— Он рассказывал, как покрасил ей волосы, это оно?
— С волосами тоже было… сильно, — криво усмехнулся министр. — Нет, в последний раз он чудил уже при вас. — Он бросил на Веру хитрый взгляд и с долей уважения приподнял чашку, как будто салютуя, — в вашу честь, между прочим. Помните, он сказал, что она вам косметику подписала неправильно? — Вера кивнула, уже боясь продолжения истории, министр на секунду прикрыл глаза и развёл руками, — это же Барт. Он грёбаный гений. Он в тот же вечер составил авторское заклинание и заколдовал всю её косметику таким образом, что она теперь пахнет духами. Конкретными духами, которые Эйнис ненавидит, они напоминают ей об одном событии, которое она страшно не любит вспоминать. Причём запах чувствует только Эйнис, к тому же, не сразу, он проявляется буквально на десять секунд и только тогда, когда Эйнис приходит в приподнятое настроение. Портит, так сказать, удовольствие.
Вера поражённо качнула головой, шепча:
— Вот же гадёныш, а. Она его не убила?
— А что она ему сделает? — фыркнул министр, — он маг. Ей остаются только мелкие пакости и психологические танцы с ревностью и самолюбием, от которых он уже научился защищаться. Мне кажется, он понемногу перенимает манеру Двейна игнорировать её выходки, хотя не любит её гораздо сильнее, чем Двейн.
— Я бы поспорила, — криво улыбнулась Вера, министр приподнял брови, она пожала плечами, — столько сил. Разве это не странно?
— Не понял, — заинтересованно выровнялся министр, Вера загадочно улыбнулась и понизила голос, томно мурлыкнув:
— Он хоть и маленький, но мужчина. А мужчины весь мир воспринимают через себя, любимых. Хорошо то, что хорошо для него, если что-то его не интересует, то это что-то бесполезно по определению. Ну и конечно же, ценность вещей и вообще всего, — она интригующе понизила голос и прошептала, — в затраченных усилиях. И вектор усилий не имеет значения, главное количество. Подари мужчине дом и он будет рад, но с легкостью его продаст. Зато если он построит этот дом своими руками, то будет им дорожить, даже если выйдет косо-криво. Легко доставшийся золотой слиток — ерунда, зато обычный булыжник, за которым пришлось съездить на другой конец страны — ценность. То же самое и люди, женщины, — она пожала плечами, опустила глаза, — легкодоступная быстро забывается, зато та, за которой пришлось побегать…
— Распространённое заблуждение, — поморщился министр. Вера пожала плечами и замолчала, он подумал и добавил, — насчёт женщин. Но в остальном, в целом, верно. И как это относится к Барту?
— Много усилий, — двинула бровями Вера. — Чтобы досадить Эйнис, он потратил кучу времени, причём сделал это по-умному, нужно хорошо её знать, проявить внимание, чтобы выбрать цвет, который она ненавидит, духи, которые её раздражают. Это не просто пакость, это штучная работа, тонкая, — она со значением приподняла брови, склонила голову на бок: — Кому зря такие подарки не делают. Он хотел её не просто разозлить, а разозлить так, как больше никому не удастся, выделиться таким образом. Он знал, что она будет вспоминать его каждый раз, как посмотрит в зеркало, и без разницы, радость это вызовет или злость, фишка в силе эмоций. Уверена, это здорово грело его душу.
— Вы думаете, она ему нравится? — недоверчиво нахмурился Министр, Вера медленно пожала плечами:
— Он вспомнил её за столом, тогда, помните? Сказал, что без неё хорошо. Но ведь вспомнил, и именно её. И в трансе он говорил о ней. О присутствующих и о ней.
Господин министр нахмурился ещё сильнее, Вере не понравилась его серьёзность:
— Что?
— Это ещё хуже. — Поймал удивлённый взгляд Веры и пояснил, — они не могут быть вместе, они родственники.
— Ну не по крови же, — пожала плечами Вера, он неоднозначно двинул плечами, криво улыбнулся и махнул рукой:
— Какая разница, у него нет шансов.
Вера не нашла, что ответить, и уткнулась в чашку, министр посидел молча, вертя в пальцах свою, потом лениво поднялся и выключил свет. Вера с удивлением поняла, что на улице светло, солнце ещё не показалось, но птицы уже разрывались вовсю. Поймала слегка насмешливый взгляд министра и улыбнулась в ответ:
— Ужин, плавно переходящий в завтрак?
— Похоже на то, — кивнул он, посмотрел на холодильник и потер живот. — Кстати о завтраке, уже можно и перекусить. Только что-нибудь легкое, а то у меня через час тренировка.
— Хорошо, — Вера улыбнулась и встала, полезла в холодильник, перебирая салаты, выбрала два и стала насыпать, опять чувствуя на спине его взгляд.
«Отличная ночь. Я бы, конечно, предпочла разбавить её парочкой перерывов для активного отдыха, но так тоже хорошо. По крайней мере, пока. Остальное потом. Нам некуда спешить.»
Она расставила приборы и подала салаты, села за стол и сложила руки под подбородком:
— Хватит или ещё?
Он мотнул головой с набитым ртом, прожевал и кивнул:
— Отлично, в самый раз. А вы?
— А я не хочу перед сном наедаться. — Она уже чувствовала то сонное покачивание, после которого кофе уже бесполезно, надо только спать или вставать и бежать, чтобы разбудить тело. Мозг в любом случае уже слегка пьяненький, так что лучше всё-таки спать.
Показалось солнце, первые лучи брызнули оранжевым по стенам, сверкнули красным в волосах министра, Вероника закрыла глаза, пытаясь сохранить эту картину в памяти как фото.
— О чём вы думаете? — спросил министр, Вера открыла глаза, он прищурился, — у вас такое сосредоточенное лицо, что я не знаю, чего ожидать.
Вера улыбнулась и опустила глаза, подумала, посмотрела в окно на быстро поднимающееся солнце.
— Какой самый ценный ресурс в вашем мире? — тихо спросила она, он секунду подумал и уверенно ответил:
— Метеоритное железо, за него дают три веса золотом. А в вашем?
Министр качнул головой, не поднимая глаз от стола:
— Это потому, что вы не цените вещи.
— Да, наверное. — Она кивнула и подпёрла щеку ладонью, с улыбкой глядя в окно. Министр усмехнулся и вернулся к салату, они молчали, пока он не выскреб тарелки, потом Вера посмотрела на него и улыбнулась:
— Ещё?
— Хотелось бы, но нет, — вздохнул он. — Спасибо.
— Обращайтесь, — она забрала тарелки, опять задержалась у плиты, опять ощутила между лопатками его взгляд и на этот раз обернулась. Он мигом перевёл глаза на окно, Вера поджала губы, сдерживая улыбку, он посмотрел на неё и фыркнул:
— Время?
— Время, — кивнула она, налила себе воды, вернулась за стол, он продолжал смотреть в окно. Взял из её рук чашку и криво улыбнулся:
— Выходит, я забрал у вас ночь бесценного времени?
— Выходит, вы потратили на меня ночь бесценного времени, — кокетливо улыбнулась Вера, — не жалко? Моё время всё моё, мне его здесь больше некуда девать. А вы могли бы потратить своё с большей пользой… или удовольствием.
Она ждала какой-нибудь мягкой приятности, ни к чему не обязывающей, но милой. Он решил её удивить.
— Я на работе, госпожа Вероника, — улыбка была теплой,
