— Что тебе еще?
— Больше не отключайся так внезапно.
— А то что? — зло прошипела, в данную секунду я была готова убить Марата. — Сразу в полицию побежишь? Так беги, чего ждешь? Я хотя бы там от тебя отдохну. Достал уже.
Отключившись, швырнула телефон на стол. Когда же все это закончится. Текущие по щекам слезы, уже не вытирала. Я не знала что делать. Глупо было портить себе жизнь и садиться в тюрьму, а еще большей глупостью было соглашаться провести несколько ночей с Маратом.
Телефон пиликнул, сообщая о том, что пришло смс — потянулась посмотреть.
"У тебя три дня. Если надумаешь прийти раньше, то я возражать не стану и адрес и номер моего телефона ты знаешь. До встречи. Не сомневайся, она непременно состоится. Не захочешь прийти ко мне домой, встретимся в камере предварительного заключения. Я туда в день по несколько раз приходить смогу и даже отдельный кабинет нам организую, а если ты будешь себя плохо вести, то навещать тебя буду не один, а с друзьями. За деньги можно и не такое устроить. Это я к тому, чтобы ты глупостей не натворила и приняла единственное правильное решение. Позвоню через три дня".
Почувствовала, как затряслась нижняя губа. Все, это конец, Марат загнал меня в угол. Он не оставил мне ни единого шанса, разве, что удавиться. И снова звонок мобильного. Судя по мелодии, теперь общения требовала Маша.
— Да, — мне необходимо было кому-нибудь высказаться, поделиться свалившейся на меня неприятностью, а еще хотелось услышать совет.
— Ирина, ты плачешь?
— Реву в три ручья, — поднявшись со стула, прошлась по кабинету.
— Что-то случилось? — Машино беспокойство, пролилось бальзамом на сердце.
— Случилось, — не смогла удержать судорожный всхлип.
— Рассказывай, не томи. Может мне лучше приехать?
— Не надо. Марат выдвинул мне ультиматум либо я становлюсь его любовницей, либо он сделает все, чтобы меня посадили, — колени предательски дрогнули и я, опустившись на пол, облокотилась о спинку стола. Повсюду стояли цветы, благоухая ароматами, захотелось вышвырнуть их все в окно, только это ничего не изменит, да и цветы не виноваты.
— Ир, а что у него на тебя есть?
— Маша, Марат прислал мне диск с интереснейшим фильмом, где я главная участница. Представляешь, он все снимал. Маша, он видел, как мне было плохо, и все равно снимал. — Закрыв глаза, оперлась затылком о край стола. — Он уже тогда планировал шантажировать меня.
— Вот ведь гад. И как только земля таких носит?
— Маш, мне плохо, он загнал меня в угол.
— А что если тебе самой пойти в полицию и все рассказать? — предложила подруга.
— Как думаешь, кому быстрее поверят мне или ему, к тому же Марат предупредил, что если я откажусь стать его любовницей, и предпочту ему полицейский участок, то он меня собрался по два раза в день посещать в камере предварительного заключения, а еще грозился по рукам пустить.
— Урод, — в сердцах произнесла Мария. — Ир, а может тебе уехать?
— Куда?
— Куда-нибудь в глухую деревню, где тебя никто не знает.
— Даже если Марат за мной не следит и мне удастся спрятаться так, что он меня не сможет отыскать, нужна работа, а значит, мои данные всплывут.
— Так можно неофициально устроиться.
— Можно, конечно, но он выйдет на меня через родителей или через тебя, отследит один единственный звонок и все.
— Иринка, ты только руки не опускай, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, потому что нет выхода только из гроба. Мне вот уже сейчас пришла в голову гениальная идея.
— Какая?
— Найдем, похожую на тебя проститутку, подштукатурим ее и дело в шляпе. Сколько Марат дал тебе времени?
— Три дня.
— Мало, конечно, но, в крайнем случае, можно будет еще потянуть.
— Скажешь, что месячные пришли, он и сам пачкаться не захочет, а мы выиграем время. Иришка, не пропадай и не кисни, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем.
— Надеюсь.
Положив мобильный на пол рядом с собой, я обняла колени руками и положила на них голову. После разговора с Марией на душе стало значительно легче.
Скрип пола заставил встрепенуться и вскинуть голову. В нескольких шагах от меня стоял Игнат Эдуардович. Как давно он здесь? Что успел услышать?
Подняв мобильный, встала, оказывается директор здесь ни один, в дверях обнаружилась еще и Валентина Сергеевна.
— Давно вы здесь? — спросила у нее.
— С самого начала разговора, — скверно, похоже, придется объясняться, а может лучше сразу написать заявление на расчет?
— Валентина Сергеевна, сообщите тем, кто сидит в коридоре, дожидаясь приема, что его сегодня не будет по причине болезни сотрудника.
— Хорошо, — женщина скрылась за дверью.
— Ирина Анатольевна, возможно, я лезу не в свое дело, но вам, как я понял из разговора, требуется помощь и я готов вам ее предоставить.
— Да, но… — начала было я.
— Никаких но, — категорично заявил начальник. Все работающие в этом помещении сотрудники, одна большая дружная семья. Неужели бы вы Ирина Анатольевна не пришли на выручку кому-то из нас? — Я промолчала, но я бы, чем смогла помогла. — Вижу по вашим глазам, что вы не остались бы равнодушной, если с кем-нибудь из коллег приключилось бы несчастье, и если бы кому-нибудь из нас потребовалась помощь, поэтому прошу, не отгораживайтесь и разрешите вам помочь.
Я была тронута. Тронута такими словами до глубины души и если честно я не ожидала и не рассчитывала ни на помощь, ни на поддержку. В носу предательски защекотало, а ведь я только было успокоилась.
— Ирочка, чтобы не произошло, мы все будем на твоей стороне, — Валентина Сергеевна вернулась в кабинет во время проникновенной речи директора и теперь подпирала закрытую дверь.
— Вы будете меня защищать, даже зная, что я виновата и что против меня в суде выступит огромная куча свидетелей? — Предательские слезинки все-таки покатились из глаз.
— Думай, что хочешь, только я не верю в то, что ты могла совершить что-то ужасное, ты не такая девочка.
— Такая, не такая, Валентина Сергеевна, иногда обстоятельства бывают сильнее.
— Где диск? — Игнат Эдуардович занял мое рабочее место.
— Не надо, — попыталась его остановить.
— Надо, — мужчина нажал на повторный просмотр. Мне оставалось лишь тихонечко стоять в сторонке и ждать вынесения вердикта.
— Ирочка, но как же так? — Валентина Сергеевна, пристроившаяся рядом с Игнатом Эдуардовичем, оторвав взгляд от монитора, глянула на меня.
— Меня шантажировали…
А дальше я вывалила все, что наболело и накипело и то, что меня шантажировали Антоном и как прислали окровавленный палец и ухо, и что я при этом чувствовала и закончила тем, во что мне может это вылиться сейчас.
— Бедная девочка. Как же так?
— Я не знаю, — покачала головой, ни на кого не глядя. — Я уже ничего
