Она выхватила из-за пояса пистолет и, почти не целясь, выстрелила в лоб кудрявому. Тот мешком повалился к ногам Аскалона. Виринея откинула назад разряженный пистолет и победно посмотрела на своего противника, который беспомощно ловил ртом воздух.
– Видишь, как хорошо быть сильным и свободным. Я могу распоряжаться собой, и никто надо мной не властен.
Она возбуждалась все больше и больше, глаза ее блестели, щеки пылали.
– А теперь посмотри на себя. Ты жалок, зависим, беспомощен. Одно мое движение – и ты потеряешь всю свою волю и сделаешь все, что я пожелаю.
Она достала второй пистолет и направила его на Олеха.
– Теперь встань на колени и поклонись мне!
Аскалон стоял неподвижно. Щелкнул курок. Аскалон вздрогнул, ноги его сами собой подкосились, а голова наклонилась.
– Аскалон, – одними губами прошептал бледный, как полотно, капитан.
– Дружба – это слабость, – неумолимо продолжала злая фурия. – Не заводи друзей, и будешь сильным и независимым. Ну, а я немного помогу тебе в этом.
Выстрела Аскалон не услышал, а скорее почувствовал. Все его члены налились свинцом, перед глазами был туман, он ничего не видел, кроме того, как медленно падал на камни Олех. Не в силах подняться, Аскалон подполз к лежащему капитану и никак не мог поверить, что тот мертв – крови почти не было, пуля пробила сердце.
Прошла вечность, и когда оглушенный горем Аскалон снова обрел способность воспринимать окружающее, он увидел над собой каменное лицо Виринеи.
– Ну, вот. Ты уже сделал первый шаг к свободе. Ты рад?
Шатаясь, Аскалон поднялся и так посмотрел на нее, что она отпрыгнула в сторону. И тут же засмеялась:
– Что-то я не вижу ни радости, ни благодарности. Неужели я ошиблась? Свобода тебя не радует? Может, ты просто не осознал еще свое счастье? – Она наклонила голову и искоса посмотрела на него. – Или тут дело в другом?
Она подошла к стоящему рядом бандиту и забрала его пистолет.
– Может, ты просто не до конца свободен?
Аскалон сделал к ней шаг и чуть не упал от охватившей его снова слабости – он понял, что она имела в виду на этот раз. Виринея хищно улыбнулась и дуло пистолета повернулось в сторону еле живой от ужаса Ивы. Отец схватил дочь, пытаясь закрыть ее собой. Это очень позабавило бандитку. Она с видимым наслаждением снова взвела курок:
– Ну, что ж, господин Наследник. Я готова помочь вам стать абсолютно свободным…
– Хватит! – Раздался вдруг за ее спиной громкий голос.
Ворон, парень с виолой, твердо взял ее за руку, в которой она держала пистолет, и опустил ее вниз.
– Поигралась, и довольно.
Глаза Виринеи налились кровью:
– Ты…. Ты что себе… – она снова подняла пистолет и приставила его к груди юноши.
Его губы дрогнули в усмешке:
– Не наигралась еще? Ну, убей теперь меня. А потом всех, кто здесь есть. Тебе нужен был корабль – так вон он, стоит под парусами. К чему весь этот спектакль с выстрелами и проникновенными речами?
Виринея жгла его полным бешенства взглядом, однако, на курок не нажимала.
Тут бедная Ива, не выдержав всего навалившегося на нее ужаса, еле слышно охнула и повалилась без чувств на камни, выскользнув из рук растерявшегося отца. Виринея проводила ее брезгливым взглядом, потом опустила пистолет и, не глядя ни на кого, быстро направилась к шлюпке. Будто услышав приказ, бандиты устремились за ней, и вскоре шлюпка отчалила, а на пустынном острове остались лишь снова опустившийся на камни возле тела капитана Аскалон да старый Бажан с бесчувственной Ивой на руках.
