Сириус проводил его задумчивым взглядом.
— Как ты себя чувствуешь? — подойдя ко мне, заботливо спросил Сириус. Я показала большой палец вверх, хотя и чувствовала смертельную усталость. Он не должен сидеть все время тут. В конце концов у Сириуса своя жизнь. — Есть или пить хочешь?
Есть, я сейчас меньше всего хотела, а вот от воды не отказалась бы. Сириус помог мне выпить воды. А потом осторожно стер с губ капельки влаги. Нет, конечно такая забота приятна, но… черт возьми! Без голоса, даже если делаю какое-нибудь резкое движение, то сразу наваливается слабость. Короче, чувствую себя куклой для детей!
— Почему такое недовольное лицо? — спросил он. Я указала выразительным взглядом на пространство и на себя. — Тебе не нравится, что ты не можешь ничего самостоятельно делать? — мой утвердительный кивок, — И говорить? — снова кивок, — А мне какого было, когда я видел, как ты билась в агонии и ничего не мог сделать! Или когда ты кричала, и звала меня, а я не мог до тебя докричаться! А когда ты перестала дышать, то я… я просто не смог бы дальше счастливо жить! Понимаешь? Не смог бы! Счастливо жить для меня — это, черт возьми, знать, что где-то красноволосая стерва строит очередную подлянку, в которую ты попадаешься, только для того, чтобы увидеть надутые розовые губки и полыхающие солнечным огнем глаза, это чувствовать, что как она входит в комнату, то она сразу наполняется дикой атмосферой сумасшествия, это смотреть в её глаза и видеть отражение своего же желания, это слушать её холодный мелодичный голос, в котором проскальзывают теплые ноты, это подходить к ней ближе и чувствовать, как она учащенно дышит в такт твоему сердцу, — закончил он свою яростную тираду. — И ты меня хотела этого лишить, Скай? Так, что это я должен быть недоволен. — Он посадил меня к себе на колени, и заправив локон за ухо, посмотрел проникновенно в глаза, заставляя меня окончательно потерять нить с реальностью. Я не могла отвести завороженного взгляда от пылающих серебряным огнем глаз Блэка. Меня можно спокойно было выносить, блин!
Его лицо медленно приближалось ко мне, я прикрыла глаза и…
— Мистер Блэк! Немедленно положите больную в кровать! Ей сейчас нужен покой и отдых! — возмущенно воскликнула мадам Помфри. А я не выдержав хихикнула, лицо Сириуса приобрело, ну очень, разочарованное выражение. Меня осторожно сгрузили на кровать, поправили подушку, и накрыли одеялом. Сириус сел на стул, и мрачно начал наблюдать за тем, как я пью, принесенный мадам Помфри, травяной горячий настой. После которого меня сразу спать потянуло. Удобнее укрывшись одеялом, я совершенно счастливая уснула.
Через какое-то время меня начали энергично трясти за плечо.
— Мадам Помфри, давайте не будем ее будить. Она так хорошо спала! — прозвучал ленивый голос Сириуса.
— Мистер Блэк, ей нужно выпить лекарство, и к ней пришли!
— Как пришли, так и уйдут, — хмыкнул Блэк.
Сев на кровати, я взяла какой-то другой травяной настой, и быстро его выпила.
— Мисс Уолш, к вам пришли посетители. Впустить их сейчас? — спросила мадам Помфри. Я посмотрела на свои волосы и унылую больничную рубашку. Мадам Помфри поняла меня без слов. И принесла мне мою пространственную сумку, из которой я вынула первым делом зеркало. Увидев свое отражение, чуть зеркало не выронила. Выглядела, конечно как труп не первой свежести. Волосы потускнели и висят сосульками, на бледном лице синяки под глазами, и то ярче глаз, губы сухие и в некоторых местах кровоточат от трещинок. И вот это Сириус тут охраняет? Такое скелетонское умертвие? Сразу возникло желание спрятаться под одеяло с головой.
— Мистер Блэк, может вы выйдете?
— Зачем? — нахмурился Сириус.
— Девушке, кхм… привести себя в порядок надо. — Я энергично закивала.
— Мне выйти? — посмотрев на меня, спросил Сириус.
Я снова кивнула.
— Хорошо, но минут через пятнадцать зайду, — выходя сказал Сириус.
Я первым делом умыла лицо, из принесенного тазика. Потом замазала круги под глазами, которые теперь стали намного больше на истощенном лице, добавила нежно-розовых румян, подкрасила ресницы и нанесла на губы увлажняющий крем. Переодев больничную пижаму, на свою красивую, сиреневую, которая состояла из шелковых длинных штанов и длинной шелковой маечки, которые увы, висели на мне мешком. Ну, да ладно… Убрав все в сумку, не забыв напоследок расчесать волосы, которые сейчас водопадом спускались по плечам, я посмотрев в зеркало удовлетворенно улыбнулась. Хоть, на человека стала похожа.
Вошел Сириус, и оглядев меня, сказал:
— Мне больничная роба нравилась больше!
Двери открылись, впуская… весь факультет Слизерина! Тут реально были ВСЕ! И младшекурсники, и старшекурсники, и выпускники!
========== Глава 17. ==========
Я наверное никогда не забуду это посещение! Все подходили ко мне спрашивали про самочувствие, дарили какое-нибудь угощение или цветы. За час у меня была палата вся завалена цветами, разных видов. Тут были - царственные розы, чувственные гладиолусы, нежные тюльпаны, экзотические орхидеи, солнечные хризантемы, крупные ромашки, восхитительные лилии, и всех цветов мои любимые пионы. Можно было открывать свой собственный магазинчик, так как не смотря на множество цветов, все досконально они были свежие! Тоже самое можно было сказать и о сладостях в коробочках и пакетиках, которые заняли добрую часть пола, кровати и тумбочки. А главное все дарили без какой - либо усмешки, или высокомерия, а так будто дарят близкому человеку, и искренне просили поправляться. И это факультет Слизерин! Я в шоке принимала подарки, цветы и пожелания. А что мне оставалось делать-то без голоса?
И посещение продолжилось бы дольше, если бы не Сириус, который не выдержал, что мне восьмой парень целует в щеку, протягивая потрясающие белые лилии. Кстати, он почему-то все время был недоволен. И похоже ему было в удовольствие всех выгнать под предлогом “больной надо отдыхать, и больше не беспокоить…неделю, а лучше две”. Мрачного взгляда, кстати, удостоилась тоже ни в чем неповинная я.
И только Сириус собирался раскрыть рот, как в палату ворвались Мики и Ками. Все-таки хорошо, что у меня нет пока голоса, так как мне все равно нечего было сказать. Всхлипывающая Ками и Мики тем временем до хруста костей сжали изумленную меня в объятиях.
- Скай, как же я рада, что ты жива. Мерлин! Прости меня пожалуйста, что я наговорила тебе тех ужасных глупостей тогда. Я… я правда не хотела. Ты не такая, как твои родители правда! Я правда не знала про Барти. Как же я рада видеть тебя живой и невредимой!
