– Ты идеальная копия меня, – продолжила Старейший Змий. – Мы с тобой одной крови, у нас идентичное ДНК, но есть и нечто большее. Ты была создана специально, чтобы вместить мои воспоминания, мою сущность, если хочешь. – Ее глаза сверкнули в тени ламп. – Ты мой сосуд, Эмбер Хилл, – сказала она мне, – вместилище моей души. Когда меня «запрограммируют» в твой мозг, я смогу жить еще тысячу лет. Я не для того забиралась слишком далеко и строила так много, чтобы бросить все из-за чего-то настолько банального и незначительного, как смерть.
– Но… – мне было трудно дышать: это напоминало ночной кошмар. Парализующий ужасный кошмар, нечто такое, что просто не может быть правдой.
– Что насчет остальных сосудов? – спросила я, мой голос звучал едва слышно и отчаянно. – Вы не можете использовать одного из них?
– Нет. Сосуды были созданы для одной-единственной цели – войны. Из-за того, что темп роста был так резко ускорен, их мозг не полностью развился. Они способны воспринимать простое программирование. Но что-то более неоднозначное, и возникают… осложнения. – Старейший Змий неопределенно махнула рукой с отвращением. – Некоторое время мы проводили эксперименты с вживлением воспоминаний сбежавшего детеныша или отступника в сосуд. Но всегда что-то шло не так – сосуды сходили с ума или впадали в кататонический ступор, пребывая в оцепенении, и нам приходилось ликвидировать его и дракона-донора. – Она произнесла это спокойно, словно обсуждала сериал, как бы между делом признаваясь в насилии над разумом и убийстве множества драконов.
– Сосуды не подходят для переноса воспоминаний, – продолжала говорить она. – Но превосходны в том, для чего были выращены, чтобы повиноваться нашим приказам и умирать за наше дело. Но они не могут запечатлеть воспоминания или личность. Чтобы достигнуть цели, я нуждалась в дочери, той, которая разделит мою кровь и ДНК. У которой будет возможность взрослеть, учиться и нормально развиваться, даже когда она восстала против всего, что мы отстаиваем. – Изящная белоснежная рука поднялась и коснулась моего лица. Ее ногти слегка царапнули меня по щеке, прежде чем я отдернулась назад. Старейший Змий улыбнулась. – Ты станешь моим сосудом, Эмбер Хилл, – сказала она, и хотя ее прикосновение было нежным, в глазах застыл лед. Словно высматривая и проверяя недостатки. – Моим новым телом, в котором я обрету вечную жизнь.
– Но… – Я судорожно искала ответ, путь к отступлению, что угодно, чтобы не дать этой ужасной действительности разворачиваться дальше. – Вы не знаете, сработает ли операция, сами только что это сказали. Сосуды не могут перенять воспоминания или индивидуальность. Что, если вы проникнете в мою голову, и мы обе сойдем с ума?
– Ох, моя дорогая. – Старейший Змий снова усмехнулась и покачала головой. – Что заставляет тебя думать, что вы с Данте единственные созданные мною дети?
Мое сердце, казалось, остановилось.
– Но вы сказали…
– Я сказала, что сосуды не годятся для переноса воспоминаний. Конечно, я бы не стала рисковать собой, будь процедура несовершенной. – Дракон кивнула головой в мою сторону, улыбаясь. – Ты не первая моя дочь, Эмбер Хилл. Не вторая, и даже не третья. Ты просто старшая. Были и другие, много других до тебя. Первые эксперименты проходили довольно безрадостно – многие провалились, так как сосуды сходили с ума, обнаруживали нарушение в развитии или по иным причинам. Но мы не оставляли попыток, понимая, что с каждым умерщвленным клоном узнаем что-то новое. Мы выяснили, что мозг должен иметь возможность полноценно развиться, получать воспоминания, эмоции, сформировать личностные качества и все то, что невозможно внедрить искусственно. Как видишь, дочка… – Старейший Змий улыбнулась своей самой ледяной и зловещей улыбкой. – Секрет бессмертия в моих руках, и будет принадлежать мне одной.
– И… что произошло со всеми остальными клонами? – Прошептала я. Мои сестры, родные сестры, которых я никогда не знала. Ужасное выражение лица женщины не изменилось.
– Они были уничтожены.
Выпрямившись, она сделала шаг назад.
– К сожалению, прежде чем вживить мои воспоминания, нам придется стереть твои, – сказала она. – Две личности в одной голове определенно вызовут осложнения. Мне, без сомнения, и так будет чем заняться в процессе привыкания к своему новому телу, у меня не будет времени бороться еще и с твоей сущностью и за контроль над ней. Лучше, чтобы признаков твоей личности не осталось вовсе, когда я внедрюсь.
Чувство безысходного ужаса грозило полностью поглотить меня.
– Вы не сможете этого сделать, – прошептала я.
– Конечно, сможем, – ответила Старейший Змий. – Люди осуществляют подобное годами даже без древней магии. Промывание мозгов, гипноз, принудительная амнезия… мозг – штука любопытная. – Она отступила назад, наблюдая, как я заставляю себя дышать, не поддаваться панике, хотя я чувствовала, что если открою рот, то начну кричать и не смогу остановиться. – Для выживания нашей расы всегда нужно чем-то жертвовать, Эмбер, – сказала Старейший Змий. – Понимаю, сейчас это не имеет большого значения, но в будущем станет гарантией того, что «Коготь» никогда не падет, а драконы окажутся на шаг ближе к управлению миром, как тому и следует быть.
– Почему сейчас? – в отчаянии спросила я. – Если как раз это вы планировали на протяжении всего времени, для чего фарс? Зачем вся эта история с моим местом в организации рядом с Данте?
– Ради блага Данте, – ответила Старейший Змий. – Он все еще пугающе предан тебе и не принял бы благосклонно правду о твоем создании. Я позволила ему думать, что он может спасти тебя, потому что с добровольно подчиняющимся наследником справляться проще. Вот почему я на время отослала его. Я знала, что ты никогда бы не согласилась подчиниться «Когтю». Из того, что мне пришлось увидеть и услышать, ты насквозь была испорчена Кобальтом. Конечно, есть способы заставить тебя делать то, что нам нужно, способы надавить на тебя и добиться сотрудничества. Например, своевольничать сложно, когда за стеклом твои друзья вопят от боли.
Я закрыла глаза, чувствуя, как меня выворачивает от последующего осознания. У меня не было ни единого шанса. «Коготь» наверняка знал, как действовать, чтобы заставить меня покориться. Если бы я увидела страдающими от боли Гаррета и Райли, если бы выбор стоял между убийством для «Когтя» или смертью их обоих… Я бы, вероятно, согласилась на все, чего бы они ни захотели.
– Но в этом нет необходимости, – продолжила Старейший Змий. – Твоя верность нам больше не нужна, Эмбер Хилл. Момент
