— Можете присесть, княжна. — кинул я надменно Шереметьевой, когда народ в кафе успокоился. — И больше в джинсах я вас видеть не желаю! Извольте на учебу приходить как положено, в вечернем платье!
— Но… Ваше Императорское Высочество! — вскочила она со стула с растерянным лицом. — Вам не кажется, что?..
— Не кажется. — улыбнулся я. — Ещё раз мне поклоны бить начнёшь, Аня, так и знай, на учёбу будешь ходить при полном параде!
Сзади меня послышался смех Инги и Наташи, а до Ани начало доходить, что это была шутка, и она тоже заулыбалась.
— Алексей, а я уж было подумала…
— Проехали. — махнул я рукой. — Аня, мне скоро надо быть в другом месте. Заглянул сюда только тебя увидеть. — после этих моих слов девушка покрылась румянцем. — Давайте быстро съедим по мороженому, и я поехал. А поговорим вечером, у Голицыных. Ты на меня не сильно обидишься за такую спешку?
Шереметьева кивнула и строго посмотрела на Долгоруких с Юсуповой:
— И чего стоим? Присаживаемся в темпе. Не поняли разве, Его Императорское Высочество спешит? — она повернулась ко мне. — Лёша, не переживай, мороженое сейчас принесут.
— Ну, Анька, молодец! — не удержалась Инга от комментария. — На ходу подмётки рвёт!
— Ага! — кивнула Наталья. — Далеко пойдёт наша журналюга…
На стоянку шли все вместе. Я сразу предупредил своих друзей, что к Голицыным могу опоздать. Если раньше та же самая Шереметьева, не говоря уже о Юсуповой, могла запросто поинтересоваться причинами опоздания, то теперь они все лишь кивнули, приняв информацию к сведению. Единственное, я попросил Андрея предупредить об этом Голицыных. А на стоянке повторилось утреннее представление — оцепление из четырех Дворцовых и мои «Волги», перегородившие выезд «Волгам» Долгоруких, Юсуповых и Шереметьевых. Причём, охрана моих друзей и не думала вылезать из своих машин. Уже у своей «Волги» я обернулся и помахал рукой молодым людям, решив потренироваться на будущее. Они помахали мне в ответ.
И только в машине до меня, вдруг, дошло — Инга, Наталья и Анна, при грамотном подходе, расскажут все сплетни, касающиеся моей любимой бабули…
* * *— Что я вам вчера говорила? — Анна с усмешкой смотрела на подружек. — Как раньше общались, так и будем общаться с Алексеем дальше.
— Говорила она… — хмыкнула Инга. — А как тебя перекосило, когда Алексей про джинсы сказал. Видела бы своё лицо!
— Так всё равно страшно! Романов, всё-таки… — погрустнела Анна. — Тебя бы на моё место… Там, в кафе…
— Анька, а ты знаешь, что к нам на лекцию ректор приходил? — не осталась в стороне Наталья.
— По поводу Алексея?
— Ага! Так вот…
Андрей тяжело вздохнул, достал телефон и не торопясь направился к машине — Долгорукий по опыту знал, что у девушек это надолго…
* * *По дороге в Ясенево рассказал Прохору про первый учебный день студента Романова. Отсмеявшись, воспитатель сказал:
— Я с твоим Долгоруким полностью согласен. Через какое-то время все к тебе привыкнут и будут общаться, как общались раньше. Да и ты сам привыкнешь, перестанешь все эти поклоны замечать. Понятно, что жизнь у тебя уже не будет прежней, но и в ней можно найти свои приятные стороны. Уверен, Лёшка, ты справишься.
— Буду стараться. — вздохнул я.
Волкодавы праздновали на полигоне — большой мангал, несколько столов с закуской и алкоголем. Кто-то принес большую колонку, и из неё лилась ненавязчивая попса. Наши с Прохором четыре бутылки вина и четыре водки были встречены одобрительными возгласами. Освободившись от подарков, направились, как положено, к Орлову, который был сегодня ответственным за приготовление шашлыков.
