– Помнишь, как в школе однажды шел такой снег? – спросила принцесса, когда Коннор вернулся на диван. Возможно, ей показалось, но он вроде бы обосновался немного ближе, чем раньше.
– Зимний шторм Немо, – отозвался Коннор. – Тогда выпало столько снега, что весь кампус закрыли на несколько дней. Нам пришлось жить на кашах.
Беатрис улыбнулась. Столовую закрыли, поэтому Гарвард отправлял кого-то по снегу доставлять еду в каждое из общежитий. Паек представлял собой не что иное, как ящик из-под молока с фасованными кашами. Она и Коннор устроили пикник прямо на полу, ели сладкие колечки и играли в настольные игры.
– А потом мы построили того ужасного снеговика, – ответила принцесса. На следующее утро Беатрис и Коннор вместе с большей частью студенческого сообщества вышли во двор. На этот раз никто никуда не спешил. Люди смеялись и устраивали снежные бои, в то время как группы девушек в пушистых сапогах и шапках с помпонами позировали для фотографий. Обычно эти девушки суетились вокруг Беатрис, но она была так закутана, что ее никто не заметил. Они с Коннором слепили абсурдного однобокого снеговика, который упорно продолжал падать, несмотря на все их усилия. – Помнишь, как ребята из моего общежития построили иглу и пытались его согреть?
– Думаю, снег заставляет людей совершать глупые поступки, – заявил Коннор и осекся, поняв, что ляпнул – сегодня ведь тоже был снежный день.
Прежде чем Беатрис успела ответить, ее живот издал громкое урчание. Она покраснела, пытаясь не слишком смутиться.
– Похоже, я мало съела попкорна в самолете.
Коннор поднялся на ноги. Его силуэт сиял на фоне огня, как янтарь.
– Почему бы нам не провести небольшое расследование?
Длинным непринужденным шагом он направился на кухню и принялся копаться в шкафах. Через несколько мгновений Коннор появился с пакетом макарон и небольшой банкой соуса «Альфредо».
– Похоже, придется выбирать между пастой и… пастой.
Беатрис склонила голову набок, делая вид, что обдумывает вопрос.
– Паста – звучит восхитительно, – заявила она. – Чем могу помочь?
– Ты можешь взять дуршлаг. – Коннор наполнил ковш водой и включил плиту, затем вытащил еще одну кастрюлю и налил в нее соус.
– Дуршлаг? – Беатрис уставилась на телохранителя. Она понятия не имела, что это за предмет.
Коннор сжал губы, пытаясь сдержать улыбку.
– Не бери в голову.
Она наблюдала, как он довел воду до кипения и добавил макароны, затем откинул пасту на что-то, что, должно быть, и было дуршлагом. Беатрис поразилась, насколько это все нормально. Стоять на кухне, готовить соус из банки: другие люди делали так в любое время.
– Хочешь попробовать помешать? – предложил Коннор.
Беатрис подошла к плите и начала крутить соус. Коннор засмеялся.
– Не так быстро – тебе же не взбитые сливки надо приготовить! – Он оттеснил Беатрис в сторону и схватил деревянную ложку, помешивая в кастрюле в более медленном, более спокойном темпе.
– Извини, на кухне я совершенно безнадежна.
– Все нормально; ты мне понравилась не за кулинарные навыки.
Что-то в его словах, в том, как он сказал «понравилась», привлекло внимание Беатрис. Но прежде чем она смогла обдумать это, лицо ее телохранителя ожесточилось.
– Полагаю, для лорда Бостонского стряпня тоже не имеет значения.
Беатрис знала, что не должна реагировать, но нотка уязвимости в тоне Коннора, которая крылась под слоями сарказма, заставила ее задуматься.
– Вообще-то, его зовут Тедди, – тихо сказала принцесса.
– Честно, Беатрис, я рад за тебя…
– И если бы ты за прошлый месяц хоть раз пригляделся вместо того, чтобы сердито смотреть в угол, то понял бы, что между нами нет настоящих чувств.
Коннор нахмурился.
– Ты выглядишь счастливой, когда вы вместе. А еще… он хороший парень. – Последние слова он вытолкнул с явной неохотой.
