Дориан закричал – так, что вопль его слышали за десятки километров.
Множество мыслей успели пронестись сквозь мозг Темного за это короткое мгновение. Его демонстративное презрение к смерти всегда было маской, в глубине души он ждал и боялся этого момента. Помутившийся взор упал на Нелли – но то была больше не Нелли. На палубе в луже крови лежал незнакомый темноволосый Светлый. Это был Айрат. Он смеялся, выкашливая кровь.
– Как?.. – шевельнулись губы Дориана. Горячая черная кровь мгновенно пропитала его рубашку и сюртук, хлынула на палубные доски.
Он был магом первого уровня! Книжник – едва ли третьего, его товарищ еще слабей, они не могли провести его, не способны были на такой обман…
…только если заклятие преображения, их лживые личины, не накладывал куда более сильный маг. Изощренный в тайных приемах, как… Инквизитор?
Локшин!
– Как… – повторил Дориан, оскалив белые ровные ряды зубов.
Он упал на Книжника, разодрал клыками его щеку, как вампир в поиске вены. Светлый маг отшвырнул своего старого врага – и тот, подхватив вываливающиеся из живота внутренности, рухнул на колени.
– Вот и конец нашим давним дрязгам, чудовище, – промолвил Книжник.
Он поднял сверкающий меч и одним ударом перерубил шею Дориана. Голова Темного мага покатилась по доскам, длинные черные волосы искрились в свете звезд.
* * *Аршинцевская коса, Керчь, Крым
26 сентября 2015, 20:32
Они вышли на берег из волн неспокойного моря – Артем, Огонек, Нелли, Матвей, Скиф и Лина. Вода струйками стекала с их одежды на песок. Артем с улыбкой взглянул на дрожащую от холода девочку, щелкнул пальцами – и платье на шестерых Иных стало сухим.
– Вот мы и в Крыму. Все живы?
– Не дождешься, – ответила Нелли, – я не думала, что это будет так просто.
– Для вас просто, – усмехнулся Инквизитор, – но, между прочим, дно пролива все состоит из густого ила. Если бы я не укрепил его, мы бы завязли в нем, как в болоте.
Они помолчали, вслушиваясь в звуки ночи. Ветер налетал порывами, ворочался в зарослях сухой травы, волны с шелестом накатывались на берег – высокие, в барашках пены. Пахло водорослями и мазутом.
– Кому пришлось непросто, – глухо проговорил Скиф, – так это Книжнику и Айрату.
Вдалеке в море что-то ярко сверкнуло – и в этой мгновенной ослепительной вспышке Иные увидели сцепившиеся бортами паром и военный катер. Вскоре слуха достиг ужасающий вопль, от которого волосы встали дыбом у всех. Так мог бы кричать умирающий тираннозавр.
– Это он, – выдохнула Нелли, – похоже, дяде удалось.
Матвей подошел к жене и заключил ее в объятия. Плечи ее сотрясались от беззвучных рыданий.
Огонек хотел спросить маму, почему она плачет, – но промолчал. Он начинал понимать родителей без слов.
Артем указал на север. Там, среди клубящейся тьмы, еще мерцали алые зарницы.
– Темные бросили главные силы туда, стеречь путь по суше. Спасибо Валентине, которая отвлекла этот удар на себя. Нам предстоит последний рывок. Тайпан ждет нас и подготовился к встрече – через портал в Крым не попасть, над его границами, повторяя очертания полуострова, повис барьер. Не думаю, что стоит пользоваться порталами и в самом Крыму.
– Предлагаешь идти пешком? – спросила Нелли.
– Скоро мы будем в Судаке, обещаю тебе.
* * *В открытом море
26 сентября 2015, 22:02
Айрат умер, когда огни Керчи скрылись вдали. Ушел тихо, не сказав и слова на прощанье. Возможно, понимал – расставание с последним боевым товарищем будет недолгим. Но может быть, спешил к своей Софи.
Томас де Вермандуа – он же Книжник, он же Иван Кравцов, – последний рыцарь давно уничтоженного Ордена тамплиеров, без сил сидел на палубе, глядя на небо. Порой он порывался встать и сделать что-нибудь: нащупать в карманах телефон и позвонить Нелли, чтобы попросить о помощи или просто сказать «прощай», – но телефон куда-то завалился; старый маг поискал взглядом лодку или надувной плот, но на пароме были только спасательные круги. Потом Книжник сидел неподвижно, привалившись к борту, глубоко вдыхал морской воздух и смотрел на звезды, перебирая в памяти их древние имена.
На зубах Дориана был яд. Он проник в кровь Светлого колдуна и теперь растекался по венам – медленно, но верно выгоняя из тела жизнь. Книжник испробовал все известные ему исцеляющие заклятия, но смог лишь замедлить стремительное действие яда.
Небо очистилось от туч и закручивалось над головой мерцающим звездным водоворотом. Непогода осталась позади. Течение пронесло сцепившиеся корабли мимо исполинских свай строящегося Керченского моста – и теперь Крым темной громадой плыл на фоне звезд с севера; а на юге, востоке и западе простиралось бескрайнее море.
Книжник помахал рукой в сторону берега, посылая последний привет. Он умирал с улыбкой на лице. Пусть цена оказалась высока – но его месть свершилась.
С четырнадцатого века по заданию Савойского кардинала (тайного сторонника тамплиеров) Томас де Вермандуа находился рядом с потомками Амелии де Карси, не подозревая, что опекает род самого де Моле. Теперь их тайна была раскрыта – но это уже не имело значения. Скоро Огонек доберется до Сердца Сумрака и исполнит предначертание великого предка.
Когда «Морфей» перестал действовать, а пассажиры парома начали просыпаться и в изумлении оглядываться, вслушиваясь в шум волн, Книжник уже навсегда исчез в Сумраке.
Часть 3
Тайный дозорный
Глава 1
Королевство Франция, Париж,
остров Жюиф
Вечер 18 марта 1314 года
Они стояли в толпе ротозеев на берегу Сены, в стороне от места будущей казни. Светлый и Темный – двое юных Иных, похожие друг на друга как братья-близнецы или зеркальные отражения. Оба среднего роста, с горделивой осанкой, нежной белой кожей и холодными серыми глазами. Даже одеты они были одинаково – шелковые кюлоты, искусно расшитые золотыми узорами котарди, и длинные венецианские плащи: все черное, как крыло летучей мыши, – в знак траура; на головах – изящные шапероны, на тонких поясах витого серебра – арагонские кинжалы. Оба со скукой наблюдали, как палачи громоздят связки поленьев для костров. Лишь две детали отличали облик юношей друг от друга: Светлый носил на безымянном пальце перстень с крупным рубином, ограненным в форме черепа; на груди Темного покоился широкий амулет, украшенный сложным рисунком с драконьим глазом и многоногой свастикой. В этих ли пугающих талисманах было дело, или в надменных взглядах, но парижские ротозеи не осмеливались приблизиться к юным дворянам – и в толпе вокруг них образовалась пустота.
Тысячеглавая масса горожан гомонила взволнованно, ее теснила стража из нескольких сотен лучников. Невзирая на пронизывающий ветер, зеваки сходились со всего города, заполняли берега, гогоча, почесываясь