— Ваше высокопревосходительство! — вытянулся я. — Курсант Романов на праздник прибыл.
— Вольно, курсант. — хмыкнул Орлов. — Как здоровье? — спросил он, пожимая руку мне и моему воспитателю.
— Нормально, Иван Васильевич.
— Ты хоть, фактически, и на больничном, но можешь в любое время нас навещать… — генерал улыбался, краем глаза следя за готовящимся мясом. — В тире там потренироваться, высотная подготовка, опять же…
— Буду иметь ввиду. — кивнул я. — Но тут дел навалилось, так что даже не знаю.
— Понимаю. И не настаиваю. Можешь просто заезжать, мы всегда рады. Договорились?
— Договорились, Иван Васильевич. — пообещал я.
Обойдя компании «волкодавов», со всеми поздоровался. Складывалось впечатление, что моё вчерашнее, теперь уже официальное объявление прошло мимо подразделения, что не могло не радовать, — никаких тебе «Ваше Императорское Высочество» и «Алексей Александрович», а просто Алексей или Камень, и на «ты». «Женский батальон», конечно, ещё меня «стеснялся», но даже по сравнению со вторником девушки вели себя в моем присутствии гораздо свободнее. Решетова тоже порадовала — хоть и покрылась румянцем при моём приближении, но никаких попыток заговорить не предприняла.
— Ну, как первый учебный день в качестве официального наследника трона? — Вика выбрала подходящий момент и подошла ко мне с глумливой улыбочкой. — Студенточки-то, небось, в осадок выпали? А как твои великосветские подруганки? Потекли с удвоенной силой?
— Потекли. — кивнул я. — Мне сегодня вечером ещё к Голицыным ехать в ресторан, там, мне кажется, ещё… течных добавится… В разы. Так что, если хочешь меня оградить от лишних соблазнов, можешь переночевать в моем особняке уже сегодня.
— Это в том особняке, где койка размером со взлётную полосу? — Вика изогнула бровь.
— Именно.
— Так и быть, Романов. Загляну. — «снизошла» девушка. — Дворцовых своих только предупреди о намечающемся визите таинственной красавицы. Во избежание, так сказать, различных недопониманий… Мне спать ложиться или тебя дождаться? — уже серьёзно спросила она.
— Ложись. Сама понимаешь, у меня сегодня первый официальный выход в свет в новом статусе.
— Понимаю. Обещай, что разбудишь.
— Обещаю.
На базе Корпуса пробыл до восьми часов вечера, успев со всеми выпить под великолепно приготовленный Орловым шашлык, всех ещё раз поздравить, получить поздравления сам. От «женского батальона» всё это время старался держаться подальше, вернее, держался подальше от Решетовой, возле которой активно «вился» Прохор, за которым наблюдало сразу несколько ревнивых пар глаз из мужской части подразделения. Так что, когда мы с моим воспитателем выехали из Ясенево, он прямо лучился довольством.
— Колись уже, Прохор! — я прямо сгорал от любопытства.
— Договорились с Решетовой на следующей неделе куда-нибудь сходить. — выдохнул он.
— Уверен, это только первый шаг, Прохор! — облегченно выдохнул и я. Шанс, на то, что у нас с Викой эта проблема, наконец, отпадёт сама собой, был велик. Да и за своего воспитателя я искренне радовался. — Поздравляю!
— Спасибо, Лёшка. — он улыбался. — И на этом наш с тобой разговор на эту тему заканчивается.
— Как скажешь. — кивнул я. — И даже совета моего не послушаешь?
— Ну-ка?
— Так ты мне его сам ещё в Смоленске давал. Типа, что на неё смотреть? За жопу, и в койку! Помнишь? — я не выдержал, и рассмеялся.
— Ну тебя, Лёшка! — отмахнулся всё же улыбнувшийся Прохор. — У меня чуйства. А не перепихон на
