руке, Валентина ощутила волну жара. Кошачьи зеленые глаза, мерцая в темноте, смотрели куда-то сквозь собеседника.
– Валя, Валя, ты должна знать, где Скиф, – сказал он сипло, словно огонь уже подступил к его горлу и приходилось сдерживаться, чтоб не опалить собеседницу.
– Я должна? – Она невольно сделала шаг назад. – Скиф где-то на краю света, как обычно. Он мне не подотчетен.
– Тогда нужен Гесер.
Валентина посмотрела с изумлением:
– Скажешь, в чем дело?
– В моей жене… за ней пришли Темные…
– Так ты женат?
– Что в этом странного?
– Может, и дети есть?
– Есть, – выдохнул Матвей, прислонившись пылающим лбом к мокрому стволу тополя, – сын двенадцати лет. Вчера мне пришлось оставить семью в Петербурге, а сегодня
