– Куда вы направлялись?
– К сестре в Вудбридж. Я часто езжу к ней вечером по понедельникам и остаюсь на ночь. Вторник у меня выходной.
– Томас направлялся туда же?
– Нет. Я довезла его до дома его друга во Флайте. Он собирался переночевать там.
– Кто договаривался об этом его визите? Вы?
– Нет. Грета сказала, что миссис Болл, мать того мальчика, друга Томаса, звонила ей и пригласила его приехать. Ну и я просто его подвезла.
– Вы обсуждали это приглашение с леди Энн?
– Нет. Подумала, что она наверняка в курсе.
– Ну а чем вы занимались до того, как выехали из дома?
– Да чем обычно. Проверила все окна и двери, хотела убедиться, что заперты.
– Какие именно двери?
– Дверь в дом, калитку в северной стене. Я всегда проверяю еще и восточную калитку, ту, что ведет к пляжу. Ну а потом проехала через западные ворота и заперла их за собой.
– Но еще остается калитка в южной стене. Что было с ней?
– Ну, ее вообще почти никогда не используют. Сплошь заросла розами леди Энн. Эту калитку я никогда не проверяю.
– Ясно. Так, теперь расскажите нам о калитке в северной стене.
– Но я ведь уже сказала. Заперла ее перед отъездом, а ключ повесила в коридоре у задней двери. Как всегда. И когда уезжала, все двери в доме были заперты, за исключением главной. Ее я оставила открытой.
– Ну а окна?
– Все были закрыты. И внизу, и наверху. За исключением окон в гостиной, где находились миледи и сэр Питер.
– А где была подсудимая?
– В кабинете. Работала за компьютером.
– А окна в этом кабинете?..
– Были закрыты.
– Итак, продолжим, миссис Мартин. Сколько было времени, когда вы подъехали к дому Боллов?
– Чуть меньше половины шестого. Помню еще, Томас всю дорогу жаловался, что не хочет к ним ехать. У миледи начался приступ мигрени, думаю, он хотел остаться дома с ней.
– Вы сказали, что перед вашим отъездом леди Энн и сэр Питер находились в гостиной?
– Да, так оно и было. Она лежала на диване. Нет чтобы пойти наверх и улечься в постель. Наверное, хотела провести с сэром Питером немного больше времени, ведь он собирался уезжать.
– А когда он должен был уехать?
– Поздно вечером. Вместе с Гретой. Должен был вернуться в Лондон, где назавтра, прямо с утра, у него была назначена какая-то важная встреча.
– Благодарю вас, миссис Мартин. А теперь хотелось бы затронуть совсем другой вопрос. Вы знали фамильные драгоценности леди Энн?
– Еще бы мне не знать. Следила за ними лет тридцать, если не больше. Знаю каждый камушек в каждом ожерелье. А теперь все они пропали. Изумруды, рубины, бриллианты. Прекрасные были вещи.
Голос экономки немного потеплел при упоминании драгоценностей, и Майлз Ламберт вдруг представил эту старую даму перебирающей костлявыми пальцами замечательной красоты браслеты и ожерелья, облизывающей бледные губы при виде сверкающих бесценных камней.
– И вы подготовили вот этот список вещей, украденных из сейфа в спальне леди Энн в ночь убийства?
Спарлинг протянул документ мисс Хукс, та, в свою очередь, передала его свидетельнице. Экономка не стала читать его сразу. Открыла сумочку, достала очки в простой черной оправе. Надела их, защелкнула футляр, сунула его в сумочку и уж затем защелкнула саму сумочку. Щелк, щелк. Эти громкие звуки разнеслись по всему залу. Майлзу показалось, будто старая дама очень довольна тем, что произвела такой шум в зале суда. И вот наконец она поднесла список к заостренному носу и начала водить костлявым пальчиком по строчкам.
– Все правильно? – несколько нетерпеливо осведомился Спарлинг.
– Да, это мой список, – торжественно заключила миссис Мартин. – Прелестные были вещицы. Помню, миледи надела рубиновое ожерелье, когда впервые выходила в свет. Бал давали во дворце Сент-Джеймс, и выглядела она такой красавицей. Пышные каштановые волосы зачесаны наверх, в ушах сверкают бриллианты…
– Спасибо, миссис Мартин, – прервал ее Спарлинг. – Не хочу показаться грубым, но мы должны продолжать. Это согласованный список, ваша честь, вот копии для жюри присяжных, прилагается также страховочная оценка. Общая стоимость похищенных драгоценностей составляет свыше двух миллионов фунтов.
– Да, благодарю вас, мистер Спарлинг, – сказал судья Грэнджер, проигнорировав восторженно- изумленное аханье, донесшееся со скамьи присяжных, когда прозвучала сумма. – Можете раздать копии списка членам жюри.
Миссис Мартин, не снимая очков, следила за тем, как мисс Хукс раздает копии списка присяжным. Затем подняла глаза и взглянула поверх оправы на Джона Спарлинга с таким видом, точно впервые как следует разглядела его и неприятно удивлена тем, что видит. Очевидно, не могла простить, что он так грубо перебил ее последний раз, когда она столь красочно живописала прелести своей хозяйки.
На Спарлинга, судя по всему, это не произвело никакого впечатления.
– Известно также, – продолжил он, – что ни один из предметов, указанных в данном списке, до сих пор не был найден. За одним исключением. – Тут он выдержал многозначительную паузу. – Речь идет о золотом медальоне, в списке он значится под номером тринадцать. Я бы хотел, чтоб вы взглянули на эту вещицу, миссис Мартин. Узнаете?
– Да. Сэр Питер подарил этот медальон миледи сразу после свадьбы. Там внутри есть фотография, где они вместе.
– Когда вы последний раз видели этот медальон, миссис Мартин?
– Ну, боюсь соврать, но вроде бы медальон был на леди' Энн в тот день, когда она погибла. Она была в блузке, и самого медальона я не видела, но заметила золотую цепочку у нее на шее, когда мы обедали. Она очень любила этот медальон. Часто его носила.
– Спасибо, миссис Мартин. У меня больше нет вопросов.
Поднялся Майлз Ламберт, расправил на плечах мантию, улыбнулся своему помощнику. Миссис Мартин обернулась в его сторону, резким и решительным движением, отчего напомнила Майлзу командира танкового отряда, направляющего дуло орудия в сторону внезапно появившегося противника.
– Первое, о чем бы хотелось спросить вас, миссис Мартин, так это о привычке вашей нанимательницы совершать прогулки поздним вечером.
– Что?
– Не что, а куда и когда, вот в чем вопрос. Она ведь любила прогуляться, верно?
– Да, любила. Каждый день выходила на прогулку. И лично я не вижу в том ничего плохого. – Экономке явно не понравился этот вопрос, она не понимала, куда гнет Ламберт.
– Да ничего плохого тут нет, насколько я понимаю, – сказал Майлз, который вопреки рекомендациям врачей ходил пешком совсем мало. – Прогуливаться в таком красивом месте, как побережье Суффолка, огромное удовольствие, уверен в этом, – задумчиво добавил он. – И леди Энн, должно быть, просто обожала гулять теплыми весенними вечерами. Я прав, миссис Мартин?
– Ну, наверное.
– И еще леди Энн обычно любила прогуливаться по пляжу, верно, миссис Мартин?
– Верно.
– Выходила через северную калитку, потом шла по лужайке к морю. И иногда, должно быть, просто забывала запереть за собой калитку, я прав, миссис Мартин? Когда выдавался особенно теплый приятный
