— Нет. Это сделает нас троих Санджати Кунгера. Но мы не должны становиться одними из вас. Мы трое должны остаться просто людьми, представителями всего человечества, а не одной его малой группы или народа, пусть даже эта группа и этот народ обладали бы большей мудростью, чем все остальные люди.
— Прости меня, — с улыбкой поклонился старец. — Я понимал, что не тебе носить наши символы, но предложил лишь потому, что ты сам попросил об этом в прошлый раз.
— Это было в прошлый раз. Тогда я шел туда, ведомый любопытством ученого. Теперь я другой, и цель у меня иная. Я не ищу ключ — я нашел его; я не ищу дверь — я нашел ее; я не ищу центр истории — я нашел его. Я иду туда не один, но со спутниками. У нас три золотых сердца и три золотых вещи. С нами воля всех живых существ — бывших, существующих и тех, которые еще могут населить эту планету. Как глава этого отряда, я свободен. Но я больше не принадлежу себе; никто из нас не принадлежит. И мы не возьмем туда ни одного из малых символов, ни одного из малых способов верить.
— Так идите же, — ответил старец, — а я поведу вас на малом, знакомом мне участке пути, чтобы потом вы повели весь мир.
Так начался их последний путь. Они снова прошли через всю пещеру, только на этот раз повсюду были коленопреклоненные паломники. Пока они шагали через ряды павших ниц людей, у Хинты случилось очередное видение. Он смотрел на своих друзей, и ему казалось, что под кожей у них поселился золотой свет. А, может быть, это было вовсе не видение, может быть, они действительно сияли в эту минуту, как высшие существа, снизошедшие в эту пещеру и в этот век из бескрайних просторов вселенной и из великой древности. Все отошли от них, все склонились в трепете. Теперь они сами несли свои вещи. Только Надеша был достаточно силен, чтобы недолго шагать вместе с ними. Но даже его слепил их свет, и он улыбался через силу и щурился.
Глава 17
ЛИЦО ПОД МАСКОЙ
Они прошли через тоннели, где стояли дрезины, и углубились в сеть узких ходов, где не было постоянных источников света. Несколько долгих часов они шагали коридорами с грубо отесанными стенами и низкими влажными сводами. Вода тонкими струйками лилась им на головы с потолка, заставляла метаться чадящее пламя факелов. Надеша шел легко и быстро — само его тело от старости было легким, словно в нем остались лишь кости да жилы. Во мраке древних тоннелей он казался каким-то духом земли. Иногда он специально подставлял темное лицо и грязные волосы под потоки льющейся воды, иногда — заламывал тонкие руки и что-то шептал, что-то пел: по-своему молился за успех грядущего дела.
Наконец он привел их к черному каньону, дно которого, казалось, уходило в сами туманные глубины планетарных недр. Здесь они снова одели скафандры — воздух дальше становился слишком тяжелым из-за ядовитых примесей. Вдоль стены каньона по наклонному направляющему рельсу ходила старинная платформа, сделанная из огнеупорного серебристого металла. Они взошли на платформу, и та понесла их вниз, через сгущения бурого тумана, сквозь слои серого и черного камня, мимо пышущей жаром лавы, которая в некоторых местах прорывала стены каньона и хлестала вниз искрящимися, ослепительно яркими потоками.
Теперь они были так глубоко, что Хинта уже даже не ощущал над собой толщу камня. Ему стало казаться, что они в космосе, в чреве рождающихся галактик. Здесь не было привычных ориентиров — только тьма, разорванная вспышками страшного света. Волны жара сменялись волнами холода, но постепенно холод начал преобладать, а потом источники света исчезли, и вокруг повис ровный туман, по консистенции напоминающий остывший фратовый дым. Эта пелена липла к вещам и одежде, оставляя повсюду свой грязный след, стекалась к пламени факелов и сливалась с их дымом, душа жар огня своим дыханием.
— Что это? — стирая слизь с рукава своего скафандра, спросил Ивара.
— Тьма, — ответил Надеша тихо. — Это ее начало, полог, через который вам придется пройти, чтобы попасть в золото.
В обступившем их мороке его дряхлый скафандр казался мокрым сгущением сумрака. Потом они достигли дна ущелья. Разум подсказывал, что здесь должна течь огненная река из расплавленных горных пород. Но не было ни лавы, ни света, ни жара. Стояла мертвая тишина. Когда они сошли с платформы, грунт у них под ногами оказался вязким, словно размокшая от дождя глина. Два факела из четырех погасли, и света почти не осталась. Тьма была повсюду вокруг.
Надеша наощупь нашел стену и указал направление.
— Идите туда. Там будет лебедка с тросом. Она уходит прямо в ничто. Вам придется упасть вниз. Это удается не всем. Некоторые, слабые духом, бегут назад. Но я знаю, что каждый из вас найдет в себе достаточно сил, чтобы проделать этот путь до конца. И если золото действительно любит вас, то вы упадете не в ничто, а прямо на тот путь, к которому стремились.
— Да будет так, — ответил Ивара.
— Прощай, прекраснейший из людей. И вы, мальчики, тоже прощайте.
Старец опустился на какую-то каменную приступку у стены. Факела у него не было, и тьма почти поглотила его.
— А как же ты? — спросил Ивара.
— Я останусь здесь, — с улыбкой в голосе ответил Надеша. — Мое время вышло задолго до того, как ты пришел к нам в первый раз. Наверх уже не подняться. А значит, мне самое место здесь.
— Ты говорил, что старики из твоего народа испытывают себя, спускаясь на золотой путь, — вспомнил Ивара. — Пойдем с нами. Не нужно пропадать.
— Ты очень добр, пророк. Но ты знаешь, что я не могу быть частью твоего отряда. Я жил под золотым деревом. Я видел достаточно золота. Мне не нужно еще. Я останусь здесь и дам битву тьме с тем золотом, которое уже накопилось у меня в душе. И если мне повезет, то не мое тело, но сам мой дух выйдет на золотой путь. Пусть будет так. Не отговаривай меня.
Ивара обнял его. Погас предпоследний факел. Последний, который горел в руках у Тави, светил так слабо, что едва выхватывал из мрака призрачную поверхность стены.
— Мы теряемся, — сказал Хинта.
— Мы
