Откуда-то возник человек в белом халате, склонивший голову в уважительном поклоне, когда приблизился к женщине.
– Мадам? Мы готовы начинать.
– Превосходно. – Хищный взгляд дракона остановился на человеке. – И вы уверены, что операция будет завершена к Ночи клыка и пламени?
– Да, мадам.
Старейший Змий грубо кивнула, и ученый направился к изголовью моей каталки и взялся за край.
– Боюсь, мы видим друг друга в последний раз, – произнесла она, когда человек куда-то меня повез. – Очевидно, стирание твоей памяти – процесс сложный, и его завершение потребует некоторого времени. Если ты примешь его и не станешь сопротивляться, то для тебя все пройдет куда легче. – Она бросила на меня довольный взгляд, когда ученый остановился, чтобы открыть дверь. – Конечно, я понимаю, что это как просить рыбу перестать плавать. Ты напоминаешь меня, когда я была в твоем возрасте, хоть это и было очень, очень давно. Я и забыла почти, каково это, быть молодой. – Ее улыбка стала шире, почти мечтательной. – Должна признаться, сгораю от нетерпения получить еще одну тысячу лет.
Затем мою каталку протолкнули через порог, дверь позади нас закрылась, и Старейший Змий исчезла.
Пока меня везли вперед, я билась о путы, отчаянно пытаясь превратиться, призвать силу, чтобы преодолеть эффект наркотиков, которыми они меня накачали. Но помимо холодного застоя не ощущала внутри ничего, и отчаяние тяжелым камнем давило мне на грудь, примешиваясь к злости и страху. В комнате нас ждал мужчина, еще один ученый в длинном белом лабораторном халате, улыбаясь мне, пока меня подвозили ближе.
– А, она здесь, – воскликнул он, разглядывая меня сквозь очки. – Эмбер Хилл, какая приятная встреча. Ты, должно быть, жутко воодушевлена – спустя шестнадцать лет твое истинное предназначение будет, наконец, исполнено. Быть сосудом, выбранным самим Старейшим Змием, это огромная честь.
– Да, а вот мне так не кажется, – зарычала я на него. Он хмыкнул.
– Глупости. Для этого ты и была создана. Только подумай, если бессмертие действительно может быть достигнуто, что это будет означать как для драконов, так и для всей человеческой расы? Я, например, горю желанием увидеть, как мой усердный труд, в конце концов, принесет плоды. Ну а теперь, давай-ка взглянем на тебя. – Ученый снял висящий на шее стетоскоп и приложил его к моей груди. – Хм, учащенное сердцебиение, – пробормотал он, и я взглянула на него.
– О, правда? Теряюсь в догадках, с чего бы это. – Мой голос дрожал, и мне пришлось заставить себя дышать спокойно. – Вы всего лишь собираетесь промыть мне мозги и превратить в зомби, чтобы Змий смогла переехать в мою голову. В этом нет ничего ужасного.
– Промыть мозги? Ох, нет, нет, нет. Ничего настолько примитивного. – Ученый снова повесил стетоскоп на шею и ласково улыбнулся мне. – Промывание мозгов подразумевает сильную травму, физическую либо психическую, чтобы разрушить личность субъекта, его убеждения и саму осознанность так, чтобы те смогли быть заменены новыми идеалами. Подобный процесс может длиться месяцы или того дольше, и испытуемый все еще сохраняет представление о своей сущности. Его воспоминания не уничтожаются, просто подавляются. – Он прервался, когда двое других ученых приблизились ко мне, они потуже завязали ремни, оттянули вниз мои веки и посветили в них фонариком, смазав чем-то кожу, отчего у меня начало щипать ноздри. – Что мы собираемся сделать, так это полностью стереть твое сознание, – продолжил он, когда обхаживание прервалось. – Мы извлечем твою память и все эмоции, знания и навыки, касающиеся их, так что твой мозг будет восприимчив к новым воспоминаниям, умениям и характеру. Думай об этом, как о форматировании твоего жесткого диска на компьютере, удалении всех файлов и настроек, уничтожении любой вредоносной информации или вирусов, которые тот мог насобирать, и полном перезапуске.
– И… что случится со мной? – спросила я, в который раз пытаясь превратиться, принять свою истинную форму и выжечь себе путь прочь из этой лаборатории фильмов ужасов, но дракон отказывался шевелиться. Ученый продолжал улыбаться и говорить обыденным тоном, как если бы объяснял ребенку, что от укола больно не будет.
– Ну, по крайней мере, на время процедуры, твои воспоминания будут сохранены в электронном виде, – ответил он, склоняясь над чем-то сбоку от каталки. Я вытянула шею и увидела нечто, напоминающее большой компьютерный банк данных, и нескольких мужчин в белых халатах, нависающих над экранами. – Мы добились весьма впечатляющих успехов в хранении личных воспоминаний, – продолжил ученый, – хотя, в конечном итоге, они разрушаются и теряются. И окончательно решить, что делать лично с твоими, предстоит Старейшему Змию. Захочет ли она сохранить тебя для последующего использования или полностью стереть.
– Значит, вы говорите, что я как личность, все, что делает меня той, кто я есть, будет уничтожено. Исчезнет навсегда. – Мужчина невозмутимо посмотрел на меня оценивающим взглядом, но не ответил, и мое сердце забилось о грудную клетку, словно испуганная птица. Я оскалилась. – Надеюсь, вы понимаете, что, по сути, это убийство? Разве не существует клятвы, которая запрещает подобное? Не навреди? Не играй в Бога? Что-нибудь из этого звучит знакомо?
– Ох, моя дорогая, я не доктор. Я ученый. – Двое других мужчин вернулись и начали прикреплять электроды к моему лбу, шее и плечам, пока ученый наблюдал за ними. – А даже если бы и был им, клятва Гиппократа относится только к людям. Я помню, что являюсь членом общества, с определенными обязательствами перед всеми моими собратьями, равно как перед здравыми духом и телом, так и перед немощными. Если мы собираемся цитировать друг другу отрывки.
Он улыбнулся фальшивой улыбкой, когда его помощники закончили свою работу и удалились, оставив меня с десятком проводов, соединяющих мой череп с компьютером.
– Но ты дракон, – продолжил ученый. – За проведенные среди вашего вида десятилетия я видел и лично убедился в конкретных вещах. Вы не похожи на нас. Ваш мозг куда больше напоминает компьютер, чем что-либо еще – логичный и расчетливый, способный хранить огромное количество информации и воспроизводить мельчайшие факты спустя сотни лет. Признаюсь, вы действительно выдающаяся раса. Но вы не люди. И даже если бы Старейший Змий не ждала от меня выполнения этой задачи, я работал над этим проектом на протяжении стольких лет не для того, чтобы остановиться сейчас. Теперь, наконец, мы посмотрим, существует ли бессмертие на самом деле.
Подошел еще один ученый и протянул главному иглу со шприцем.
– Что ж, мы почти готовы начать, – заключил главный, надавливая на шприц, с конца иглы брызнуло несколько капель прозрачной жидкости. Он удовлетворенно кивнул и снова посмотрел вниз на меня. – Не знаю, как ты, а я пребываю в некотором возбуждении.
