— Хочешь сказать, что в холодильнике у тебя ничего не было, а сварить ты себе ничего не смогла?
— Первоначально и в холодильнике что-то было и в шкафчике и рис и макароны были, только в тот раз мамы долго не было и у меня все закончилось, в последний день я только одну воду пила, потому что у меня ничего не осталось. — Теперь уже я сильнее прижала к себе девочку. — Ира, я так и не научилась варить рис, он у меня либо не доваривается, либо пригорает, но я все равно все съедала. Я неприхотливая, непривередливая, и всеядная, и люблю все, и не буду капризничать.
С Татьяной мне в ближайшее время лучше не встречаться, потому что если я с ней встречусь, мало ей не покажется. Слегка отстранив от себя девочку, глянула на Игната, а тот с остервенением тыкал пальцем по экрану телефона.
— Она вне зоны действия сети. Я к ней, ключи у меня есть. Надо поговорить. — Игнат выскочил из квартиры прежде, чем я успела произнести хоть слово.
— Папа вернется? — внимательные серо-голубые глаза ребенка, настороженно смотрели в мои.
— Конечно, вернется, — заверила Софью, погладив ее по голове. — Пошли на кухню, там, наверное, уже все пирожки остыли, дожидаясь, когда мы придем и съедим их.
— Мамы дома нет, она уехала, — тихо произнес ребенок, понурив голову. — Зря папа туда поехал.
— Вещи сама собирала? — спросила, когда взгляд зацепился за стоящую на полу сумку.
— Сама, — подтвердила Софья. — Мама собиралась, и мне приказала сумку собирать.
— А что еще она сказала? — спросила осторожно.
— Что ноги ее в той квартире больше не будет, что ей все надоело, что она устала и еще она ругала и тебя и папу. — Вот в чем в чем, а в этом я не сколечко не сомневалась.
— Софьюшка, иди, помой руки и проходи на кухню, а я пока твоему папе позвоню, — кивнув, девочка отправилась в ванну.
— Игнат, Софья утверждает, что Татьяна уехала.
— Я все равно, заеду, — злой раздражительный мужской голос резанул по ушам.
— В таком случае, посмотри, там возможно какие-нибудь Софьины документы остались, учебники, ну и вещи ее, как сам понимаешь, она не могла с собой все забрать.
— Я понял. Заберу все что найду.
Зайдя в кухню, застала такую картину, Софья сидит на краешке стула и гипнотизирует тарелку с пирогами.
— Ты почему не ешь? — Присела рядышком с ней за стол.
— Так младшие едят только после старших.
Не знаю, слышала ли Софья скрежет моих зубов, но вот сверкнувший ненавистью взгляд ее все же зацепил, и девочка вжала голову в плечи.
— Софья, у нас другие порядки, так что запомни, когда захочется есть, тогда и подходи к столу и никто тебе слова не скажет. Не стесняйся просить, потому что если не попросишь, то не получишь, я же не могу предугадать того, что ты хочешь.
— Можно? — девочка робко указала на тарелку с пирожками.
— Нужно. И не стесняйся, ешь сколько захочется, а я нам сейчас чай заварю.
Отойдя к другому столу, специально встала спиной к девочке, для того чтобы лишний раз не смущать ребенка. У меня в голове не укладывалось, что родная мать может так поступить с ребенком и вот спрашивается, почему она Софью Игнату раньше не отдала? Неужели горстка денег может окупить страдания ребенка? Все это было выше моего понимания.
— Держи, — поставила перед Софией чашку теплого чая, себе же налила погорячее. — Тебе сахар положить?
— Две ложки если можно. — Доев пирожок, девочка не решилась взять себе еще один, а ведь хотела. Ее взгляд постоянно останавливался на пирожках, но она, съев один, за вторым руку так и не протянула. Девочка отпила чая.
— Бери еще, — смотреть на ее внутренние терзания я больше не могла.
— Спасибо, но девочка не должна много есть, тем более сладкого и мучного, а то испортится фигура и тогда замуж никто не возьмет, а для девочки самое главное в жизни удачно выйти замуж. — Я даже не стала спрашивать, кто вбил ей в голову такие глупости. Язык Татьяне надо вырвать.
— Софья, как ты знаешь, дети растут, а для того чтобы расти организму требуется питание, так что для того чтобы вырасти необходимо хорошо кушать. Так что ешь, — подвинула тарелку поближе к девочке.
— Правда, можно?
— Да. — Пришлось надавить, потому что девочка все еще не решалась. — Правда, надо было тебя чем-нибудь посущественнее накормить. У меня в духовке картошка с мясом в горшочках тушится, только вот готова она будет только через час, не раньше. Я-то вас так рано не ждала.
— А ты знала, что я приду? — удивился ребенок.
— Наверняка нет, но предполагала и надеялась на то, что ты скоро будешь жить вместе с папой.
— А ты? — серо-голубые глаза встретились с моими.
— А я тут в гостях, поживу немножко, а потом уйду.
— Куда? — вопрос закономерный, только вот ответа у меня на него не было.
— Пока не знаю, — пожала плечами, отпивая из своей чашки чай.
— Тогда оставайся, — серьезный совершенно не детский взгляд, ожидающий от меня ответа.
— Посмотрим, — ответила неопределенно. — Время покажет.
Вскоре мы с Софией перебрались в комнату и стали обустраиваться в ней. Начали с того, что достали из сумки и разложили по шкафам Софьины вещи.
— А ты где будешь спать? — вопрос застал врасплох. Раньше в этой комнате жила я. Теперь свое место на диване мне придется уступить Софье. В другой комнате на кровати спит Игнат, а больше спальных мест в наличии не имелось.
— Задачка, — сев на стул, почесала затылок. — У тебя есть предложения?
— Можно со мной и мне не так страшно ночью будет, — предложил ребенок.
— Согласна, — тут же ухватилась за эту идею, потому что напрашиваться под бочок к Игнату я не хотела, хотя и желала. Кто знает, возможно, что я для Игната всего лишь мимолетное увлечение, и он теперь уже не знает, как от меня избавиться. Стоп, оборвала собственные мысли. Не надо думать в этом направлении.
— Ура, — обрадовалась Софья. — А ты точно ночью никуда не уйдешь?
— Если только на пару минут в туалет, или водички попить.
— Это не страшно.
— Только должна тебя предупредить, — прошептала заговорщицким шепотом. — Я по ночам иногда кричу. Не испугаешься?
— Кошмары снятся? — посочувствовала мне девочка с таким выражением лица, словно она каждый день кошмары видит и не понаслышке о них знает. — Они тебе снятся, потому что ты одна спишь, а если мы вместе ляжем, то они к нам не придут.
Подойдя, притянула к себе голову ребенка. Бедная малышка, это ж сколько всего ей пришлось пережить?
— Пошли, тушеную картошку из духовки доставать.
— Я никогда такую не ела, — Софья с интересом рассматривала содержимое
