Всё. Теперь можно идти домой. Медленно, в надежде, что Ген-директор не станет поджидать Киру у подъезда с целью устроить «темную». Девушка бросила короткий взгляд на спутника. Мишель сделал вид, что ничего не слышал. Когда она засобиралась домой, Воронцов настоял на том, чтобы проводить. И действительно довел до двери. В ручке которой торчал букет роз. Арт-директор и его не прокомментировал. Просто попрощался и, словно в старом кино, поцеловал руку. Кира вошла в квартиру, закрыла за собой дверь, уткнулась носом в букет и зависла от перегрузки диска.
Глава 14
Следующим утром, пока Ген-директор традиционно — и не без оснований — распекал тройку директоров, располагавшихся в иерархии фирмы на ступеньку ниже него самого, Мишель разглядывал своих приятелей-соперников. Наверное, совершенно беззастенчиво, поскольку Гена прервал свою отповедь и поинтересовался, чем таким неподобающим занята сейчас голова у арт-директора.
— Думаю о Кире, — хохотнул тот. — Вот ведь каким Колобком оказалась наша тихушница. «Я от дедушки ушел», — он развернул правую кисть в сторону Влада, будто собирался на ней взвесить подвиги девушки. — «И от бабушки ушел», — повторил жест левой рукой, но на этот раз его ладонь была обращена в сторону генерального.
— А ты откуда знаешь? — исподлобья поинтересовался Колчевский.
Влад отмалчивался. Костя с любопытством переводил взгляд с одного на второго, со второго на третьего.
— Имел честь вчерась выгуливать барышню в парке, — не удержался от хвастовства Воронцов. — Но удрала она от тебя сама. Добровольно. Целенаправленно. Я там был прицепом. А не локомотивом.
В комнатке повисла тишина. Кружки застыли на полпути ко ртам, и, казалось, даже легкие на время перестали работать.
— Мы такие дебилы, господа гусары! — в сердцах выдал Воронцов, в полной мере насладившись эффектом. — Скажи, Кот, — обратился он к техдиректору, — ты так и планировал: что мы втроем будем топтаться на одной поляне, мешая друг другу, в надежде загнать в угол Мышку, а по факту загоняя туда себя?
— Мне этот вопрос тоже со вчерашнего дня покоя не дает, — неожиданно поддержал его КотоФей, который традиционно находился по другую от Мишеля сторону баррикад. — Почему ты поставил против нас всех?
— Потому что не все особи женского пола готовы съезжать по детородному органу на скоростном лифте по первому свисту, — спокойно проговорил Костя, отхлебнув кофе. — Есть и нормальные девчонки.
— Ты просто знал, почему она ушла со школы? — настойчиво давил КотоФей, будто хотел поймать Зорина на паре тузов в рукаве.
— «Из» школы, — на автомате поправил его Воронцов. — А почему она оттуда ушла?
— Из-за домогательств одного старого козла, — коротко пояснил Ген-директор.
Шель присвистнул. Костя помотал головой.
— Нет, — со злость ответил он. — Если бы я знал, из-за чего она ушла со старой работы, я бы не делал ставки вообще. — Через несколько секунд он продолжил: — И вам бы не дал. — И после второй паузы выдал: — И вы теперь, зная это, всё равно продолжите свое дурацкое пари?!
Влад открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мишель опередил его:
— Так мы же не старые, — пожал он плечами. Про «не козлы» он решил промолчать. Воронцов был не чужд справедливости. — И не домогаемся. Мы у-ха-жи-ва-ем. Ну, лично я. Мне Кира нравится.
Он потянулся за конфеткой из вазочки.
— И я настроен продолжить наше приятное знакомство после того, как выиграю.
Он подмигнул Косте и отсалютовал кружкой с кофе.
Покерфейс техдиректора не дрогнул. А вот Влад рассмеялся. Легко и беззаботно.
