– Теперь главное понять, как доставить тебя на берег? – задумался капитан.
– С этим проблем вообще не будет, – заверил я. – Мне, главное, увидеть, куда плыть. С остальным разберусь сам. Если неподалеку будет город, так вообще идеально. Там точно есть телефонные вышки. А значит, и игра.
– С этим проблем нет. Через пару часов будем на месте.
Нажав кнопку, его голос разнесся по всему кораблю:
– Говорит капитан. Полная боевая готовность. Идем к берегу.
Глава 20
– Я не могу ответить на этот вопрос, Марк Дервин, – упрямился Верловен. – Спроси что-нибудь другое.
– А если так? – я достал еще один, уже пятый стержень. На бедного старика больно было смотреть. В нем боролась жадность и понимание, что его могут наказать за разглашение стратегически важной информации. Сразу после того, как военные высадили меня на берег, я слетал и забрал универсальный механизм, раз теперь у меня есть для него удобная сумка, после чего направился к Защитнику. У меня был только один вопрос: «Как снять купол с зоны Владельца?». Судя по тому, как отнекивался Верловен, ответ он знал. Но говорить, по какой-то причине, не хотел. Хотя причину я прекрасно понимал: жадность. Жажда наживы. Крохобор несчастный!
– Даже если ты положишь десять стержней, мой ответ будет прежним. Такая информация запрещена к разглашению. Спроси что-нибудь другое. Я с радостью обменяю свои знания на стержни. Но только те знания, за которые после релиза не будут накладывать штрафы.
Видимо, старик окончательно решил для себя все. Зная о количестве стержней в моем инвентаре, он понял, что награда будет недостойной и решил героически отказаться. Вот только он не знал о моем финальном козыре. Колбе с чистой «Кровью Дракона». Во всех стержнях не наберется и сотой части того, что содержится в этой емкости.
– И все же я хочу знать ответ на свой вопрос, – я продемонстрировал старику колбу, спрятав от греха подальше стержни. Туман ноа уже окутал их со всех сторон, стараясь поглотить и развеять.
Приятно видеть окаменевшего Верловена. Беззвучно глотая ртом воздух, как рыба, он силился что-то сказать, но получалось плохо. Точнее, вообще не получалось. Чтобы старик случайно не отбросил игровые копыта, мне пришлось убрать колбу, оставив о ней лишь воспоминания. Это подействовало – Защитник начал произносить звуки.
– Отдай мне! – первое, что произнес, совсем не походило на то, на что я рассчитывал. – Ты не выйдешь из этой локации, если не отдашь мне «Кровь Дракона»!
Невидимая сила опрокинула меня со стула и прижала к полу. Сверху навис Верловен с совершенно безумным взглядом.
– Ты не человек, потому не можешь ничего мне сделать в этой локации! Здесь я закон и порядок! Отдай мне колбу!
Следом, словно доказательство силы, прилетел увесистый удар ногой в грудь. Ульбарон справился, но прогнулся, настолько силен был Верловен. Импульс от удара хотел разорвать внутренности, но те однозначно заявили – разрываться не намерены. Старика это не остановило, и он начал колошматить меня по корпусу и по голове, вбивая в пол. Что неприятно – я совершенно не мог пошевелиться. Сила Защитника позволяла ему творить в своей локации все, что угодно, лишая остальных возможности ответить на угрозу.
Я даже запаниковал на пару мгновений – в первое время не было ни одной мысли о том, как противостоять такой силе. Однако выход нашелся довольно быстро. Пока Верловен колошматил броню, я спрятал в виртуальность все именные предметы, подгадал момент, когда он замахнется в очередной раз и нажал кнопку «Экстренная эвакуация».
Ульбарон выстрелил меня вверх, прямо на Верловена. Защитник явно не ожидал такого маневра и не успел встретить меня прямым ударом. Я все еще не мог двигаться, но инерция помогла – руки и ноги обвили тело старика, как родное. Так мы и грохнулись на пол. Старик даже ухмыльнуться успел, решив, что так ему проще будет выколачивать из меня «Кровь Дракона», когда я приступил ко второй фазе. Ульбарон, на всякий случай, в инвентарь, температура тела до девяносто градусов. Совсем немного, но этого должно хватить, чтобы перекрыть горячую голову Верловена.
Вроде как помогло. Глаза старика расширились от боли – как ни крути, но жар в «Мире измененных» является ахиллесовой пятой любого игрока. Против этого нет ни защиты, ни иммунитета. Кроме тех, кто ради этого самого иммунитета ушел на перерождение. Это я о себе. Верловен пытался меня оттолкнуть, но у него ничего не получалось. От этого обезопасили заклинившие руки. Увидев, что Защитник пытается сопротивляется, я нагрелся еще сильнее. До ста пятидесяти.
Хрип и неприятный запах горелого мяса показали, что действую я верно.
– Покорись, иначе твоя функция будет уничтожена, – пророкотал я. В форме элементаля голос у меня был глубокий, насыщенный. Как раз подходящий под ситуацию.
– Ты не сможешь! – Верловен пытался бороться и это меня расстраивало. Я увеличил температуру еще на несколько десятков градусов, до 180. Это было даже больше, чем у утюга – даже удивительно, откуда у тщедушного старика такая выдержка.
– Я буду увеличивать жар до тех пор, пока ты не станешь пеплом, – продолжил увещевать я. – В гексагоне больше нет пришельцев, так что твоя смерть не повлияет на людей. А как глава гексагона я готов выплатить штраф. Но ты больше не будешь ни в одном из релизов!
В доказательство своих слов я еще немного поддал жарку. Этого хватило. Предел Верловена – двести тридцать градусов. На этом он сломался и захрипел:
– Остановись… Смилуйся… Я признаю твое право лидера… Остановись…
Удерживающее меня поле исчезло, и я оттолкнул безвольное тело старика. Тот сломанной куклой улетел куда-то в дальний угол, где и остался, скуля от боли. Но делал он это не долго. На глазах тело начало возвращать себе нормальное состояние и целостность. Как ни крути, но это была локация Верловена и здесь он был настоящим богом. Зря он позволил сойтись в рукопашной, мог бы и победить.
Старик уселся и зыркнул на меня зверем. Исподлобья, недобро, даже с намеками на открытую ненависть. Но уже сама игра удерживала его от нападения – я стал его боссом, а нарушить субординацию программа не могла.
– Вернемся к разговору. Каким образом снять защитный купол локации Владельца релиза?
– Я не знаю этого, – против воли ответил Верловен. Было видно, что слова даются ему с трудом, он пытается
