Увы, жизнь совершенно плевать хотела на большинство твоих желаний и даже на логику. Вставай и иди, иначе дальше она утечет без тебя.
Доехала до перекрестка, пересела на другой трамвай и с чистой совестью прилипла к окну на сорок минут. Ужасно люблю куда-то ехать, заткнув уши наушниками, наблюдая за сонными людьми на остановках, перебегающими дорогу школьниками с рюкзаками, стаями голубей на теплых колодцах. Так бы ездила и ездила, такой простой и глупый рецепт счастья.
Мимо проплыла остановка. На деревянной лавочке под защитой козырька дремали, обнявшись, два лица без определенного места жительства. Люди толклись вокруг, не приближаясь. Несколько пустых бутылок валялось вокруг.
Один совсем пожилой, с клочковатой седой бородой, в драном пуховике, а второй, со шрамом на скуле, одет вполне прилично, хотя вся одежда грязная. Но вот лицо…
Я вжалась носом в стекло, провожая глазами спящего первого мужа.
Дикая сцена выбила из колеи. Нет, он частенько пил, и вполне мог потерять контроль окончательно, но не до такой же степени? В конце концов, он недавно звонил, по крайней мере, у него еще был телефон… Дикое ощущение, какая-то неприязнь пополам со злорадством.
К восьми я вроде успевала, так как на территорию завода запускали только вместе с утренней сменой. В сумке валялось заранее распечатанное резюме.
У ворот уже толпились люди, переговариваясь вполголоса и пританцовывая на утреннем холодке. На меня косились со сдержанным интересом — видимо, работали давно, и незнакомое лицо бросалось в глаза. Без пяти восемь ворота со скрипом раздвинулись, впуская нас на территорию.
Я вошла последней, с любопытством оглядываясь.
Тут и там были разбросаны низкие двухэтажные здания, сновали погрузчики, перебегали из дверей в двери люди в форме, похожей на медицинскую. Слева от меня распахнулась дверь с надписью «охрана».
— На собеседование? Проходите. — немолодой мужчина отступил в глубину помещения.
Я вошла внутрь, оставляя грязные следы на светлом полу. Кабинет как кабинет, стеллажи, столы, компьютеры, недовольные лица.
Одна из девушек привстала навстречу мне и протянула несколько листков.
— Анкету заполните, приложите документы, после рассмотрения вам перезвонят. — заученно пробубнила она, даже не поднимая на меня глаз.
Минут за десять я заполнила все листки, прикрепила скрепкой копии удостоверения и диплома и отдала скучающей сотруднице.
— В течении пяти дней перезвонят, после нужно будет пройти обследование, получить медкнижку, открыть карту в банке. — выдав мне крошечную бумажку с вышеперечисленным, девушка продолжила все тем же безэмоциональным голосом. — Ну это если вас примут. Если не примут, то не парьтесь.
И внезапно улыбнулась.
Назад я ехала почти окрыленная. Макароны так макароны, не самый плохой вариант, наверное. Да что там, если на работе платят — это уже отличная работа.
Глава 10
Глава 10.
Вышло так, что вся моя беготня по городу началась рано и продлилась не то чтобы очень долго, поэтому примерно к середине дня я поняла, что совершенно свободна. Можно было поехать домой, навести там порядок, что-то приготовить для разнообразия, но вдруг оказалось, что я так давно не была на улице днем…
Плюнув на все свои домашние «надо», я доехала до набережной и приготовилась погулять долго и с толком.
Ничем принципиальным наша набережная от других не отличалась, зато она была длинная, очень длинная, а в холодное время года, да еще и в середине рабочего дня практически безлюдная. Именно то, что надо.
Солнце светило, с речного порта доносилась негромкая музыка, замерзшая река ближе к берегу становилась почти прозрачной и зеленоватой, из этого чистого льда торчали кусты, брошенная лодка вмерзла у причала, слегка накренившись. Я медленно брела, засунув руки в карманы, и даже наушники доставать не хотелось.
А я ведь до сих пор не звонила маме. Наверное, еще никогда наши непростые отношения не выглядели так очевидно — я пережила очередное предательство, переболела, разошлась с мужем и собираюсь сменить работу, но мне и в голову не пришло сообщить ей об этом.
Мама у меня сильная и волевая, я бы даже сказала, немного чересчур. Категоричная, требовательная, большую часть жизни она была равнодушна к слишком рано появившемуся ребенку, поэтому чаще я проводила время с бабушкой. Потом появился отчим, и все покатилось к чертям, я возненавидела этот дом, этих людей, упреки и крики, и вечное ощущение того, что ты лишняя и бесконечно раздражаешь одним свои присутствием.
Со временем обида прошла, осталось отстраненное непонимание — как вы можете считать себя хорошими родителями, если все было вот так? Кому вы врете? В восемнадцать я уехала, бросив все, к двадцати прекратила всякое общение, где-то в двадцать пять решила, что это не дело, и попыталась подружиться с матерью заново.
Все почти удалось настолько, насколько это могло получиться в принципе — мы вроде бы познакомились заново и навели какие-то мосты, но я навсегда застряла в полуприятельских отношениях, потому что их-то я строить умела, а как заново пробудить в себе детские чувства, увериться уже будучи взрослой, что мама самая умная, нужная и надежная — не знала.
Ну ладно, все равно не самый плохой результат, если задуматься. Теперь мы даже переписывались в соцсетях пару раз в неделю.
Задумавшись, убрела довольно далеко. Желудок деликатно напомнил, что мы с ним с утра не ели, а скоро ужин и вообще…пришлось сворачивать к остановке.
Домой добралась уже в сумерках, подмерзшая, немного уставшая от долгой ходьбы и почти счастливая.
И была счастлива ровно до того, как подошла к подъезду.
На лавочке как-то основательно и привычно уже сидел Вадим. На этот раз он выглядел даже шикарнее, чем обычно — явно свежая стрижка с укладкой намекала, что шапкой ее портить не захотели, и теперь уши были похожи на два красных вареника. Новое пальто, изящно повязанный шарф и шикарный веник слегка подмороженных темных роз в хрусткой обертке довершали сюрреалистический пейзаж.
Вадим не дарит розы. Вообще. Иногда мне кажется, что он просто не в курсе, что за штука такая — цветы, зачем они нужны в природе и сколько плюсиков к обаянию мужчины добавляют своим видом. Ну да поздновато уже человека переучивать, я и не бралась…
А тут вот…веник. Удивительно.
— Привет. — я растерянно остановилась. — Что-то еще забыл?
Неужели эта брюнетка выдрессировала моего мужа аж до цветов? Талант…но от меня-то что нужно?
— Саша! — едва не уронив веник, Вадим вскочил с заснеженной скамьи. — Я тебя ждал.
— Это я поняла, кого тебе тут еще ждать. — я пожала плечами. — Мы же все обсудили, развод, вещи ты забрал, чего еще?
— Мы можем дома поговорить? —
