32
— Это еще кто? — спросил Близар с неудовольствием.
— Позвольте представиться, — сказала мачеха очень радушно, приподнимая маску, — я — приемная мать вашей… э-э… спутницы. Кларисса Антонелли. Это моя дочь от первого брака — Мелисса, и ее муж — лорд Рестарик. Он получил королевское приглашение на помолвку и любезно пригласил не только жену, но и меня…
— Муж?! — воскликнула я.
Роланд сделал вид, что ничего не расслышал, поклонился и пробормотал слова приветствия. Мелисса тоже поклонилась. Выражения лица сводной сестры я видеть не могла, но подбородок ее был поднять так гордо, с таким торжеством, что я не сомневалась — она была довольна не меньше своей матери, а Близар наблюдал за этим со скучающим видом.
— Свадьба милорда Рестарика и моей дочери состоялась на прошлой неделе, — любезно объяснила мачеха. Это огромная честь для нас — породниться с такой знатной и уважаемой семьей…
Но я перебила ее, обращаясь к Роланду:
— Вот как? Неделю назад? А бабушка уже выздоровела?
Тут ему пришлось посмотреть на меня, и взгляд у него был, как у побитой собаки.
— Прости, Фани, — сказал он. — Но ты столько времени живешь у… столько времени отсутствовала…
— Недавно я отправила тебе письмо, — сказала я, чувствуя, как слезы подкатывают к горлу. — Ты его читал?
— Наверное… — пробормотал он.
— Наверное? Ты не помнишь? — вокруг нас опять начали собираться любопытные, и лучше бы было замолчать, чтобы не вытаскивать семейные дрязги на всеобщее обозрение, но я не могла остановиться. — Ты не помнишь, читал ли мое письмо?!
— Мой муж не читает письма от других женщин! — возмутилась Мелисса. — Особенно от женщин с такой репутацией, как у тебя, сестра.
— Неужели вы поверили в сплетни? — я старалась держаться спокойно, но с каждой секундой это удавалось все труднее. — Роланд, кто угодно, только не ты. Ты же меня знаешь.
Он отвернулся, и это было красноречивее всяких слов.
— А где папа? — я посмотрела на мачеху. — Что вы сказали ему? Как он согласился?
— Твой отец болен, — мачеха удрученно покачала головой. — Он не смог приехать, остался в Любеке. А свадьбе Мелиссы он был очень рад. Ведь тебе достался граф! Это такой выгодный союз! — и она сладко закончила: — Так когда ваша свадьба?
Я зажмурилась, пытаясь удержать слезы, но тут заговорил Близар:
— Признаться, я бы взял ее в жены хоть завтра, — сказал он, и голос его не был ни скучным, ни недовольным. Наоборот, он расточал такие тепло и любезность, что я от удивления открыла глаза, а Близар продолжал: — Но она не желает меня в мужья. Говорит, что я для нее слишком стар.
Стоявшие рядом замолчали, вытягивая шеи, чтобы лучше слышать, а мачеха просто остолбенела. Да что там — даже Роланд с Мелиссой уставились на нас с таким изумлением, будто колдун сообщил, что я — принцесса крови, разлученная с родителями в младенчестве.
— Конечно, я не теряю надежды, — продолжал Близар, — но она тверда, как лед. Только по любви — и хоть ты разбейся. Подарки не принимает, маленькая гордячка. Даже не знаю, чем еще попытаться ее покорить. Может, вы подскажете, дорогая матушка? — спросил он с улыбкой. — Или сестрица знает, что ей всего милее?
Мелисса приоткрыла рот, не зная, что ответить, а у мачехи задергалось лицо.
— Не принимает подарки? — сказала она сквозь зубы. — Да на ней одних бриллиантов — можно купить половину королевства. Откуда они? Мы не можем позволить себе и пару таких камней.
— Украшения моей тетушки, — пояснил граф. — Ваша дочурка так ей понравилась, что старушка в ней души не чает. И я полностью разделяю ее чувства — более красивой, доброй, очаровательной девушки я в жизни не встречал.
— Думаю, вам есть, с чем сравнивать, — поддела мачеха.
— Да уж, — рассмеялся Близар, — меня скромником не назовешь! — он подмигнул Мелиссе, и та стала краснее клюквы и, наконец-то, закрыла рот. — Но Бефана смогла обратить меня на путь истинный. Теперь никто не нужен — только она.
— Как легко вы в этом признаетесь, — процедила мачеха кисло, словно вместо апельсинов на десерт подавали лимоны. — Но почему мы не слышали раньше о вашей тетушке? Она живет с вами? В вашем замке?
— Конечно, — легко сказал Близар. — Да вы можете сами у нее обо всем спросить, — он оглянулся и кивнул кому-то. — А вот и она.
К нам подошла элегантная дама в темно-красном платье. Дама была немолода, а набелена и напудрена — как было принято во времена бабушки нынешнего короля. Лицо ее украшали мушки, но руки были затянуты в самые тонкие лайковые перчатки, а на шее сияли такие рубины, что каждый можно было смело вставлять в королевскую корону центральным камнем.
— Тетушка Аустерия, позвольте представить вам приемную матушку нашей Бефаны, — объявил граф, сжимая мою руку, чтобы пришла в себя.
Мне и в самом деле понадобилось время, чтобы перестать таращиться на Аустерию, разгуливающую среди людей с самым невозмутимым видом. Она с треском сложила веер и окинула высокомерным взглядом мачеху.
— Госпожа Антонелли, — сказал Близар, — это — Аустерия Виолетта Лилиана ла Дольчеморера, моя горячо обожаемая тетушка.
Пышное имя поразило мачеху еще сильнее, чем размеры драгоценных камней. Она только пробормотала что-то осипшим голосом, а Аустерия уже разглядывала ее в старомодный лорнет.
— Так это вы — родственники нашей душечки? — заявила она холодно. — Сразу видно, что неродная кровь. Наверное, Бефаночка пошла в отца? Кстати, а он почему не приехал?
— Моему мужу нездоровится, — выдавила мачеха, принужденно улыбаясь. — А Бефаночка очень похожа на свою покойную мать, вы правы. Вот это, позвольте представить, моя дочь Мелисса, и ее муж — сэр Рестарик, его семья очень знатная и уважаемая…
— Это те Рестарики, что купили титул за телячью печенку? — полюбопытствовала Аустерия. — Они держали таверну у Любека, если мне не изменяет память, и когда мимо проезжал Хуго IV, предложили ему поесть и выклянчили маленький ленд. Он из тех?
— К сожалению, я не помню… — пробормотала мачеха, краснея.
Конечно же, она все прекрасно помнила, эту историю знал каждый в Любеке и гордился ею — еще бы, один из горожан смог получить милость от самого короля! Но здесь, в этих сверкающих покоях, подобные подвиги казались смешными.
Мелисса стиснула зубы, потому что вокруг послышались сдержанные смешки, а Роланд торопливо сказал, что принесет мороженого, и исчез, как в воду канул.
— Надеюсь, вы не обиделись, что мы похитили ваше сокровище? — важно сказала Аустерия. — Не беспокойтесь, я не дам ее в обду. Конечно, я была бы на седьмом небе от счастья, если бы Бефночка сказала «да» моему племяннику, но, сказать по правде, она слишком хороша для