– Конечно, он хороший. – Милый, дружелюбный и очень хороший. Беатрис легко могла представить свое будущее с Тедди – совершенно безыскусное и с долгой перспективой. Из него получится прекрасный первый консорт королевы Америки.
У Беатрис внезапно закружилась голова, и она оперлась на стол. Ее мучило ощущение, что весь ее мир балансирует на острие ножа, и следующие слова определят, каким образом он упадет.
– Поверь мне, я бы хотела влюбиться в Тедди, – беспомощно сказала Беатрис. – Так было бы намного проще. Но он не…
– Что?
Повисло напряженное молчание.
Беатрис так устала бежать от правды, скрывать ее под гладким слоем отрицания. Ей нужно было сказать это – рискнуть, даже если придется страдать из-за отказа до конца своей жизни.
– Он не ты.
Медленно, четко демонстрируя свои намерения, она потянулась к руке Коннора и сжала его пальцы. Он резко вдохнул, но не двинулся.
Странно, подумала Беатрис сквозь оглушительный стук собственного сердца. Коннор столько раз ее касался: трогал за локоть, когда помогал ей ориентироваться в толпе, или случайно задевал коленом, сидя рядом в машине. Но сегодня было совершенно иначе. Как будто какая-то магия пылала и собиралась там, где переплетались их руки.
Но затем Коннор с трудом вырвался.
– Беатрис, нет. – Кухня, казалось, задрожала от его слов.
Принцесса сделала шаг назад, скрестив руки, чтобы скрыть внезапную дрожь.
– Извини. Просто… забудь, что я сказала.
Она было пошла мимо него, но его следующие слова заставили ее остановиться.
– Ты думаешь, я сам этого не хочу? – Голос Коннора был хриплым. – Боже, Би, это все, о чем я думал большую часть года! Я столько раз шел к своему командиру, чтобы попросить о переназначении, потому что слишком о тебе беспокоюсь. Потому что это мука – находиться рядом с тобой, когда я не могу быть с тобой. Но каждый раз, в последнюю минуту, я разворачивался.
Он все еще стоял так близко, опасно близко к ней.
– Очевидно, мне легче присматривать за тобой, сопровождать на свидания с лордом Теодором Итоном, чем попрощаться навсегда. – Коннор горько покачал головой. – Очевидно, у меня есть слабое место, когда дело доходит до тебя.
Сердце Беатрис сжалось в груди.
– Думаешь, мне легче?
– Достаточно легко, учитывая, что ты встречаешься с Тедди Итоном!
– Я же сказала, между нами нет настоящих чувств! Я встречаюсь с ним только потому, что меня об этом попросили мои родители!
На этот раз Коннор, казалось, наконец-то услышал ее слова. Его серо-голубые глаза подернулись дымкой.
– Это все равно невозможно, – настаивал он, сжав кулаки. – Беатрис, ты совершенно под запретом для такого, как я. Я работаю на твоего отца. Я – твой гвардеец. Я дал священную нерушимую клятву, что буду защищать Корону и служить ей до последнего вздоха.
– Я знаю. – Она тоже была связана клятвой.
– Твоя семья никогда не допустит этого, – добавил он. Как будто ей нужно было напоминать.
Беатрис поразило, что никто из них не распоряжался собственной судьбой. Ни Коннор, ни Тедди, ни – особенно – она. Все решения, которые Беатрис приняла в своей жизни, были иллюзией – какое платье надеть, какую благотворительность проспонсировать – как правило, выбирать приходилось между двумя одинаково ограниченными вариантами.
Она ни разу еще не выбирала сама. Не тогда, когда речь шла о действительно важных вещах.
– Давай просто оставим все это позади, – очень формально сказал Коннор. – Как только мы вернемся в столицу, я попрошу о переназначении.
– Нет.
Беатрис сама удивилась, как горячо прозвучал ответ.
– Ты не можешь уйти, – хрипло сказала она. – Пожалуйста, Коннор. Ты понятия не имеешь, насколько важен для меня. Ты – единственный человек в моей жизни, с кем я чувствую себя настоящей.
Увидев его растерянный взгляд, она попыталась найти нужные слова.
– До встречи с тобой я даже не подозревала, на что это похоже, когда кто-то смотрит на меня из-за того, кто я, а не
