Вера посмотрела на коробку в руках, вспомнила пошлые красные кружева и криво усмехнулась.
«Как удачно, что его мамаша ему отказала. Если бы она согласилась, я могла бы стать украшением дома и постельной игрушкой, фарфоровой куколкой, которая стоит на своём месте и радует глаз своим совершенством. А вот обломитесь, я не правильная. И не собираюсь быть правильной ради того, чтобы чему-то там соответствовать и кому-то там нравиться. Я буду помогать босоногой девочке и буду бить наглых баб, оскорбляющих моих друзей. Потому что я такая и я считаю это правильным. А вы считайте как хотите, колхозница значит колхозница, я не сто баксов, чтобы всем нравиться, я — Призванная, и вам придётся со мной считаться…»
За окнами вспышкой мигнуло оранжевое зарево, опалив тёмное небо и медленно затухая, дом качнулся всеми стенами, задребезжал стёклами, с полки упала книга, раскрылась, медленно переворачивая страницы. Докатился звук, слабый, очень издалека. А за ним колокол, нервный, истеричный, как сигнализация.
Верино сердце, провалившееся в пятки и в миг отряхнувшееся от шелухи самоуспокоительной лжи, зашлось в болезненном грохоте, руки задрожали.
«Это же не с ним. Ведь не с ним же…»
Слёзы опять покатились по щекам рекой, стало страшно, она сцепила пальцы, истово желая удачи министру, доктору, Барту, Двейну, Артуру, Эрику, всем, кого могла вспомнить по имени или хотя бы в лицо, торговцам, Дэ Ми и её маме, даже королю. Перебрала всех и пошла на второй круг, припомнила двойников министра Шена, задумалась, стоит ли желать удачи ядовитому милашке, который забрал её чертежи, но мысли долго на месте не стояли, решив окатить благословением оптом всех подряд, особенно министра и доктора, по третьему кругу, по четвёртому…
Её трясло, горло перехватывало от страха так, что она долго не могла дышать, приходилось заставлять себя, расправлять плечи, дышать на счёт, вслух, между пожеланиями удачи.
Зарево за окном разгоралось ярче, в какой-то момент она встала и дотащила себя до окна. Ничего не увидела, погасила свет и опять стала всматриваться в ломаную линию крыш. Небо качало оранжевые отсветы, через время они потускнели и погасли. Колокол пару раз неуверенно звякнул и затих. Всё.
Она попыталась разжать пальцы, намертво вцепившиеся в подоконник, мышцы сводило, по телу бродил холод, тяжелый медленный страх, ощущение, что всё плохо, а будет ещё хуже. Она осторожно отвернулась от окна, осмотрела комнату, как чужую — пустой стол, по которому так недавно нервно катал чёрную свечу министр Шен, красная коробка и синий шёлк на диванчике, раскрытая книга на полу. Она подошла и поставила книгу на место. Аккуратно завернула коробку в шёлк и вернула на столик у дивана, красиво расставила вещи на столе. Пошла на кухню, вымыла руки, опёрлась о край раковины и простояла неподвижно несколько минут, пытаясь решить, что делать. Хотелось делать что угодно, лишь бы правильно, чётко, идеально. Она знала, что мыть ванну не нужно, окинула взглядом плитку стен и стол, там тоже было чисто — министр мыл, а он, в отличие от Барта, вымыл хорошо.
Натянутая струна у неё внутри дрожала и гудела, требовала делать хоть что-то, а не стоять тут молча и проклинать отсутствие мобильников. Вера дотянулась до шкафчика и достала коробку с рисом, пошла за стол перебирать. Рис был белый и чистый, красивые рисинки складывались одна к одной, в ряды по десять.
В библиотеке загрохотали быстрые шаги, Вера вскочила, он ворвался в кухню и замер на пороге, она застыла, вся ледяная от страха, начала лихорадочно изучать его всего, выискивая следы, но дошла до глаз и остановилась, не в силах оторвать взгляд. Он смотрел на неё так жадно, что она вся превратилась в стрелу, подрагивающую на тетиве в ожидании импульса.
В ушах глухо стучало сердце, где-то совсем рядом монотонно шелестело, она не обращала внимания, пока министр не опустил глаза. Тогда она тоже посмотрела на свои руки, в пальцах всё ещё была зажата чашка, почти выскользнувшая из дрожащих пальцев, из неё медленно сыпался на стол рис, весело разлетаясь на полстолешницы. Вера поставила чашку на стол и медленно выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Тот фонтан энергии, что пробудился в ней из злости, позволил совладать с эмоциями, она сглотнула терпкий комок и подняла голову, максимально спокойно спросила:
— Что-то случилось?
Министр на миг поднял глаза и тут же опустил, ей показалось, что он понятия не имеет, что ей ответить, это испугало, но она не подала вида. Подождав ответа пару секунд, Вероника стала собирать рассыпавшийся рис, смахнула весь обратно в банку и отнесла в шкаф, остановилась напротив министра, чувствуя запах дыма и саднящую в груди боль, сложила руки на груди и задрала подбородок:
— Господин министр, всё в порядке? — голос прозвучал холодно и ровно, она могла бы собой гордиться. Он смотрел в пол, потом медленно поднял глаза на уровень её плеча и опять опустил, отрицательно качнул головой и сказал:
— Да. Случилось. — Опять поднял глаза и посмотрел на стол, на своё любимое место, неуверенно кивнул в ту сторону: — Можно я…
Вера отвернулась и пожала плечами:
— Это ваша квартира, делайте что хотите.
Он с болью закрыл глаза и она прикусила язык, посмотрела на него внимательнее — пиджак и брюки от разных костюмов, воротник рубашки с одной стороны загнут, руки в пыли, или в чём-то… как будто в свежезажившей корке, ногти в царапинах, под ногтями тёмно-красное. На ботинках царапины. На лице… что-то страшное. Она боялась смотреть ему в глаза.
— Проходите, — ровным голосом пригласила Вера, достала из шкафа две чашки, налила воды, пошла к столу, глядя как он неуверенно устраивается на своей табуретке, весь какой-то одеревеневший, напряжённый до хруста. Она поставила перед ним чашку и села рядом, отпила из своей и спросила:
— Что случилось?
— Сгорел королевский музей, — мёртвым голосом ответил министр.
— Он был вам дорог? — с лёгким сарказмом спросила Вера и тут же опять пожалела о своём тоне, злость и обида играли с ней злую шутку, заставляя выплёскивать своё состояние в каждом слове. Министр медленно кивнул, бесцветным голосом ответил:
— Да. Он был мне дорог. — Помолчал и так же безжизненно, как прогноз погоды, продолжил: — Там была бесценная коллекция скульптур, трофейного оружия и портретов королевской семьи и других известных людей. Я хотел сводить вас туда… сегодня, показать портреты людей, которых вы встретите на балу, рассказать кое-что из истории Карна и… много чего ещё. Прошлой ночью я посетил музей, взял с собой мага, не Артура, поставил
