А были это все новые уже совершенно удивительные вещи. Так под номером 48999/11К/Т в полицейских архивах сохранилась копия заявки на три портновских манекена и шесть комплектов полного обмундирования королевских полицейских, со всеми ремнями и портупеями, оружием и наручниками, султанчиками и киверами, а также подшивкой журналов «Полицейский Родины» за последние три года, снабженной алфавитным указателем. В конце каждой заявки в графе «Примечания» конструкторы брали на себя обязательство все перечисленные в ней предметы вернуть в целости и сохранности не более чем через двадцать четыре часа после их получения. Еще в одной архивной папке сохранилась копия письма Клапауция, в котором требовалось немедленно изготовить и доставить куклу министра почт и телеграфа королевства, в натуральную величину и при всех регалиях, а также небольшую зеленую лакированную двуколку, с керосинным фонарем на левой стороне и декоративной бело-голубой надписью с тыла «Слава труду!». От этих куклы и двуколки у шефа полиции помрачился рассудок, и он вынужден был подать в отставку. По прошествии трех дней конструкторам понадобились еще бочка касторового масла, подкрашенного розовым красителем, и это была их последняя заявка.
Они ушли с головой в работу в подвалах своей резиденции, откуда днем доносились только их дикие распевы и непрестанный перестук молотов, а как стемнеет, отблески синего света из зарешеченных подвальных окошек начинали плясать на кронах парковых деревьев, придавая им совершенно химерический вид. В голубоватом освещении электрических разрядов Трурль и Клапауций с помощниками не покладая рук трудились в каменном подземелье и, поднимая головы, могли видеть прильнувшие к окошкам физиономии всевозможных слуг, которые, будто бы из чистого любопытства, фотографировали все происходящее внизу.
Однажды ночью, когда измученные конструкторы отправились поспать, отдельные части создаваемого ими оборудования были спешно и втайне доставлены на скоростном спецдирижабле в королевские лаборатории, где их сборкой дрожащими руками занялись восемнадцать лучших кибернетиков криминальных служб, давших перед тем подписку о неразглашении. В результате у них из-под рук вылез оловянный серый мышонок и стал бегать по столу, выпуская ротиком мыльные пузыри, а из-под хвостика у него сыпался зубной порошок, белая дорожка которого сложилась в затейливую надпись вязью: «ЗначитВЫиВправдуНасНеЛюбите?»
Никогда еще в истории королевства начальники тайной полиции не менялись с такой быстротой. Мундиры, кукла, зеленая двуколка и даже опилки, строго в срок возвращенные конструкторами, немедленно подвергались изучению под электронными микроскопами. Однако, не считая найденной в опилках крошечной бирочки со словами «Это мы, опилки», обнаружить ничего не удалось. Обследовалась даже атомарная структура мундиров и двуколки, но также безрезультатно.
И вот настал день, когда работа была, наконец, завершена. Похожая на фургон гигантская герметичная цистерна на трехстах колесах подъехала к воротам в стене резиденции, и Трурль с Клапауцием вынесли из своей мастерской плюшевый занавес, в котором не было ничего, кроме тех самых кистей и колокольчиков. Как только приемная комиссия распахнула перед ними задние двери фургона, конструкторы занесли занавес внутрь, расстелили на полу и, запершись, еще чем-то там позанимались недолго. Затем они принялись выносить из своего подвала большие жестянки с химикатами тонкого помола, – какими-то порошками серого, серебристого, белого, желтого, зеленого цвета, – и стали поочередно высыпать их под края разложенного занавеса, после чего, выйдя наружу, приказали запереть двери и засекли время, впившись взглядами в циферблаты часов. По прошествии двенадцати с половиной секунд изнутри отчетливо послышался мелодичный звон стеклянных колокольчиков, хотя фургон оставался неподвижным. Этот перезвон поразил присутствующих, ибо разве что духи могли пошевелить занавес внутри пустого фургона, а конструкторы переглянулись и заявили:
– Готово! Можете забирать.
Весь остаток дня оба конструктора забавлялись на террасе выдуванием мыльных пузырей, а под вечер к ним наведался заманивший их на планету Жестокуса церемониймейстер, достопочтенный Протозор, который был с ними вежлив на этот раз, но настроен решительно. Стража уже ожидала на лестнице, и вельможа объяснил, что друзьям необходимо безотлагательно перебраться в другое предназначенное для них место. Все свои личные вещи им надлежало оставить во дворце, включая одежду, взамен которой им выдали залатанные обноски и обоих сковали кандалами. К удивлению стражников и присутствующих полицейских и судебных чинов конструкторы вовсе не выглядели обескураженными или расстроенными, а Трурль даже похохатывал, уверяя заковывавшего его кузнеца, что боится щекотки. А как только за друзьями захлопнули дверь камеры в подземелье, из каменной темницы стали доноситься звуки песенки «Я веселый программист».
И вот могущественный Жестокус в окружении свиты выехал из города на своей боевой колеснице и отправился на охоту. Следом тянулась длинная вереница всадников и машин не вполне охотничьих, поскольку это были не пушки всякие для стрельбы картечью или ядрами, а огромные лазерные фузеи, мушкетоны с раструбом для стрельбы антиматерией, катапульты для метания смолы, в которой увязнет любое живое существо или машина.
Двигался этот огромный кортеж с обозом к королевским охотничьим угодьям горделиво, быстро и весело, и никто в нем даже не вспоминал о заточенных в темнице конструкторах, а если и вспоминал, то лишь чтобы посмеяться, в каких дураках они оказались.
Когда серебряные фанфары со смотровых вышек заповедника возвестили о приближении королевского кортежа, показался и двигавшийся в том же направлении огромный фургон с чудовищем. Специальными рычагами сняли зажимы с его передней крышки и откинули ее, как люк, так что на мгновение цилиндрический фургон сделался похож на орудие, черное жерло которого было нацелено на горизонт. Еще миг – и из него вырвалось, как грозовое облако или песчаный буран, нечто желто-белого цвета и совершило такой головоломный прыжок, что не разглядеть было, зверь это или еще что-то. Одним махом пролетев шагов сто, оно бесшумно опустилось на грунт, и с его плеча соскользнул занавес, издав странный в наступившей тишине стеклянный лязг колокольчиков. Алым пятном занавес лег на песок рядом с чудовищем, которого теперь все хорошо уже видели. Хотя внешний вид его оставался неясным, по-прежнему: какой-то пригорок, довольно большой и пологий, по цвету неотличимый от окружающего ландшафта, и казалось даже, будто что-то вроде сожженного солнцем чертополоха растет у него на хребте.
Королевские псари, не сводя глаз с зверя, спустили на него с поводков целую свору кибернаров, киберьеров и киберхаундов, и те с жадно разинутыми пастями погнались к припавшему к земле великану, а тот, когда они подбежали, нет чтобы свою пасть открыть и пламя изрыгнуть, только лишь два глаза открыл, слепящих и обжигающих, как два маленьких солнца, и половина собачьей своры оказалась вмиг испепелена.
– Ого, у него лазеры в глазках! А ну-ка подайте мне мои светозащитные доспехи верные –
