Я успела начертить четыре линии из пяти, когда случилось это.
– Прошу прощения, но мне придется попросить вас удалиться. Эта часть парка закрыта на время проведения частного мероприятия.
Глубокий и твердый голос Дария нарушил мою сосредоточенность. Я отвлеклась, подняла глаза и сощурилась, пытаясь заглянуть за сияющую линию силы, связывавшую наш круг воедино. Там, за кругом, были какие-то люди. Я увидела, что один человек держал в руках фотокамеру, а остальные бежали следом за женщиной, решительным шагом направлявшейся к нашему кругу.
– Это общественный парк! Вы не имеете права закрывать его для частных мероприятий! – Голос показался мне пугающе знакомым, но мой разум, все еще сосредоточенный на почти завершенном заклинаний, с трудом возвращался в реальность.
Потом я услышала, как Афродита громко ахнула.
Женщина снова принялась кричать.
– Как я и думала! Вампиры призывают сатану! Вы только взгляните на этот богомерзкий круг! А вампирица в центре – смотрите, она рисует знак сатаны, нечестивую дьявольскую пентаграмму! «Фокс Ньюс», вы все сняли? Когда я изберусь на пост мэра Талсы, я положу конец этому мерзкому рассаднику сатанизма, угрожающему благоденствию нашей доброй христианской общины.
– Черт бы тебя побрал, мама! Убирайся отсюда! – заорала Афродита.
Глава одиннадцатая
Зои
В том, что случилось дальше, виновата я одна.
Клянусь, эта мысль промелькнула у меня в мозгу лишь на какую-то долю мгновения, но этого хватило с лихвой. Я должна была сдержаться, отрешиться от всего, происходящего за границами моего круга, и твердо держаться нашей цели. Несомненно, более взрослая Верховная жрица именно так и поступила бы, более мудрая – тоже.
Но я не была ни взрослой, ни мудрой.
Я облажалась.
«Если зомби-апокалипсис приведет к тому, что мамашу Афродиты сожрут зомби, то – #вперед!» Эта мысль промелькнула у меня в мозгу, пока я дорисовывала последнюю линию пентакля. И тут что-то произошло, нечто ужасное. Мои пальцы вдруг соскользнули с ручки атама, рука неловко упала вдоль лезвия хотя и ритуального, но бритвенно-острого кинжала, и глубокий порез располосовал мою ладонь.
Стоя на коленях, я потрясенно уставилась на свою руку. Атам был настолько острым, что вначале я не почувствовала никакой боли. Я ощутила только мгновенный жар и прилив тепла, и вот уже с моей ладони закапала кровь, пятная тонкую рябиновую палочку и белый снег в центре священной пентаграммы.
Дальше события развивались в режиме ускоренной перемотки. Страшный выброс силы опрокинул меня на землю. Я с такой силой отлетела в сторону, что непременно разорвала бы круг, если бы меня не поймали сильные руки Шони.
– Зет, ты в порядке? – она в страхе смотрела на мою окровавленную руку.
– Не знаю, – пролепетала я, инстинктивно прижимая ладонь к поясу. Рубашка мгновенно стала намокать, но я с глупым упорством продолжала играть в детскую игру «если я не буду смотреть, то как будто ничего страшного не случилось». – Я… странно себя чувствую. Голова кружится. Я устала. Не знаю, что это…
– Великая богиня, нет!
Вопль Афродиты заставил меня вздрогнуть и обернуться. Где же рябиновая палочка? На ее месте в центре круга выросло настоящее дерево. Вот только оно ничем не напоминало обыкновенную рябину. Можете мне поверить, на своем веку я перевидала немало рябин, включая те, что растут на острове Скай и в роще Богини в Потустороннем мире. Тонкие перистые листья этой рябины не имели здорового зеленого оттенка, присущего всем деревьям в пору роста. Не было в них и следа той сочной золотистой красноты, в которую окрашивает листву осень. Длинные узкие листья этого дерева, скрюченные, как сведенные артритом пальцы, имели зловещий багровый цвет запекшейся крови. Ствол и ветки тоже были изогнуты, но не так, как склоняются и переплетаются ветви нормальной здоровой рябины, которые могут даже сплетаться с другими растениями, например, с боярышником, как я часто видела в роще Никс. Ветви этого дерева многократно оплетались вокруг друг друга, как змеи. Сам ствол тянулся ввысь, дрожал, пульсировал, словно дышал, затем раздался леденящий кровь треск – и рябина раскололась пополам, а из-под нее забил фонтан крови.
И тогда из-под земли стали появляться фигуры, как будто вымытые алой волной из потайных недр. Первый появившийся поднял голову. Его налитые кровью красные глаза в замешательстве скользнули по кругу, потом он выбрался из расколотого дерева и по-звериному скорчился, явно не понимая, куда попал. Следом уже лезли другие. Огромная яма, зиявшая под чудовищной рябиной, продолжала изрыгать поток чудовищ. Все они в смятении озирались по сторонам и жались друг к другу, все сильнее паникуя по мере того, как новые и новые твари выбирались из кровавого фонтана. Я затрясла головой, пытаясь прогнать парализующее изнеможение. Я чувствовала себя так, будто бежала марафон, с той лишь разницей, что я стояла на месте, тяжело дыша, с трудом соображая, еле держась на ногах.
– Богиня, просто не понимаю, что с моей головой, – пробормотала Шони. Судя по всему, она чувствовала себя не лучше, чем я. С трудом заставив себя повернуть голову и посмотреть на нее, я увидела, что пламя алой свечи, которую Шони продолжала сжимать в руке, горит так слабо, что может в любой момент погаснуть под снегопадом.
Но Шони была огнем. Ее огонь никогда не гас!
Я обвела глазами свой круг. Шайлин, Стиви Рэй и Афродита разинув рты, в оцепенении смотрели на красных вампиров, хлещущих из глубокой раны в земле. Шайлин так сильно побледнела, что стала похожа на призрак. Стиви Рэй терла глаза, словно никак не могла прогнать сонливость. Афродита шаталась, с трудом удерживаясь на ногах.
И тогда я поняла, что происходит.
– Зои, уходи оттуда! – закричал Старк с вершины склона.
– Никто не выйдет отсюда до тех пор, пока я не закрою круг! – простонала я в ответ. – Это зомби-вампиры высасывают силу из круга, – сказала я Шони. – Нужно как можно быстрее закрыть его и лишить их сил.
– Так сделай это, девочка моя! Я продержусь до тех пор, пока ты не отпустишь огонь.
Я кивнула.
– Шайлин, Стиви Рэй, Афродита! – закричала я. – Эти твари пожирают силу ваших стихий! Пожалуйста, продержитесь до того момента, пока я не отпущу стихии!
Не знаю, что они мне ответили, потому что тут поднялся адский вой, издаваемый группкой людей, окружавших мамашу Афродиты. Оказывается, они все еще были здесь, а не убежали к своим машинам, как им следовало бы поступить. Нет, они приросли к месту и в ужасе смотрели на тварей, лезших из кровавого фонтана. Я видела, как мигает красный огонек камеры: репортеры продолжали вести съемку.
Афродита широко расставила ноги, как защитник «Тигров Брокен Эрроу». Я увидела, как она нечеловеческим усилием набрала в грудь побольше воздуха, приложила руки ко рту и
