– Ты же знаешь, – со смехом ответил он. Да уж, знаю, яростно подумала Дафна. – Моя мама и тетя Маргарет постоянно на ножах, а Перси и Аннабель устраивают гонки по лестнице рано утром, когда мы все еще пытаемся поспать. Все практически так же, как всегда.
Немного укололо, что Джефферсон так легко проводил время в Теллуриде без нее, когда для Дафны это место было связано с важными воспоминаниями. Львиная доля их отношений прошла именно здесь. Те долгие дни, когда Саманта уводила их с трассы на лед, а Джефферсон и Дафна со смехом шли за ней. Как они покупали блинчики с шоколадно-миндальным соусом и ели прямо там, обжигаясь, потому что не хотели ждать. Как сидели в горячей ванне, пока не сморщивалась кожа, и болтали обо всем на свете.
Именно в лыжном домике Джефферсон впервые признался Дафне в любви.
Склоны стелились внизу, пока кресла поднимались все выше. Справа, за занавесом из заснеженных елей, Дафна видела сверкающие изгибы трассы под названием Аллея союзников. За крутой задней стороной горы лежала Чаша Откровения, ее широкий белый холст исчертили следы множества лыжников. Между спящими горами пряталась сама деревня Теллурид, что на таком расстоянии напоминала миниатюрный игрушечный городок, который королевская семья обычно ставила под свою елку.
Дафна рано поняла, насколько важен Теллурид для Вашингтонов. Сюда они могли сбежать, закрыть двери и ненадолго ослабить охрану. Два поколения Вашингтонов провели свой медовый месяц в этом доме. И некоторые из самых громких фотографий королевской семьи были сделаны здесь, например, скандально известный снимок короля, который катается на лыжах с принцессой Самантой на плечах. После этого инцидента ему прочитали много лекций по технике безопасности.
Дафна беспокоилась о том, что ее не слишком впечатляющие навыки могут все испортить – что она потеряет интерес Джефферсона, если будет отставать от него на склонах, – и поэтому почти фанатично принялась учиться кататься. Ее решение выбрать лыжи, а не сноуборд, как это сделал Джефферсон, также имело под собой основу: королева Аделаида и принцесса Беатрис катались на лыжах, а значит, это нужно и Дафне.
– Как провела Рождество? – спросил Джефферсон.
– Отлично, – автоматически ответила Дафна, хотя за трудами вообще не заметила праздника. Все равно ее семья не имела привычки собираться вместе, чтобы поесть сладости и спеть рождественские песни.
Дафна провела выходные в вихре общественных событий. Она приняла участие в открытии новой выставки Национальной портретной галереи, побывала на приеме в честь леди Сики, нового посла из Китая, и на десятках рождественских концертов. Дафна подтвердила свое участие на стольких коктейльных приемах и благотворительных вечерах, что иногда приходилось объезжать по пять мероприятий за одну ночь. Дафна продолжала надеяться, что Джефферсон придет на одно из них, увидит ее и поймет, как сильно по ней скучал. А в итоге чувствовала себя приманкой на крючке: ее снова и снова бросали в воду, а ей оставалось беспомощно ждать, когда же явится принц.
А он не являлся. Не посетил ни одно из этих мероприятий. Единственным членом королевской семьи, что постоянно попадался на глаза, была принцесса Беатрис, зачастую в сопровождении Теодора Итона.
Если бы только она пошла на премьеру «Полуночной короны»! Дафна так легко могла туда попасть; она знала множество людей, которые арендовали ложу на сезон и были так или иначе ей обязаны. Но Дафне в голову не приходило, что Джефферсон пойдет на мюзикл, ведь когда они встречались, он вообще избегал театра. Видимо, король и королева настояли ради первого появления на публике Беатрис и Тедди.
Их поездка подходила к концу; Дафне нужно было что-то сказать или же вовсе упустить свой шанс.
– Честно говоря, это было странное Рождество, – призналась она Джефферсону. – Без тебя – все не то.
– Дафна… – Принц сдвинулся ближе к краю, его темные глаза горели.
