– С чего ты взял, что это она?
– А ты разве не видишь, что за ней волочится?
– Ворота выдернули где-то и не отцепили. Наверное, под спеком катались. Задрали уже эти обдолбыши. Раз было дело, на встрече чуть с таким не столкнулся, лоб в лоб неслись.
– Сам ты под спеком. Посмотри сюда. Видишь, что она на дороге оставила? Вспахала землю вот этой железякой, как плугом. А что внешние передавали? Ищут грузовик, оставляющий за собой след волочения чего-то тяжелого. Ты ведь сам еще ржал, как конь. Мол, какого хрена грузовики с плугами катаются и на кой оно внешним интересно.
– А ведь точно, это он и есть, – охнул Юрген. – Слышь, Ред, по ходу, эту тачку внешние ищут. Нам за такое награда полагается.
– Угу, – отозвался тот. – До вышки наблюдательной отсюда с час пешком телепать. Там радиотелефон должен быть.
– Эту точку стронги уже раз пять в труху разносили, – сказал Мад. – Сделаем крюк, а получим фигу. В поселок возвращаться надо, там рация есть.
– Да какое в поселок! – взвился Ред. – Мы ведь еще точку на хабар не проверили. Хабар там скорее всего есть, а вот подогреют нас внешние или нет, это еще неизвестно.
– На хрена им вообще эта тачка? – спросил Юрген.
– Так в ней полный кузов флэшек с видео, как ты мертвячек драл, – хохотнул Рэд.
Юрген в ответ начал нести тоже что-то непонятное насчет грузовика, заодно открещиваясь от обвинения в сексуальных девиациях. А Трэш, прислушиваясь к этому трепу, пытался изгнать из головы предательскую муть.
Но даже с ней сумел многое осознать.
Машину обнаружили аборигены. Это несложно понять по первым словам. Говор человека в респираторе не перепутать с речью того, кто не нуждается в средствах защиты органов дыхания.
И это не простые аборигены, а те, которые сотрудничают с экспедиционным корпусом. Трэш с ними в свое время не особо контактировал, но знал, что с базы трижды в сутки мощная радиостанция транслировала важные для союзных туземцев новости и различную ознакомительную информацию. Судя по разговору, здесь, по эту сторону черноты, тоже такое практикуется.
Внешники изучили следы у реки и поняли, что там произошло нечто непонятное и, следовательно, интересное. Скорее всего прямо сейчас их отряд идет по заметному следу, оставленному и на асфальтированных, и на грунтовых дорогах. Туземцы еще не поняли, что надо им навстречу выдвигаться, чтобы надеяться на награду. Не успеть им до поселка добраться, вояки раньше у машины окажутся и объявят ее своей находкой.
Странно, что экспедиционники так долго возятся. След-то и правда заметный. Времени миновало немало, должны были успеть добраться. Или те зараженные, которые нагрянули на перепаханное реактивными снарядами поле, сумели неслабо потрепать солдат и научников. Или их что-то другое отвлекло.
Но в любом случае – это временная фора. Везение имеет свойство заканчиваться. Вояки обязаны найти след, он ведь очень заметный.
И Трэша они тоже найдут. Аборигены его сейчас не видят лишь потому, что в состоянии сна он неосознанно активирует маскирующее умение на полную мощность. Плюс пребывает в полной неподвижности. Туземцы ходят от него в считаных шагах, не подозревая, что почти наступают на громадного невидимку. Створка ворот выручает – не лезут на металл грязными ногами.
Но вечно такое раздолье не продлится. Скоро нагрянут военные, оцепят здесь все, чтобы научники поработали без риска. И те быстро нащупают Трэша.
Эх, жаль, что он только маскироваться умеет, а не съеживаться до габаритов хомячка.
И что теперь делать? Он как не мог пошевелиться, так и не может. Голова вроде бы заработала получше, но какой толк от головы, если он сейчас даже плюнуть во врагов не в состоянии?
Троица туземцев, обсудив и Юргена, и грузовик, вновь обратила внимание на Пса. Тот, несмотря на пулю в голове, умирать не торопился.
Даже Ред, наконец, это признал:
– А ты, Юргеныч, прав. Этот и правда сопли красные пускает. Живучий попался. Э, ты что делаешь?
– Что-что… Не видишь, что ли… глаза ему выковыриваю.
– На хрена они тебе, Юрген?
– Примету такую слышал. Если у приличного мертвяка заживо глаза вытащить, твое зрение может улучшиться. Оно у меня после контузии до сих пор барахлит.
– Так ты ему и член отрежь, стоять лучше будет. У тебя как раз на полшестого, а это тоже такая примета у придурков, – хохотнул Ред.
– Отрежу, не переживай за это. И уши тоже отчекрыжу.
– Ты же боялся прикасаться к этому клиенту. Сильно смелым стал?
– Да он и правда совсем плохой. Не дергается. Чего зря добру пропадать.
– Суеверный ты сильно, Юрген.
– А тут, Ред, по-другому не выжить. Фикса помнишь? Не забыл, что он сказал, когда Семеновские с Градусом разбежались? Сказал, что три года проживет под девятым форпостом, и хрен ему кто что сделает. Мол, по всем приметам так выходит. И что получилось? Ровно три месяца прошло, и стронги его в выгребной яме утопили. А до них ни царапины не получил, хотя там вечно какая-то хрень происходит. Перепутал парень месяцы с годами, ну а так все сошлось.
– Три месяца без царапины под тем форпостом – неплохо, – заметил Мад.
– Ага, согласен, очень неплохо. На то он штрафной форпост. Только совпадение интересное: три года хотел, а получил только три месяца. А все почему? Не трепись о сроках, если это не надо. Особенно если за жизнь вопрос стоит. Нехорошая это примета. Дурное дело всегда сбывается.
– В принципе да, – согласился Мад. – Слушал раз одного умника, который говорил, что приметы – это случайно подмеченные закономерности. Обычными людьми подмеченные, а не научниками. Объяснить их не можем, но видеть видим.
– Вот и я о том же, – сказал Юрген.
– А я скажу тебе, что с глазами это ты зря, – неодобрительно продолжил Мад. – Это точно не примета, это тупо кто-то пургу прогнал, а всякое дурачье подхватило и разнесло.
Трэш, прислушиваясь к разговору туземцев и омерзительным звукам, которые доносились от ножа в руке Юргена, почти отключился от реальности.
Точнее – от местной реальности.
Потому что теперь он почти полностью взял под контроль Второго. А при этом сложно воспринимать то, что происходит вокруг собственного тела.
Второй, оказывается, уже неподалеку. Что неудивительно, учитывая время суток. Солнце успело подняться, разогнав утреннюю прохладу. Вот-вот и припекать начнет. «Зам» торопливо шагал по черной пустоши, на ходу обгрызая коровью ногу. Мяса на ней давно не осталось, как и доступных сухожилий, но зубы зараженного все равно продолжали елозить по кости в поисках съедобных частей.
Подстегнутый приказом Трэша, Второй перешел с шага на бег, больше похожий на галоп больной лошади. Левая нога у бедолаги прострелена в двух местах, с такими ранами особо не разгонишься. Но «зам» пытался выжать из себя все,
