Больше всего на свете хотелось свернуться калачиком в уголке и поплакать. выплеснуть все те страхи, тревоги и сомнения, что я ощущаю. Но глупо было бы сейчас поддаваться эмоциям. Не знаю, какие на мой счет планы у Гастона и Бернарда, но вряд ли они желают мне добра. Гастон так вообще чуть не зарезал меня в лесу. Поэтому нужно подниматься, по возможности осмотреться, а в идеале найти способ сбежать.
Как только наметила хоть какой-то курс, стало чуточку легче. Начинающая подниматься паника, улеглась, мысли успокоились и сосредоточились на насущном, а именно на спасении жизни. Голова закружилась сильнее, а к горлу подкатила тошнота, когда удалось подняться на ноги. Тело затекло после долгого лежания на ледяном полу. Несколько минут я стояла, массируя затекшие мышцы и выжидала, пока отступит головокружение. А потом как можно тише двинулась к двери.
За ней я обнаружила помещение больше, тоже без окон, заставленное стеллажами и коробками. На сложенных наподобие стола коробках стояла зажженная керосиновая лампа. Здесь же лежали веревки, несколько ножей. Я двинулась было на выход, но в последний момент заметила какое-то движение. Чуть сместившись, поняла свою ошибку. Коробки скрывали от моего взора человека. Бернард сидел на полу и что-то старательно чертил.
Закусив губу и стараясь дышать как можно тише, я огляделась. Дверь на лестницу находилась слева. Всего десяток шагов до нее, но какое же сложное это расстояние. Одно неверное движение и Бернард заметит меня. Однако, пока он занят, стоит попытать счастье. Не сидеть же в ожидании своей участи. Чуть пригнувшись, я двинулась вдоль стены по направлении к двери. Плавно, медленно, выверяя каждый шаг. Временами затихала, поглядывая на Бернарда. Но он, по прежнему, был слишком увлечен, чтобы обратить внимание на беглянку.
Когда достигла двери, даже не поверила. Но силой воли загнала вспыхнувшую радость обратно. Это маленькая победа, еще неизвестно, что ожидает меня наверху. Узкий коридор каменными ступенями вывел меня в обширную комнату с длинными столами. Под потолком висели металлические крючья. Некогда крепкая обитая металлом дверь теперь валялась на покрытом мусором полу.
Я начала догадываться, куда меня привезли. А когда выглянула наружу через мутное, покрытое ледяными узорами стекло, убедилась в том, что нахожусь на окраине города в заброшенной ферме. Когда-то она поставляла мясо для ближайших городов, в том числе и для нашего. Но пожар уничтожил почти весь скот, владельцы фермы не сумели восполнить потери и вскоре обанкротились. Было множество слухов, начиная от страшной трагедии внутри семьи самих фермеров, до поджога конкурентами, но правда так и не выяснилась. Я видела здания фермы издали, зато точно помнила, что за последние годы в некогда крепком заборе появилось достаточно брешей, чтобы я могла сбежать.
Если эта комната была разделочной, то из нее должен быть выход на улицу. Действительно, обойдя широкий стеллаж, я подошла и к двойным высоким дверям. Но на этом моя удача закончилась. Одна из дверей распахнулась, впуская внутрь Гастона. Мы оба застыли, ошеломленные внезапной встречей. Глаза Гастона прищурились, а в их глубине я увидела черный огонь Бездны. Не знаю, что это означало, но я решила, что в любом случае от бывшего друга лучше спасаться бегством.
Гастон метнулся ко мне, пытаясь схватить за локоть. Я же отпрянула, с трудом избегая захвата, развернулась и метнулась к двери в соседнее помещение. Только погоня не продлилась долго. Голова все еще кружилась, а от резкого рывка я потеряла ориентиры. Чуть не упала, но раньше Гастон схватил меня. Он плотно прижал мои руки к туловищу, не позволяя вырваться. Я несколько раз дернулась в стальном захвате, провыв от досады, после чего обмякла. Прикусила нижнюю губу, силясь не заплакать. Ведь почти удалось. Спасение было так близко.
— Гастон, зачем? Не понимаю…
— Гастон? — злорадно усмехнулся он, словно удивляясь обращению. — Маги тебе ничего не рассказали?
— Что именно?
Гастон потащил меня к лестнице вниз, откуда я так успешно сбежала.
— Я не Гастон, Изабель. Ну, — протянул он, весело рассмеявшись, — разве что тело его.
— К-как? — дрогнувшим голосом спросила. Разум отказывался хоть что-то понимать. Слишком много непонятного творилось вокруг меня последние дни.
— Скоро узнаешь. Точнее, испытаешь на себе.
Как не упиралась ногами, но мужчина был сильнее. Я тяжело дышала, выбившись из сил от активной борьбы. Гастон же, дышал ровно, словно ему мои попытки вырваться не причиняли ни капли беспокойства. Бернард все еще возился на полу. А когда увидел, как Гастон тащит меня, весьма удивился. Он поднялся, метнув взгляд в сторону помещения, где меня держали.
— Быстро она очнулась. Я не ожидал, — повинился он. — Но это даже к лучшему. Я уже закончил, — он указал на что-то под своими ногами.
Когда Гастон миновал стеллажи, я увидела, что на полу начертан сложный круговой знак. Странные символы перемежались с неизвестными мне письменами. Они мало походили на то, что я видела в своей комнате или в башне, но нисколько не сомневалась, что это тоже магический круг.
— Что вы будете делать? — тяжело дыша спросила.
А Гастон бесцеремонно толкнул меня вперед. Я рухнула на пол прямо по центру магического круга. Ладони и колени вспыхнули болью от удара о каменный пол. Я приподнялась, испуганно глядя то на Гастон, то на Бернарда. Но мужчины были равнодушны, не улыбались, не злорадствовали. А словно выполняли обычную для них процедуру.
— Держи ее. Я нанесу знаки, — Бернард взял нож с самодельного стола. Лезвие блеснуло, отражая свет лампы, а в глубине глаз мужчины горел голодный огонь Бездны, пробуждая в моей душе животный ужас.
Никогда прежде мне не было так страшно. Сердце громко билось о грудную клетку, кровь шумела в ушах, а глаза щипали слезы. Я смотрела в холодные глаза мужчин и понимала, что это действительно не те люди, которых я знала. Они словно были лишены всех чувств. Но главное, что я видела, меня не пощадят, чтобы я не сказала, как бы не умоляла. Но как выжить? Я слишком слаба, чтобы обороняться либо бежать. Что я могу?
Гастон сделал шаг ко мне. В этот момент сердце пропустило удар, а я на интуитивном уровне потянулась к тому единственному, что может защитить — к огоньку в груди, к своему дару, мысленно пытаясь найти в нем спасение. Вокруг меня поднялся полупрозрачный мерцающий барьер. Гастон выругался на непонятном языке, со злости ударив по препятствию. Тот замерцал, но даже не прогнулся.
— Не знал, что она так умеет.
— Это рефлекс, — хмыкнул Бернард, тоже подойдя к краю барьера. — Она не умеет контролировать свои силы. Стоит