— Уже представил себя Лисой? «Ой, девонька, стара я ужо стала… Плохо слышу» — прокряхтел он, подражая старушечьему голосу. — «Заберись-ко ко мне на ушко. А лучче сразу на личико».
Мишеля передернуло от явной похабщины.
— Дурак, ты, Шель, — фыркнул Влад. — Не будет никакой Лисы в этой сказке. Я — за то, чтобы «слить» пари.
— Э, не-е, парень! — возразил арт-директор. — То, что красотка слила тебя, еще означает, что другие сдались.
Молчавший всё это время Ген-директор подал голос:
— Знаешь, Влад, вчера еще я, возможно, поддержал бы тебя. Приняв во внимание открывшиеся обстоятельства. Но теперь просто не могу не ответить на вызов, брошенный девчонкой. Однако ты можешь проявить благородство, сдаться и расплатиться с остальными игроками как проигравший. Меня это не остановит. Но пари прекратит.
— Харя не треснет? — довольно грубо отреагировал коммерческий директор.
— Не-а, — спокойно отреагировал Гена. — Но по поводу вытоптанной поляны Шель говорит верно. Стадо слонов по сравнению с нами — «Лебединое озеро». С этим что-то нужно делать.
— Давайте очередь организуем, — предложил Воронцов.
Теперь была его очередь, и ему категорически не хотелось, чтобы кто-то в последний момент влез в его планы.
— Ага. Она-то, дура, не поймет, — саркастично выдал Костя.
— Если дура — не поймет, — отрезал Гена. — Сегодня перерыв. Пусть девочка от нас отдохнет.
— А в четверг мы с Кирой идем на выставку, — напомнил Мишель.
Блин, это уже завтра! Воронцов поставил на стол кружку, пока никто не заметил, как задрожали у него пальцы.
Кира шла на работу с опаской. Это вчера бегство из дома казалось ей хорошей идеей. После ночи в одуряющем аромате бархатных черно-бордовых цветков ситуация уже не казалась столь радужной. Генеральный директор не поскупился. Пятнадцать шикарных, длинных роз надежно бы укрыли колени от нескромного взгляда. Человек, который приходит в гости с таким букетом, надеется на нечто большее, чем «я думала, вы пошутили». И тот, кто оставляет его в двери, вряд ли уходит в хорошем настроении. И когда такой человек говорит: «Очень жаль», разве можно понять: ему просто жаль, или ему теперь жаль Киру?..
В одежде Новикова решила проявить минимализм. Не в смысле, вернулась к экстра-короткому голубому платью, а в смысле, выбрала простенькое платьице с бело-бежевыми цветочками по травяному полю, в котором ходила в выходные за обновками. Кира нанесла легкий макияж. «Лук» получился, что надо! Воздушно-сливочно-ванильный. На самый минимум по возрасту. Чуть старше своих школьников. Правильно говорят: маленькая собачка — на всю жизнь щенок. Особенно, если повязать ей розовый бантик на челку. Возможно, вид «невинной девы в беде» убережет ее от скорой расправы со стороны обиженного начальства. Или хотя бы сделает расправу «нескорой». А там, глядишь, за суетой провинность и забудется.
Страх перед выяснениями отношений выгнал Киру на работу минут на пятнадцать раньше обычного. Но когда она вошла в кабинет, там уже были Роман, Дима и Лёха. А на ее столе стояла маленькая миленькая корзинка с цветами.
— Чьи цветы? — спросила Новикова.
— Димон, твои? — выкрикнул Лёха.
Дима высунулся из коморки и покрутил пальцем у виска.
— Ромыч, твои? — спросил Алексей у сисадмина.
Тот с серьезным видом помотал головой.
— Ничьи, — констатировал шут. — Забирай. Ты специально в тон заказывала?
Букетик и правда был в тон. Кустовые кремовые розы, крупные «ромашки», лимонно-зеленые гвоздики, мелкие лаймовые хризантемы, белоснежные ранункулюсы и пена гипсофилы. Столь же невинно-сливочно-ванильно, как и
