— А поподробней, Фрол? — Николай продолжал улыбаться.
— Пришел, всю семью мою напугал, рассказал, что Машка против него и его близких интригует, а он ничего с этим поделать не может, мол, ты с племяшом под угрозой смерти приказали ему бабушку не трогать. И вот, он подумал и решил назначить наш Род ответственным за действия Машки, мы же, типа, у неё самые близкие. А уж как мы там с ней будем договариваться, наши проблемы. Обещал нас всех вырезать…
— Лёшка может. — довольно протянул Император. — Я же говорю, будет на кого Империю оставить.
— Коля, и ты вот так об этом спокойно говоришь? — Дашкова затрясло. — Что у вас вообще в Роду творится? Машка молчит, общаться не хочет, а ты, как будто, меня вообще не слышишь! Алексей обещал нас всех вырезать, Коля, и обещал он это так, что я ему верю! Разбирайтесь в своём Роду сами со своими проблемами, а нас оставьте в покое! И самое главное, Коля, будь так добр, огради нас от своего отмороженного внука!
— Молчать! — рявкнул Император, а Дашков замер, побледнел и только потом понял, что наговорил очень много лишнего. — Ты, князь, говори, да не заговаривайся! Не забывай, перед кем стоишь!
— Простите, Ваше Императорское Величество! — поклонился Дашков, не спеша разгибаться. — Но и вы тоже меня должны понять… — продолжил гундеть он.
— Молчать! — уже не так резко прикрикнул Император. — А теперь слушай меня, Фролушка. Ещё хоть одно оскорбление в адрес моего Рода, моей супруги и моего внука, и твой Род точно перестанет существовать. Это я тебе и без Алексея могу легко устроить. Следующее. Неужели ты думаешь, что я поддержу тебя и не поддержу внука? Раз Великий князь Алексей Александрович Романов сказал, что вырежет твой Род при несоблюдении определённых условий, значит так и будет. — и не думавший распрямляться Дашков чуть не завалился вперёд, но, кое-как, сумел сохранить равновесие. — Надеюсь, я тебе доходчиво ситуацию описал. Или картинку для лучшего понимания нарисовать?
— Не надо, Ваше Императорское Высочество.
— Хорошо. — уже нормальным голосом сказал Николай. — Ты, Фрол, уже давно живёшь на этом свете и не хуже меня знаешь, как поддерживается власть и из чего формируется репутация. Просто в этой ситуации вашему Роду не повезло, а обижаться тебе следует не на Алексея или меня, а на свою любимую сестренку, с которой, кстати, я уже поговорил… — Дашков понял, что гроза миновала, выпрямился и преданно уставился на Императора. — Есть у меня уверенность, Фрол, что для Маши твой Род действительно близкий, и она ради вас готова слегка поступиться собственной гордостью.
— Спасибо, Государь! — Дашков позволил себе робкую улыбку. — И приношу вам свои самые глубочайшие извинения за те необдуманные слова, которые…
— Помолчи, Фрол. — скривился Николай и продолжил. — Извинения, как и быть, принимаются. А с Алексеем я поговорю тоже, чтоб он… тщательно проверял информацию и не делал скоропалительных выводов, прежде чем… — Император сделал многозначительную паузу. — Молодёжь, Фрол, что с них взять?..
— Я понимаю, Государь. — ещё раз поклонился Дашков.
— Всё, Фрол, можешь быть свободен, дел много. Привет жене и детям. — Николай встал, вышел из-за стола и протянул руку Дашкову. — Надеюсь, всё произошедшее останется в семье?
— Безусловно, Государь.
Когда довольный Дашков покинул кабинет, Император не стал возвращаться за стол, а подошел к окну и по привычке начал думать вслух:
— Утро действительно замечательное… Еще один Род удалось на место поставить, а то жена их совсем разбаловала, много думать о себе стали… Так, а если посмотреть в ретроспективе? Гагарины, Юсуповы, теперь вот Дашковы вместе с Машкой… Может Лёшку на кого ещё натравить? Уж больно ловко у него всё это получается, и с каждым разом всё лучше… Надо бы подумать…
* * *В Университете всё шло по накатанной, и лекции, и семинарские занятия. Только в обеденный перерыв Инга Юсупова заметила:
— Лёшка, ты сегодня какой-то вялый. Не заболел, случаем?
— Спал мало, рано встал. — «поделился» я. — Сейчас кофе выпью, и будет мне счастье.
— Ладно. — кивнула она. — В кафе после занятий пойдёшь?
— Нет. Ехать готовиться к вашему визиту надо. — улыбнулся я. — Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед такими красавицами!
— Я тебя умоляю! — хмыкнула Инга. — По этому поводу вообще не заморачивайся, Алексей. Красавицы всё понимают. — девушка наклонилась ко мне поближе и низким грудным голосом заявила. — Хозяйку тебе надо для своего особняка завести… — она облизнула губы, отчего у меня побежали мурашки. — Заботливую и нежную…
Твою же!.. Кровь ударила в голову, и не только в неё! Хозяйку? А трезвый участок мозга выдал — одна хозяйка хорошо, но две всяко лучше! Естественно, что вслух я этого говорить не собирался.
— Пока справляюсь сам, Инга. — ответил я как можно равнодушнее.
Юсупова разочарованно вернулась на своё место под хихиканье Долгорукой, но при этом заметила:
— На меня, Алексей, ты всегда можешь рассчитывать.
— Знаю, Инга, и ценю. — кивнул я. — Как-нибудь обязательно воспользуюсь твоей помощью.
После занятий, к моему немалому удивлению, университетские друзья решили меня «поддержать» и в кафе не ходить сегодня тоже. Так что мы встретились на крыльце с Анной Шереметьевой и направились в сторону стоянки. Долгорукая не удержалась и «наябедничала» Анне про попытку Юсуповой «набиться» мне в «хозяйки».
— Может мне на юридический факультет перевестись? — бросила в пространство Шереметьева. — А то уведут у меня Великого князя из-под носа наглые подружки, а мне только и останется только с досады ногти грызть в девичьей светёлке… Да ведь, Лёшка? — усмехнулась она.
— Да ведь, Анечка. — не «повёлся» я на очередную провокацию.
— Ты совершенно бессердечный, Алексей! — Шереметьева сделала вид, что обиделась.
— Гены, Анечка. — улыбнулся я. — Ничего с собой поделать не могу.
— Заканчивайте уже к Лёшке приставать со своими этими бабскими бреднями! — решил вмешаться Долгорукий. — Мы уже это проходили. Или опять хотите между собой переругаться?
Что самое интересное, никто из девушек и не подумал возразить Андрею, мир был восстановлен, и мы спокойно добрались до стоянки, где меня, помимо Дворцовых, ждали мой воспитатель и Пафнутьев. Сделав им знак садиться ко мне в «Волгу», я попрощался с друзьями:
— У меня в семь. Жду.
* * *— Андрюшка, а это кто был, не знаешь? — спросила у Долгорукого Юсупова. — Ну, который весь в чёрном и с неприятным лицом?
— Пафнутьев. Он в Тайной канцелярии чуть ли не самый главный. — ответил Андрей. — После Цесаревича, конечно же. — у девушек округлились глаза. — Именно Пафнутьев тогда у нас в клубе разбирался с
