— Я тут вчера подумала… Может тебе в субботу на празднике что-нибудь спеть?
— Лесь, ты, прежде всего, на этом празднике одна из хозяек. И это твой праздник тоже. А значит, исходить надо из этого. И мне почему-то кажется, что твоё выступление некоторые из… гостей могут неправильно истолковать. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю. — вздохнула она. — Дай только повод, сразу навесят ярлык обслуживающего персонала… Потом не отмыться.
— Всё верно, Лесенька. — кивнул я. — Если у тебя возникнет такое желание, можешь спеть потом, когда останутся только свои. И по поводу твоих частных выступлений. Повышай гонорары максимально, только по-настоящему большие деньги заставят нашу аристократию относиться к тебе как к певице, а не как к певичке.
— Это-то как раз я прекрасно понимаю… — — грустно улыбнулась она.
Спустившись в столовую, мы присоединились к завтракающим Белобородову, Михееву и Петрову.
— Леська, поторопись. — начал подгонять девушку Прохор. — Дежурная машина уже заждалась. Тебе в аэропорт до пробок надо успеть.
* * *— Вика, тут такое дело… — Белобородов провожал Вяземскую до машины. — Я под домашний арест угодил после последних событий… Из особняка выйти не могу… Короче, Решетову на новоселье к нам завтра пригласил, а ей платье надо подобрать. Сама понимаешь, кто у нас тут из гостей будет, а по одёжке встречают… Поможешь Екатерине?
— Без вопросов, Прохор. — кивнула та. — Не переживай, займусь этим вопросом сразу же после Ясенево.
— Вика, и ещё. Можешь сделать так, чтобы Екатерина в обморок не упала от столичных цен? А я тебе потом денежку отдам.
— Сделаю. — заверила Вяземская Белобородова и села в машину.
* * *По дороге в Университет у меня пискнул телефон, отец прислал какую-то ссылку. Перейдя по ней, я заинтересовался — на портале «Москва. ри» была опубликована статья, посвященная интересным событиям, произошедшим в Королевстве Афганистан. Два дня назад, ночью, неизвестными, с применением стихии огонь, было совершено нападение на один из особняков Рода Никпай, в результате которого были убиты двое Никпаев и пять остались живы, как и пятнадцать человек охраны, которые всё время короткого боя находились в странном коматозном состоянии и никакого сопротивления не оказали. Нападавшим удалось скрыться.
Просто замечательно! Но статья на этом не заканчивалась. Так, читаем дальше…
Вчера, на окраине Кабула, в результате нападения двух неустановленных лиц в рангах никак не ниже воеводы (по российской классификации), с применением стихии воздуха в своей машине был убит племянник Главы Рода Никпай и его водитель. Нападавшие скрылись.
Ещё лучше! Цельного племянника Главы Рода Никпай наши рыцари плаща и кинжала завалили! Чем меня ещё пресса порадует?
Дальше, в этой же статье, приводилась цитата одной из афганских газет с трудно произносимым названием, гласящая, что произошедшее является делом рук злобных русских, а именно одного из секретных подразделений Генерального Штаба Российской Империи, мстящих Роду о за недавний захват детей в одной из московских школ. Заканчивалась статья официальной информацией со ссылкой на МИД Российской Империи о том, что от Короля Афганистана поступила нота протеста с требованием прекращения вмешательства во внутренние дела суверенного королевства.
Прочитав до конца эту статью, я хмыкнул — учитывая планы деда в отношении Рода Никпаев и Афганистана в целом, наш МИД в ближайший год без работы точно не остаться, так что на учёбу я приехал в приподнятом настроении.
Лекции и семинарские занятия в Университете прошли нормально, а после занятий, в кафе, мы обсудили эту самую статью, которая появилась уже и на других новостных порталах. Я больше молчал, но Долгорукие, Юсупова и Шереметьева пришли к общему мнению — так этим подлым Никпаям и надо. А уже на стоянке друзья напомнили мне, что вечеринки Малого Света в ноябре будут проходить у Нарышкиных, в ресторане на Тверской с пафосным названием «Три пескаря». Заверив их, что про Нарышкиных помню, уже, в свою очередь, напомнил им про своё завтрашнее новоселье.
По дороге домой набрал Наследника Голицыных:
— Глеб Алексеевич, добрый вечер! Хотел с вами договориться насчёт игры на бильярде.
— Как я понял, Алексей Александрович, — ответил он мне, — сегодня у вас «Три пескаря», а завтра новоселье? Спасибо, кстати, за приглашения Виктора и Ксении. Может в понедельник, часиков в восемь?
— Договорились, Глеб Алексеевич. Может у меня дома? Столы весьма неплохи.
— Почту за честь, Алексей Александрович. Всенепременно буду.
* * *По приезду домой я, вместе с Белобородовым и Трегубовым, занялся подготовкой к завтрашнему празднику — посмотрел меню и отправил его «на утверждение» своей сестре Марии, от которой, вскоре, получил полное «одобрение» выбранных блюд, проверил готовность зала на втором этаже и поруководил размещением картин и фотографий своих славных предков на первом. Понятно, что Романовы были на самых видных местах, но и Пожарские не были забыты тоже.
— Вот теперь все останутся довольными. — прокомментировал Прохор проделанную работу, фотография которого тоже была повешена в углу гостиной. — Не стыдно родичей и в гости пригласить. — он отвёл меня в сторонку. — Лёшка, надо бы для них всех отдельное новоселье устроить, иначе не поймут…
Тут Прохор был абсолютно прав.
— Вот по результатам Совета Рода и посмотрим… — тем не менее ответил я. — А то примут там какое-нибудь решение о моей изоляции от общества, а я их на новоселье после этого приглашай…
— Не говори глупостей, Лёшка. — отмахнулся воспитатель. — Главное, чтобы у тебя с царственным дедом отношения были нормальными, он тебя от всего «отмажет»! — Прохор практически слово в слово повторил слова другого моего деда, князя Пожарского.
— Тоже верно. — кивнул я. — А где Сашка?
— У Пожарских. — сообщил Прохор. — Говорит, последние штрихи в портрет вносит, в начале следующей недели обещался закончить.
— А ты в курсе, кто у нашего Петрова следующим заказчиком будет? — усмехнулся я.
— Михаил Николаевич как-то обмолвился мне, что собирается с Сашкой насчёт сыновей своих договариваться. — ответил воспитатель. — Информация устарела? — заинтересовался он.
— Ещё как устарела. — довольно протянул я. — Пока ты тут из себя обиженку в отпуске строил, много чего случилось. Это будет сам Император.
— Ничего себе! — присвистнул Прохор. — А как так получилось?
Рассказал.
— Дела… Очень рад за Сашку. — улыбнулся воспитатель. — Даже не сомневаюсь, что Государя он изобразит в лучшем виде. А после портрета такого заказчика у нашего Рембрандта Смоленского вообще всё будет в шоколаде. Но… — посерьёзнел Прохор. — Лучше бы Сашке у нас и дальше жить. Понимаешь, Лёшка, о чём я?
— Понимаю. С одной стороны, звёздная болезнь, с другой, масса желающих заполучить портрет кисти модного художника без всякой очереди.
— Именно. — кивнул Прохор. — Близость к тебе гарантирует Сашке некое особое отношение со стороны этих самых желающих, а проживание здесь способствует отслеживанию его морального состояния. Творческие люди, тонкая душевная организация, всё такое… Короче, если что, с Сашкой будем разговаривать