Солнце перевалило за полдень, было тепло и ясно. Красавица «Заря» мягко покачивалась на волнах, ничуть не изменившись от того, что поменяла хозяина. И судя по тому, как блестели на солнце ее борта, ей было абсолютно безразлично, что из всей небольшой команды уже не осталось в живых ни одного человека, а трое пассажиров ждали смерти на пустынном острове. «Заря» привычно готовилась к продолжению своего плавания: раздавались команды, поскрипывали снасти, сновали по палубе матросы. Между ними деловито прохаживался мохнатый Хвост, ловя носом знакомые запахи. Его хозяйка стояла, опершись о перила борта, и мрачно глядела на воду. Ее глаза сузились, она нервно кусала губы. К ней подошел Угрим:
– Все готово. Прикажешь отчаливать?
Виринея молчала, не отрывая взгляда от волн. К ней приблизился Ворон:
– Звала?
Виринея через плечо послала ему приветливую улыбку – за какую-нибудь минуту она преобразилась: от мрачности не осталось и следа – и кивнула на видневшийся вдали остров:
– Ты ведь знаешь эти места? Все, что говорят об этих островах, правда?
Ворон подошел к борту, тоже посмотрел вдаль, но ответил лишь на первый вопрос:
– Бывал.
– Ночью? – Спросила Виринея, вновь одарив его ласковой улыбкой.
– Если я жив, значит, нет, – Ворон подозрительно посмотрел на нее.
Виринея зачем-то бережно сняла с его плеча виолу и опять улыбнулась:
– И ты не видел тех тварей, что, говорят, там обитают?
– Нет, – враждебно сказал Ворон, и снова бросил взгляд на остров. – А тебе это зачем? Хочешь, чтобы…
Договорить он не успел, так как два незаметно подкравшихся сзади матроса вдруг схватили его за ноги и перекинули за борт.
– Вот зачем, – Виринея подождала, пока голова юноши покажется над водой, приветливо помахала ему рукой и тут же отвернулась.
Ее лицо снова стало мрачным:
– Поднять якорь.
– Поднять якорь! – закричал Угрим, не выказав ни малейшего удивления.
Другие бандиты тоже как ни в чем не бывало занимались своими делами. Они осваивали захваченный корабль, настроение у всех было приподнятое, и никто из них не обратил внимания на такую мелочь, как выпавший за борт человек. «Заря» заскользила по волнам, постепенно увеличивая скорость. Угрим подошел к застывшей возле борта Виринее, обнял ее, поцеловал в щеку:
– Ты чудо! Опять все прошло как по маслу. Ты волшебница или гений?
– И то, и другое, – ответила она бодро, но в глазах ее были бесконечная усталость и тоска. Похоже, она была единственным человеком на корабле, которого не радовал успех.
– Может, пойдем в каюту, отметим? Тут в каюте капитана есть чудесное вино. Я такого давно не пил. Кстати, а которая каюта твоя?
– Крайняя. Прикажи выбросить оттуда все эти дурацкие платья.
– Опять был маскарад? Жаль, я не видел.
Виринея бросила прощальный взгляд на исчезающий вдали остров.
– По-моему, ты зря оставила их в живых, – сказал Угрим, проследив за ее взглядом.
– Они не доживут до утра. Ты знаешь, что это за остров?
– Тот самый? – Глаза Угрима вспыхнули.
Она кивнула и высвободилась из его объятий:
– Я лягу.
– Виринея, – спросил он ей вслед, – а если бы этот чертов Наследник приставил нож к моему горлу, ты и меня бы пристрелила?
Она сделала шаг, собираясь уйти, но он схватил ее за руку:
– Не отпущу, пока не скажешь.
Виринея с досадой вырвала свою руку:
– Да! – И ушла.
Войдя в каюту, она положила на полку виолу, которую принесла с собой, и устало села на кровать. Несколько минут она сидела неподвижно, потом стала медленно расшнуровывать сапожки, но вдруг схватилась за горло, будто кто-то ее душил, и, не справившись с собой, зарыдала.
Ворона спасло то, что он, как и большинство жителей островного Города, отлично умел плавать. Иначе ему ни за что не удалось бы добраться до острова – расстояние было слишком велико. Пошатываясь, он вышел на берег недалеко от того места, где недавно отчалила шлюпка. Ива уже пришла в себя – она-то первая и заметила плывущего к ним человека. Они с отцом старательно вглядывались в морскую даль, но Ворона узнали, лишь когда он вышел из воды. Старый
