Новый день встретил Влада низким деревянным потолком, утренним солнцем, бьющим прямо в глаза, и головной болью. Свет в глаза встряхнул его покруче будильника, который, к слову, сработал пятью минутами позже. Мозг окончательно проснулся. Память тоже. События вчерашнего вечера вылились на него, словно грязная вода с выжатой половой тряпки. Что пошло не так? В принципе, Мышке всё нравилось. Уж в этом-то КотоФей был профессионалом. Даже подарок ей понравился. Но именно на нем всё сломалось. Рано отдал? Нужно было подождать еще бокальчик пива со стопкой водки? Возможно. Но Владу почему-то казалось, что она скорее бы уснула, чем повисла на нем. Подгон оказался слишком дешевым? Нет, подвеска «вкатила». Тогда откуда это ее «Вы мне не нравитесь»? Прынцесса, блин. Ей подавай прынца на белом коне. Байкер на черном харлее ее не устраивает… И ведь, блин, тоже не то. И байк ей понравился. Всё ей понравилось!! Тогда какого хрена она взбрыкнула, как необъезженная кобыла?
А может, она и вправду «необъезженная»? Конечно, сложно предположить, что в этом возрасте девушка с ее внешностью осталась девственницей. Но это хоть как-то объясняло ситуацию. Пусть делая ее патовой. Может, Костян в справку ее заглянул, перед тем как делать свою ставку в пари? Хотя кто ей мешает продать свою невинность подороже? Никто. Выход? Нифига не выход. А способ получить по роже.
Осознав, что ситуация вышла из-под контроля и возвращаться туда в ближайшее время не собирается, Дягиль отписался генеральному, что задерживается, и поехал домой, приводить себя в человеческий вид. Какой смысл работать директором, если не можешь задержаться на работу, когда нужно? В спокойной домашней обстановке, натягивая дорогой пиджак, поправляя крутой галстук рукой в печатке, Влад размышлял, улыбнулась бы ему удача, если бы он повез Мышку на машине и в таком прикиде в какой-нибудь помпезный ресторан? Самолюбие пыталось убедить его, что «да». Но интуиция убеждала, что байкерский бар за городом Кире более по вкусу, чем устрицы по сто еврей за порцию. Здесь Влад не ошибся.
Он ошибся две недели назад.
Разумеется, планерку КотоФей пропустил. И ни капли об этом не жалел. Ему казалось, что слово «Лузер» вытатуировано у него на лбу светящимися чернилами. Но его слепошарые курицы ничего не замечали. Или слишком его боялись и не показывали виду.
Ближе к обеду на телефон прилетело сообщение: «Владислав Петрович, можно с вами поговорить? Я хочу извиниться за вчерашнее». «Извиниться» внушало слабую надежду, которую напрочь разбивало «Владислав Петрович». Влад ответил: «Подходи в обед. Мне тоже нужно извиниться за вчерашнее». Подумал, и заказал еду.
Мышка постучалась в его дверь в час десять. Влад к этому времени уже успел сточить треугольник пиццы.
— Проходи, угощайся, чем бог послал, — пригласил КотоФей, показывая на огромную коробку пепперони.
— Владислав Петрович… — довольно бодро начала она, запнулась и положила на стол треклятую коробочку с подвеской.
Какие у него там были мысли про надежды? В … все надежды.
— Кира, давай мы сейчас выдохнем, съедим по куску пиццы и нормально поговорим, — предложил Влад.
Спокойно предложил. У него прямо самоуважение на десять пунктов подскочило за этот спокойный тон, когда очень хотелось наорать и затолкать это гребанную коробочку… Затолкать, в общем. К надеждам.
— Влад, мне очень стыдно за свое вчерашнее поведение…
Кира села на гостевое кресло, поставила локти на стол и сцепила ладони в замок, пряча за ним рот. Сегодня она одета в обычные классические джинсы и почти бесформенную футболку. Как в самом начале своей работы в фирме.
Дягиль решил не вмешиваться и дать ей выговориться. А там он ее либо придушит, либо всё же успокоится. И откусил кусок. Всё-таки говорить с набитым ртом — не самая легкая задача. Авось, поможет.
— Мое вчерашнее платье ввело вас в заблуждение. Я понимаю, оно слишком откровенно, и позволило вам думать, что я… доступная девушка.
Еда во рту мешает не только говорить, но и ржать. Лол! Эта дуреха списала его выкрутасы на мини-платье. Нет, платье, конечно, сыграло свою роль. Заднего плана. Но главную роль сыграла его долбанная неуравновешенность. Он когда-нибудь перестанет вестись на «слабо», как двенадцатилетний пацан?
— А ты — девушка недоступная? — ухмыльнулся Влад.
Но Кира его вопрос проигнорировала.
— Мне вообще не нужно было соглашаться на этот ужин, — продолжила она, глядя в стол.
— А зачем согласилась?
— Вы были очень настойчивы, — ответила Мышка.
Влад переживал очередной кусок, проглотил, хлебнул чая из кружки и поинтересовался:
— То есть, вчера мне нужно было просто проявить большую настойчивость?
— Если бы вы проявили большую настойчивость, я бы уволилась, — твердо ответила Кира.
— Вот так взяла бы и уволилась? — не поверил Дягиль.
— Из школы же я из-за этого ушла, — буркнула Кира и потянулась к кусочку пиццы.
Влад встал, подошел к поттеру, налил кипятка в кружку, сунул пакетик чая и поставил ее гостьей. Всё это время в голове коммерческого директора, словно хомяк в колесе, крутилась одна мысль.
— Ты ушла из школы, потому что к тебе там приставали? — уточнил Дягиль.
— Ну, не приставалИ, а приставал. Но да. Был там один… козел. Извините.
— Если ты переживаешь, не обижусь ли я за то, что ты назвала козлом другого, то не стоит, — усмехнулся Влад. — Я не ревнивый. А Костя об этом знает?
— А ему зачем? — Мышка так испугалась, что чуть чаем не поперхнулась.
Жа-аль. Такая теория пропала…
Харрасмент в прошлом — это жесть. В случае их пари — жесть для спорщиков. Радует одно: они все в равном положении. Кроме Кости.
— Мне очень неловко, что тебе пришлось потратиться, — развила Мышка очередной виток сюрреализма.
— Кира, ты вот это называешь «потратиться»? — Влад ткнул пальцем в коробочку.
Она кивнула.
— И ужин в ресторане, — добавила она.
У нее харассмент в прошлом, напомнил себе Влад. Это достаточное оправдание.
— Охренеть! — выдавил он вслух. — Кира, я тебя прошу: никогда, ни при каких обстоятельствах не говори мужчине такие вещи. Мужчина может дарить понравившейся женщине подарки просто так. Не в качестве оплаты за сексуальные услуги.
— Угу, — промычала Кира, прожевывая пиццу. — В качестве задатка за них.
Влад рассмеялся. Странно. Ярость отпустила его, сменившись практически буддистским спокойствием.
— Прости, мне рассказывали, — добавила Новикова.
Утихшая ярость вспыхнула, как огонь от «розжига».
— Костя? — прошипел Дягиль.
— Да дался вам Константин Сергеевич. Он, наоборот, много хорошего говорил. Что ты сделал себя безо всяких «волосатых лап», с нуля, практически, — она вновь сбилась на «ты», и Владу стало приятно. — Нет, не он. Но источник же не соврал?
Вот и объяснение феномена. Два плюс два равно четыре.
— Кира, давай так, — начал Влад. — Во-первых, ты возьмешь эту подвеску и не будешь нести всякую феминистическую
