Ну, и последним в группу включается наш сотрудник лейтенант В. Он будет «опекать» Кебольда, жить вместе с ним и заботиться о том, чтобы обещания разоблаченного шпиона не оказались только словами. Вам надлежит как можно скорее собрать радиоустановку и связаться с шпионским центром гестапо. Затем под видом агента № С-271 поддерживать связь с немцами. Надо создать у них твердое впечатление, что Кебольд развернул энергичную и весьма успешную деятельность. С этой целью нужно будет передавать в Гамбург различные малозначащие и не представляющие большой ценности материалы о наших научных работах. Свяжитесь с редакциями крупнейших технических журналов. Вам предоставляется право задерживать на несколько месяцев публикацию научных и технических новинок. Передавайте их немцам под видом чрезвычайной и совершенно секретной информации, добытой с большим трудом.
Можете фантазировать, давать ложную информацию об изобретениях несуществующих. Но тут требуется большая осторожность. Надо давать такие данные, которые не вызывали бы ни малейших сомнений в их правдоподобии. Все полученные от нас материалы немцы, несомненно, отправляют на заключение своим крупнейшим специалистам, а их провести не так-то; легко.
К Кебольду приглядывайтесь внимательней и будьте осторожны. Хотя он, по его уверениям, хочет искупить свою вину и говорит, что делает для нас все, что в его силах, но с такими типами, сами понимаете, нужно держать ухо востро. Впрочем, это уж забота лейтенанта В.
На этом мы закончим.
Если нет вопросов, приступайте к делу немедля. Познакомьтесь с материалами Кебольда. Побеседуйте с ним лично. Выработайте план действий и раз в неделю сообщайте мне о своих успехах.
ОХОТА ЗА «РАДАРОМ»
Через три дня вся группа, которая была у полковника, перекочевала в город Кэмден и обосновалась на квартире Кебольда. Хозяин квартиры был тут же.
На столе стоял только что собранный радиопередатчик. Из-за его решетчатого металлического каркаса поблескивали горящие лампы. На небольшом щите колебались стрелки измерительных приборов.
Молодой человек в кожаной блузе заканчивал последние приготовления для «выхода в эфир». В своей стихии он чувствовал себя совсем другим человеком. Смущение, не покидавшее его у полковника, здесь как рукой сняло. Смело и решительно он поворачивал ручки радиопередатчика.
— Больше «выжать» не удастся, — сказал он тоном доктора, поставившего точный диагноз. — Но и того, что «лезет» в антенну, хватит, чтобы греметь на всю Европу. Готово! Можно «стучать», капитан.
Капитан К. взглянул на часы.
— Согласно расписанию Кебольда, фашисты через три минуты будут принимать нашу передачу. — И он вытащил из портфеля лист бумаги с зашифрованным текстом первой радиограммы.
Н. окинул взглядом передатчик, поправил на голове телефонные наушники и, взявшись за головку телеграфного ключа, начал быстро выстукивать вызов радиостанции.
Повторив его несколько раз, он сообщил, что переходит на прием и ждет подтверждения, что его услышали.
Выключив передатчик и включив! приемник, он стал осторожно вращать ручку настройки. Вся группа, затаив дыхание, с нетерпением ждала результатов…
Вся группа, затаив дыхание, с нетерпением ждала результатов.
Лицо Н. расплылось в улыбку.
— Услыхали! — воскликнул он и, щелкнув переключателем, перешел на передачу.
Из Америки в Гамбург полетело следующее сообщение:
«Доехал благополучно. К работе приступил. Чикагскими радиоинженерами — доктором Ли де-Форестом и Санабрия разработан детальный проект и заканчивается изготовление воздушной, управляемой по радио телевизионной торпеды. Последняя представляет собой небольшой самолет, наполненный взрывчатым веществом. Самолет управляется по радио, контролируется телевизионным передатчиком, помещенным в носу самолета-торпеды. Торпеда может удаляться от своего лидера (который может быть как на земле, так и на другом самолете) на расстояние до 16 километров. Для управления торпедой с лидера может быть подано до 10 команд. Лидер легко может направить ее точно в цель. В случае удачных испытаний опытного образца торпеды вооруженные силы Соединенных Штатов получат мощное и беспощадное оружие. Торпеда, точно живая, будет гоняться за целью до тех пор, пока не поразит ее».
— Последняя часть радиограммы, — пояснил капитан К., — сообщение об управляемой по радио торпеде с «электрическими глазами» — это газетная заметка, публикация которой по нашему распоряжению задержана на несколько месяцев. Никаких секретов в ней, конечно, нет. Обычная газетная сенсация, похожая на правду.
Приняв сообщение, начальство Кебольда ответило:
«С-271. Донесение приняли полностью. Поздравляем хорошим началом. Учтите, агент С-122 напал на след „Радара“. Все, что удастся вам узнать, немедленно сообщайте».
В эту же ночь, согласно расписанию, состоялась инструктивная передача для всех американских агентов гестапо.
На другой день Н. докладывал:
— Передача была краткой. Сначала дали несколько маршей. Затем передали шифром коротенькое сообщение и закончили опять маршами. — И он протянул бумажку с записанным расшифрованным сообщением.
«По поступившим сообщениям, — прочитал капитан К., — в Америке изобретено какое-то новое, чрезвычайно эффективное оружие под названием „Радар“. Великой Германии крайне важно иметь подробные сведения об этом тщательно засекреченном американцами оружии. Поэтому всем агентам, не жалея ни сил, ни средств, необходимо добывать о „Радаре“ любые сведения».
Так началась охота немецких шпионов за таинственным американским «Радаром», а американской контрразведки за немецкими шпионами.
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ВИДИМОГО
Надеясь, что в охоте за «Радаром» провалятся и будут арестованы новые агенты гестапо, группа решила пока не давать никаких сведений о «Радаре». Но чтобы у немцев сложилось впечатление о том, что Кебольд развернул энергичную деятельность, время от времени посылались информации, подстегивающие любопытство гестапо.
Одно из очередных сообщений подобного типа было предложено профессором, одним из участников разработки «Радара»:
«Устроился на работу в научно-исследовательскую лабораторию RCA[5]. В широких масштабах ведутся работы по телевидению и по видению в темноте».
Эта радиограмма очень удивила молодого Н.
— Видеть в темноте? Разве в темноте можно видеть? — недоуменно обратился он к профессору.
— Это выражение не совсем точное, — согласился профессор. — Видеть — в абсолютной темноте, то есть при абсолютном отсутствии лучей, разумеется, невозможно. Но свет, как известно, представляет собой электромагнитные волны, а они по своей природе ничем не отличаются от радиоволн. Разница между ними только в том, что они имеют значительно меньшую длину. Если самые короткие радиоволны могут быть в несколько сантиметров длиной, то волны, называемые световыми, имеют длину меньше одного микрона (меньше 0,001 миллиметра).
Вся цветная гамма лучей, воспринимаемая глазом, лежит между волнами длиной от 0,4 до 0,75 микрона.
Волну
