— Давайте я буду решать, кто должен и кто не должен быть в списке, — раздраженно прищурился министр, Вера издевательски широко улыбнулась:
— Нет, не давайте. Я сказала, это личное, и к тому же, он не интересуется танками и моего Т-34 у него нет, он ему не нужен.
Министр посмотрел на неё долгим недобрым взглядом, на секунду закрыл глаза, как будто пытаясь успокоиться, и спросил:
— Он знает о вашей любви к шоколаду?
— Да, — неохотно кивнула она. — Но он вообще не может быть вторым Призванным, он не мог думать обо мне в час ночи.
— Откуда вам знать, кто думает о вас ночами? — раздраженно рыкнул министр, Вера округлила глаза, замерев с открытым ртом, а министр хмуро уткнулся в лист и сделал вид, что пишет, хотя она готова была поспорить, что он рисует штрихи.
Медленно откинулась на спинку кресла, чувствуя как внутри разливается щекочущее тепло от того, как он это сказал. Она кожей чувствовала его напряжение, как он пытается скрыть смущение, как лихорадочно ищет слова, чтобы побыстрее замять тему.
«О мой бог… я сижу перед вами в одной рубашке, оторвитесь от работы хоть на минуту и поднимите глаза. Вам понравится.»
Господин министр наконец собрался с силами и поднял голову, глядя куда-то в стену за Вериной спиной:
— Мы будем прорабатывать его так же, как и всех остальных.
— Нет, не будем, — устало ответила Вера, — он ни за что не прислал бы мне кофе, ему не нравилось, что я его пью. И я повторяю, мы уже очень давно не виделись, он обо мне и думать забыл.
Министр нахмурился и опять уткнулся в лист:
— Возраст, образование, род занятий?
— Вы ведёте себя, как Эйнис, — раздраженно рыкнула Вера, — и как и Эйнис, я вам ничего не скажу. Спокойной ночи. — Она нервно вскочила, но он бросил:
— Сядьте.
— Щазже, — фыркнула Вера, складывая руки на груди и задирая подбородок, — вы приходите среди ночи, берёте мои вещи, копаетесь в моих личных файлах, а потом требуете откровенности — не слишком ли круто?
— Работа такая, — невозмутимо ответил он.
— Это уже не работа, это выходит за все рамки, — зло сказала она, — я вам сказала, это не может быть он, мне лучше знать.
— Госпожа Вероника, — раздраженно прорычал он, — уверяю вас, мне тоже не доставляет удовольствия копаться в вашей прошлой жизни, но это необходимо и я буду это делать, нравится вам это или нет. Так что сядьте и расскажите, это сэкономит время и нервы нам обоим.
— Ладно, — криво усмехнулась Вера, — тогда баш на баш. Я рассказываю вам про Тошу, вы мне объясняете, почему не хотите, чтобы я виделась с королём. Или устраиваете мне встречу с ним и я сама у него спрошу всё, что захочу, а он радостно расскажет. — Министр молча смотрел в лист, злобно сжимая челюсти, Вера понаблюдала эту картину и фыркнула: — Ясно, спокойной ночи, — и сделала шаг к выходу.
— Сядьте.
— Вы созрели? — ухмыльнулась Вера. Он раздраженно погипнотизировал её взглядом и процедил:
— Хорошо, я устрою вам встречу с королём. Ваша очередь.
Вера вернулась в своё кресло и закинула ногу на ногу, опёрлась о колени и наклонилась вперёд, хитро улыбаясь:
— Вы понимаете, что выменяли встречу с королём практически ни на что? Я расскажу вам, если вы так этого хотите, но вам эта информация ничего не даст. Не жалко?
— Это мне решать, — поморщился он, — рассказывайте.
— Ладно, — пожала плечами Вера, — возраст — двадцать пять, образование — как моё первое, род занятий — профессиональный спортсмен и тренер.
— В вашем мире боевые искусства считаются спортом? — на секунду оторвавшись от записей, спросил министр, Вера поджала губы.
«Значит, видео он тоже смотрел. А видео я не чистила. Черт.»
— Да, — она попыталась изобразить равнодушие, — таким же, как футбол или рэгби. Проводятся соревнования, вручаются награды, призы, всё такое.
— Оружие в этом спорте используется?
— Нет, только рукопашка.
— А просто так он оружием владеет?
— Понятия не имею, мы очень давно не виделись, — пожала плечами она. Министр внимательно на неё посмотрел, взял телефон и пролистал, показал Вере экран:
— Дата на этом видео указывает, что оно снято полгода назад.
— Это не я снимала, — улыбнулась Вера, — он известный человек, его фотографий и видео полно в интернете.
— Он известный? — поднял брови министр, Вероника изо всех сил попыталась удержать лицо равнодушным и глядя в глаза министру, сообщила:
— Он чемпион страны, чемпион континента и один из главных претендентов на первенство мира, — криво усмехнулась и вздохнула, — я поставила на него большие деньги, жаль, чемпионата уже не увижу.
— Не думал, что вы азартны, — приподнял бровь министр, Вера опустила глаза и пожала плечами:
— Я не азартна, я ставлю только на него. Это вроде как… такой способ сказать «я в тебя верю». — Она подняла голову и заметила в глазах министра странный темный огонёк, который ей здорово польстил, Вера улыбнулась и кокетливо взлохматила волосы, шепотом добавляя: — Но выигрывать деньги, конечно, тоже приятно. Я покупаю на них шоколад и праздную его победы.
— Какие у вас были отношения? — хмуро спросил министр, Вера резко перестала улыбаться:
— А вот это вас никаким боком не касается. По делу вы узнали всё, что хотели?
— Это тоже по делу, — пробурчал министр, опять утыкаясь в лист, Вера косо усмехнулась и качнула головой, складывая руки на груди:
— Нет, это уже праздное любопытство. Я не буду отвечать на этот вопрос.
— Не отвечайте, я уже и так понял, — саркастично скривился министр, резкими движениями черкая лист. — Дальше. Если второй Призванный всё-таки он, чем это нам грозит?
— Падением боевого духа, — с печальной иронией вздохнула Вера, министр поднял бровь, отрываясь от записей и вопросительно глянул на неё, Вероника приподняла плечи и тихо сказала: — Я не буду против него воевать. С другой стороны — он тоже, возможно, не захочет, но здесь есть вариант, что его не потрудятся поставить в известность, против кого он воюет.
Министр строчил на листе с таким злобным видом, как будто списки на расстрел врагов народа подписывает.
— Дальше. Что он будет делать, если попадёт сюда, что он умеет?
— Вопрос не в том, что он умеет… — Вероника задумалась, пытаясь сформулировать невнятное внутреннее ощущение, которое всегда испытывала рядом с этим парнем, надолго замолчала, через время почувствовала, что министр на неё смотрит очень недобрым взглядом и поняла, что улыбается своим мыслям настолько глупой улыбкой, что не надо быть психологом, чтобы понять, о чём эти мысли. Вера улыбнулась шире и опустила глаза, смущенно теребя рукава, — понимаете, он очень добрый человек. Он ни за что не станет строить оружие массового поражения или организовывать какие-то хитрые манёвры для войны. Если ему навешают
