— О, моя госпожа, великодушнейшая из добрейших! Нижайше прошу простить неразумность мою, готов принять любое наказание, какое выберет госпожа.
— Отлично, — ядовито фыркнула Вера, — я запрещаю тебе заходить в мою кухню. Плохие мальчики едят в столовой, брысь оттуда.
Артур поморщился так, как будто его это действительно зацепило, попытался обаятельно улыбнуться и сладеньким голосом прошептал:
— Но ведь моя госпожа так любит угощать…
— Хватит, Артур, — уже серьёзно поморщилась Вера, — достал. Выходи и рассказывай, зачем пришел.
— Я принес моей госпоже добрую весть, — опять начал кривляться маг, Вероника поморщилась:
— Слушай, сладкий, чем тебе рот прополоскать, чтобы ты успокоился?
— Госпоже не по душе моя речь? — иронично склонил голову маг, Вера скривилась:
— Артур, если министр тебе после прошлого раза воспитательных звездюлей выписал, это не значит, что надо вести себя как умственно неполноценный. Что ты тут забыл?
Он развязно облокотился о тумбу и чуть улыбнулся:
— Ну нельзя же так сразу к делу… может, чайка выпьем, поговорим?
— Ты опять не понимаешь с первого раза, да? — мрачно вздохнула Вера, подходя к нему ближе. — Ну смотри, ты сам нарвался. Даю тебе последний шанс выйти из кухни мирно. — Артур молча улыбнулся ей с таким видом, как будто не верит, что с ним может случится что-то плохое. — Ладно, — вздохнула Вероника, подняла руку и показала парню три пальца, загнув безымянный и мизинец: — Знаешь, что это? Конечно, не знаешь. Знакомься, это воспитательная клешня. Её миссия — воспитывать плохих мальчиков.
— Здравствуй, клешня, — кивнул Артур, улыбаясь всё веселее.
— Здравствуй, Артур, — мило улыбнулась Вероника и схватила его тремя пальцами за складку жира на боку, решительно потянув к выходу.
— Ай, дура, пусти, больно, ай! — Не ожидавший такого коварства маг задохнулся от возмущения и покраснел, как рак, а когда Вера отпустила его шкуру в коридоре, потер бок и пораженно прошептал: — С ума сошла? Больно же.
— Спасибо, клешня, ты свободна, — серьёзно сказала Вероника своим пальцам и отряхнула руки. — Ну что, Артурчик, с твоим наказанием мы справились. Продолжаем разговор. Зачем ты пришел?
— На рынок тебя отправить, — всё ещё возмущенно прошипел маг, задрал рубашку и согнулся, изучая красные следы ногтей на боку. — Глянь! Знаешь, как больно?
— Я тебя предупредила, ты не внял, — развела руками Вера, — твои проблемы.
— У меня теперь психологическая травма, я требую возмещения морального ущерба! — прохныкал Артур, посмотрел на скептически настроенную Веру и проныл: — Один маленький кусочек запеканочки, а? Махонький? Ну пожалуйста.
— "Плохие мальчики едят в столовой" — какое из этих слов тебе непонятно? — устало потерла лоб Вероника. — Ты достал меня, давай уже по делу. Что там с рынком?
— Да всё как обычно, только без меня, — невесело пробурчал Артур, приводя одежду в порядок. — Какие лавки ты хочешь посетить?
— Механиков, аптеку и продуктовые ряды.
— Хорошо. Идешь сама, мы с Двейном по крышам, ещё двое боевиков будут рядом, по очереди, ты их даже не заметишь. Но если что-то случится, вдруг передумаешь, домой захочешь или плохо станет, повернёшь вот эту штуку, — он снял с шеи вторую такую же стекляшку, как та, что дал ей министр: — Вот так, — показал, где трубочка распилена, повернул и отдал. — Всё. Выходи через час, не оглядывайся и не пытайся нас искать, всё равно не найдешь.