Они достигли станции. Что бы Джефферсон ни собирался сказать Дафне, он уже передумал; просто надел сноуборд и проехал несколько метров. К тому времени, как Дафна достала свои палки и присоединилась к нему, улыбка принца была яркой и беззаботной, как всегда.
– На «Ступенях гиганта» снег выглядел великолепно, – предложила она.
Джефферсон кивнул.
– Ступени для меня – всегда вызов.
Позади них остальная часть группы выбралась из своих кресел. Дафна с облегчением вздохнула, увидев, что они поехали вниз, к одной из других, менее интенсивных трасс.
Джефферсон уже спустился ко входу в «Ступени гиганта». Это была тонкая воронка, которую пробивали чуть ниже канатной дороги и не трогали в течение нескольких недель. Снег был глубоким, по краям скапливались толстые борты, когда люди ехали вниз по крутому спуску.
Дафна уже собиралась поехать за принцем, как вдруг появился Итан и встал прямо перед ней.
– Что ты здесь делаешь, Дафна?
– Каталась бы на лыжах, если бы ты не стоял у меня на пути.
– Ты действительно так отчаялась? – Итан уставился на нее сквозь изогнутую линзу своих затемненных очков. – Ты же не ждешь, будто кто-то из нас подумал, что это совпадение?
– Мне все равно, что вы думаете.
Как будто она собиралась делиться своими планами с Итаном Беккетом. Дафна играла в свою собственную игру и слушала свои собственные советы, и последнее, что ей было нужно, так это его вмешательство.
Итан не сдвинулся с места.
– Дафна… Я уверен, что Джефф сейчас с кем-то встречается.
– Потому что Наташа спросила об этом на пресс-конференции? – Дафна рассмеялась. – Именно я подсказала ей этот вопрос.
Что угодно, лишь бы Джефферсон снова вспомнил о ней, осознал, как Америка обожает представлять их вместе.
– Нет, – настаивал Итан. – Между ним и Ниной что-то происходит.
– Ниной? – Дафна мысленно перебрала учениц колледжа святой Урсулы, всех дочерей и внучек аристократии, но не могла вспомнить ни одной по имени Нина.
– Подруга Саманты, Нина Гонсалес.
– Дочь министра финансов?
Итан фыркнул.
– Мне следовало догадаться, как ты о ней думаешь. С точки зрения ее близости к власти.
Дафна проигнорировала его. Она едва не рассмеялась от облегчения. Конечно, Дафна знала Нину – ту девушку с посеченными волосами и ужасным вкусом, что вечно бегала за Самантой, вероятно, надеясь получить приглашение на очередной пятизвездочный отпуск.
– Ты ошибаешься, – отмахнулась Дафна.
– Не думаю.
– Ты видел их вместе? – повысила она голос, ненавидя себя за несдержанность.
– Они все выходные глаз друг с друга не сводили. А вчера на пресс-конференции…
– Ревность тебе не к лицу, – оборвала Дафна и поехала мимо Итана. На сей раз он ее не остановил.
Трасса оказалась уже, чем помнила Дафна, и приходилось взбираться на борт на каждом крутом повороте. Далеко внизу она видела серую фигуру Джефферсона, что свободно летела по центру трассы.
Она знала, что насчет отношений инстинкты никогда не подводили Итана. Но даже если Нина и Джефферсон встречались, о чем Дафна изо всех сил старалась не думать, принц не мог серьезно относиться к такой девушке.
Зловещие облака уже собрались на горизонте. Скоро пойдет снег; Дафна чувствовала, как природа буквально затаилась в ожидании. Сосны поднимались по обе стороны трассы, их тяжелые ветви были покрыты изморозью. Птица вырвалась из чащи в вихре снега.
Дафна любила кататься на лыжах – пульсация размытых цветов вокруг, мощное, непередаваемое ощущение возможности прорезать склон горы. Ей нравилась глубокая тишина, которую нарушал лишь свист взметнувшейся белой пудры. Катаясь на лыжах, Дафна чувствовала, что контролирует все в своей жизни, весь мир, даже саму гравитацию.
Она нагоняла
