Не говоря ни слова, он подошел к колесику сбоку плиты и повернул его на полоборота. Вскоре я почувствовала тепло, а потом и увидела, как от плиты пошел еле заметный дымок — там, где я уронила кофейную крошку.
— Чудеса… — только и смогла произнести я, посмотрев на колдуна.
Тот приподнял брови с таким скучающим видом, словно я была провинциалкой оказавшейся на центральной площади, и вздумала восторгаться тем, что увидела жонглера.
Что ж, пусть думает обо мне, как ему пожелается. Это его сиятельство привычен к колдовству, а мне такое в новинку. Как и любому нормальному человеку. Стараясь не слишком злиться (а то кофе выкипит), я плеснула в ковшик молока и отмерила ложечкой кофе. Не прошло и трех минут, как кофе вскипел, нагреваемый волшебной плитой, и я поставила кофейник на специальную подставку и торжественно водрузила на стол, перед хозяином замка.
— Если хотите, приготовлю и завтрак, — сказала я, решив быть доброй до конца и поставив перед колдуном фарфоровую чашечку.
— Обойдусь, — сказал он, наливая кофе и продолжая на меня поглядывать.
— Тогда прошу меня простить, я приготовлю что-нибудь для себя, — я поклонилась коротко, как заправская прислуга. — Моя матушка говорила, что для дамы самое главное — позавтракать с утра, это улучшает цвет лица и преуменьшает количество желчи в печени.
Бог мой, что за чепуху я говорила! Но мне было не по себе под пристальным взглядом, и я старалась хотя бы бессмысленной болтовней сгладить невежливое молчание графа Близара. Глаза у него были синие — только сейчас я разглядела это в неверном свете зимнего утра. Это красиво и необычно — синие глаза. Синие, прозрачные… как лед.
— Готовь, — сказал колдун, не сделав ни глотка. — Только не поджарься, дама. А потом начинай уборку в зале, если хочешь получить пять талеров.
Было жестоко все время напоминать мне об этих деньгах, но я промолчала, хотя достало бы ответить что-нибудь презрительно-холодное, показать, что не только снежные колдуны умеют бросаться колкостями.
Но я промолчала, а Близар поднялся, запахнул халат и ушел, показав мне в сторону зала, где вчера вечером я обогревалась у камина.
— Какие мы… ледяные, — сказала я презрительно, когда он, разумеется, уже не мог меня услышать.
На всякий случай я приготовила две порции жареных яиц с беконом и гренок с сыром, но колдун больше не появлялся. Я с аппетитом позавтракала, выпила кофе со сливками, которые обнаружила в фарфоровом молочнике, и отправилась сражаться с пылью и грязью графского замка.
Возле камина меня поджидало ведро, метла и куча тряпок. Что ж, пора применить науку мачехи себе на пользу. Ведь мачеха считала, что главное для благородной девицы — не спасовать перед жизненными невзгодами, буде такие случатся с ней завтра или послезавтра. Самое интересное, что она почему-то была твердо уверена, что невзгоды будут ожидать только меня, а Мелиссу обойдут стороной, поэтому пока я выгребала золу из каминов, Мелисса пила чай с пирожными, а когда я была занята весьма нужным для внучки барона занятием — приготовлением еды или мытьем полов, Мелисса благополучно отправлялась в гости к подругам или отдыхала в гостиной, почитывая любовный роман, украденный у гувернантки Тиля.
Вооружившись тряпкой, я первым делом смахнула пыль с мебели. Каминная полка, столешница, подлокотники кресел… Наконец я добралась до огромного зеркала в углу. Вопреки обычаям этого дома, зеркало висело на стене ровно, не искажая пространство. Я провела по нему тряпкой, снимая толстый слой пыли, и оно тут же хрустально засияло, отразив камин, кресло, статуэтку ангелочка и меня…
Но нет… не меня…
Из зеркальной глади смотрело совсем чужое лицо.
Бледное, с застывшим взглядом… Белые волосы шевелятся, как полосы тумана…
Это была девушка… Примерно, одного со мною возраста…
Я разглядела даже жемчужное ожерелье в два ряда и серьгу-подвеску, полускрытую кокетливо завитым локоном. Но ее глаза… Пустые, без блеска, мертвые…
Отшатнувшись от зеркала, я зажала рот рукой, сдерживая крик. Сделала назад шаг, другой, а потом опрометью бросилась вон из зала.
Никогда еще мне не приводилось видеть призраков. И это оказалось страшно, очень страшно! Сердце колотилось, как безумное, а дыхания не хватало, и я только разевала рот, как рыба, вброшенная на берег.
Не знаю, куда бы я побежала, но оказавшись в коридоре попала прямо в объятия колдуна.
Собственно, не в объятия — обнимать меня он не собирался, но я врезалась в него на бегу, и ему ничего не оставалось, как обхватить меня за плечи.
— Что случилось?! — встревожено спросил он.
В любое другое время я не позволила бы себе подобной вольности, но сейчас, прижалась к нему всем телом, стуча зубами. Я не могла произнести ни слова, и только почувствовала, как тяжелая мужская ладонь легла мне на затылок, поглаживая, утешая, совсем как в моем сне.
— А ты вовсе не замарашка, — услышала я голос колдуна — непривычно мягкий, бархатистый. — Миленькая… и грудки очень даже ничего.
5
Возмущение мгновенно прогнало страх, и я отскочила от графа, гневно и строго глядя ему в лицо. Он лицемерно вскинул брови — словно не понимая, что произошло.
— Вы что себе позволяете? — сказала я сухо и зло. — Я кто, по-вашему?
— Кто? — переспросил он с вежливой насмешкой.
— Я — Бефана Антонелли, извольте относиться ко мне уважительно!
— Прости, — он развел руками. — Как я помню, это ты бросилась мне на шею. Мне показалось, тебя что-то испугало. Или ты это намеренно?
Призрак!
Я почувствовала слабость в коленях и вынуждена была опереться на подставку для тростей, чтобы не упасть.
— Да, я видела… призрака…
— Призрака? — Близар выглядел искренне удивленным.
— В зеркале, — начала объяснять я, заплетаясь языком. — Девушку… Девушку с жемчужным ожерельем…
— Пойдем, посмотрим, что там за призрак, — сказал колдун сдержанно.
Он зашел в зал, и я — сперва помедлив — поторопилась зайти за ним. Оставаться одной было страшнее.
Колдун приблизился к зеркалу и довольно долго его изучал.
— Я ничего не вижу, — сказал он, наконец. — А ты?
Подойдя бочком, я заставила себя взглянуть в хрустальную глубину. Зеркало показало мне кресло, амурчика, каминную полку и… меня.
— Теперь никого нет… — пробормотала я, понимая, что в очередной раз выставила себя дурочкой.
— Значит, призрак? — повторил Близар и начал паясничать, приставив ладони ко рту и поворачиваясь в разные стороны: — Призрак, где ты? Ау! Выходи! — он проверил углы и даже заглянул под стол. — И здесь нет, представляешь? — объявил он с нарочитым удивлением.
Я смотрела на него исподлобья, испытывая огромное желание сказать, что человеку его положения и возраста не подобает глупо шутить. Человеку его возраста… А сколько ему лет?
Но Близару, похоже, и самому надоело дурачиться.
— Или ты таким образом хочешь увильнуть от работы? — спросил он меня уже совсем другим тоном — холодным, высокомерным.
— Нет, — покачала я головой. — Кстати, спасибо за сапоги.
— Не стоит