— Спасибо, — Вероника надела на шею стекляшку, натянула улыбку и кивнула, — пока.
— Ну угости меня запеканочкой, — прохныкал Артур, — хоть крошечкой!
Она подозрительно прищурилась и склонила голову на бок:
— Артурчик, а ну-ка скажи мне громко и четко: «Я ни с кем не спорил, что ты меня накормишь».
Маг поморщился с такой досадой, что доказательства уже не требовались, вздохнул и деловым шепотом предложил:
— Я поставил большие деньги, Вер, а если принесу на базу кусок запеканки, выиграю вообще огромные, в этот спор пол-отдела вложилось. Давай договоримся? Ты дашь мне кусок этой грёбаной запеканки, а я отдам тебе двадцать процентов выигрыша, это нехилая сумма. Идет?
— Нет.
— Тридцать.
— Нет.
— Блин, половину! — Он потер лицо, раздраженно поморщился и прошипел: — Вера, деньги очень большие, а я знаю, как ты тратишь, они тебе нужны. Соглашайся, чего тебе стоит? Несчастная запеканка!
— Артурчик, наивное ты, тугодоходящее сознание, — терпеливо вздохнула Вероника, — некоторые вещи не продаются. Иди с миром, а?
— Шестьдесят процентов, — простонал маг, Вера тихо рассмеялась и похлопала его по груди:
— До свиданья, Артур. Мне через час выходить, а я даже не завтракала. Я бы пригласила тебя на чай, но ты наказан, так что не утомляй меня, ладно?
— Вера… — шепотом прорыдал маг, хватаясь за голову и взлохмачивая волосы, — черт, восемьдесят! Всё отдаю, практически при своих остаюсь, только не заставляй меня проигрывать, пожалуйста! С меня весь отдел стебаться будет, они мне этого ещё год не забудут — не суметь выпросить у щедрой госпожи Вероники крошку еды! Ну будь ты человеком!
— Это министр придумал, да? — прищурилась Вера, Артур мотнул головой:
— Нет, я сам. Ну, точнее, я не стал обедать и сказал пацанам, что всё равно к тебе пойду, ради этого и отпросился пораньше… а Шен сказал, что ты на меня в обиде и не станешь меня кормить. Барт стал с ним спорить и говорить, что ты отходчивая и уже простила, а Шен поставил сотню золотых, что я не смогу выпросить у тебя и крошки еды, даже той, которой у тебя больше всего. Я удвоил и мы забились, что я принесу эту проклятую запеканку, большая часть отдела меня поддержала, там банк собрался больше тысячи… Блин, что ж ты меня так обламываешь? — Вера прикусила губу и тихо рассмеялась, впечатленно качая головой, Артур скривился: — Весело тебе теперь, конечно! Это месть такая, за то что я полез в твой холодильник без спроса? Ну прости, я его больше пальцем не трону, я тебе клянусь, дай мне запеканку и я пойду.
— Артурчик, детка, — изобразила умудренную, сочувственную морду Вера, — во-первых, ты — плохой мальчик и твоё наказание не отменяется. Во-вторых, учись играть честно, торговля процентами — это неспортивно, фу таким быть. И в-третьих, послушайся доброго совета, никогда не спорь с министром. Просто не надо, побереги деньги и самооценку. Хорошо?
— Ты считаешь его каким-то особенным? — скривился маг. — Он такой же боевик, как мы все, он даже не маг! Да, он лучше дерется, ну так эти узкоглазые тренируются с пелёнок, если бы я так тренировался, я был бы не хуже. Его пост министра — смех один, его происхождение — вообще черте что. Я не понимаю, с чего ты перед ним так трепещешь? Он всего лишь начальник отдела, причём, не самого большого.
«Артурчик тоже не в курсе, что квартира прослушивается, м-да.»
Вера помолчала, изучая раздосадованную физиономию мага, медленно глубоко вдохнула и тихо сказала:
— То, что ты не знаешь причины, совсем
