Вотрен

против этих благодеяний. Когда он кладет мне на плечо руку — словно раскаленное железо касается меня. А между тем он делал мне всегда одно лишь добро. Он скрывает от меня средства, к которым прибегает, но ведь все плоды предназначаются только мне.

Вотрен. Что ты там бормочешь?

Рауль. Я говорю, что ничего не приму, если моя честь...

Вотрен. Не беспокойся — о ней позаботятся. Ведь я же сам и развил в тебе чувство чести. Разве когда-нибудь твоя честь подвергалась опасности?

Рауль. Тогда объясни мне.

Вотрен. Ничего не объясню.

Рауль. Не объяснишь?

Вотрен. Да ведь ты сам сказал: «любой ценою». Когда Инесса будет твоею — не все ли равно, что я сделал и кто я такой? Ты увезешь с собой Инессу, поедешь путешествовать. Семейство де Кристовалей не оставит без покровительства принца Архосского (Ляфураю.) Подайте шампанского! Ваш хозяин женится, он хочет распрощаться с холостяцкой жизнью. Друзья уже приглашены, разыщите и его любовниц, если таковые еще остались. Пир на весь мир! Общий сбор, форма одежды парадная! Ура!

Рауль. Его бесстрашие ужасает меня. Но он всегда оказывается прав.

Вотрен. К столу!

Все. К столу!

Вотрен. Не грусти, радуйся своему счастью. Давай потешимся напоследок, пока ты еще свободен! Я буду угощать тебя только испанскими винами; согласись, что это очень мило с моей стороны.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гостиная в особняке герцогини де Кристоваль.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Герцогиня де Кристоваль и Инесса.

Инесса. Если происхождение господина де Фрескаса сомнительно, я найду в себе силы отказаться от него, маменька. Только прошу вас, будьте так добры, не настаивайте на моем браке с маркизом де Монсорелем.

Де Кристоваль. Я возражаю против безрассудного брака с Раулем, но я не потерплю и того, чтобы вы были принесены в жертву честолюбию семьи де Монсорелей.

Инесса. Безрассудный брак? Как знать? Вы думаете, что Рауль авантюрист, а я верю, что он благородный человек. И ведь ни у вас, ни у меня нет никаких доказательств.

Де Кристоваль. Доказательств не придется долго ждать. Монсорели слишком заинтересованы в том, чтобы разоблачить его.

Инесса. А он! Он слишком любит меня и, конечно, поспешит доказать, что достоин нас. Согласитесь, маменька, что его поведение вчера было исполнено благородства.

Де Кристоваль. Но, милая моя сумасбродка, ведь твое счастье — это и мое счастье! Лишь бы Рауль удовлетворял требованиям света, и я готова отстаивать вас против Монсорелей при испанском дворе.

Инесса. Ах, маменька! Значит, вам он тоже нравится?

Де Кристоваль. Но ведь он — твой избранник!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и лакей; потом Вотрен и Ляфурай.

Лакей подает графине запечатанный конверт с визитной карточкой.

Де Кристоваль (Инессе). Генерал Крустаменте, секретный посланник его величества дона Августина Первого[14], императора Мексики. Что это значит?

Инесса. Из Мексики! Вести от папеньки!

Де Кристоваль (лакею). Просите!

Вотрен (в форме мексиканского генерала; рост искусственно увеличен; шляпа с белым плюмажем; небесно-голубой мундир богато расшит; белые панталоны; золотисто-желтая перевязь; волосы завиты и падают на плечи, как у Мюрата; на боку — большая сабля; цвет лица смуглый; грассирует наподобие мексиканских испанцев; голос гортанный). Я имею честь говорить с герцогиней де Кристоваль?

Де Кристоваль. Да, сударь.

Вотрен. А мадемуазель!

Де Кристоваль. Это моя дочь.

Вотрен. Сеньора Инесса, принцесса Архосская? При виде вас сразу понимаешь, почему господин де Кристоваль так боготворит свою дочь. Сударыни, прежде всего прошу у вас соблюдения полнейшей тайны. Возложенная на меня миссия и без того трудна, а если возникнут подозрения, что между нами существует какая-то связь, все мы будем скомпрометированы.

Де Кристоваль. Я сохраню в тайне и ваше имя и ваше посещение.

Инесса. Генерал, речь идет о моем отце, позвольте мне остаться.

Вотрен. Вы дворянки и притом испанские — я верю вашему слову.

Де Кристоваль. Я прикажу слугам молчать.

Вотрен. Ни в коем случае. Требовать от них молчания — значит подстрекать их к болтовне. За своих я отвечаю. Я обязался, как только буду в Париже, доставить вам вести от господина де Кристоваля, и вот мой первый визит — к вам.

Де Кристоваль. Расскажите же поскорее о моем муже, генерал. Где он?

Вотрен. Мексика, сударыня, стала тем, чем рано или поздно должна была стать: государством, не зависимым от Испании. В настоящую минуту там не осталось ни одного испанца, теперь там только мексиканцы.

Де Кристоваль. Так неожиданно?

Вотрен. Все совершается неожиданно для тех, кто не умеет видеть причин. Ничего не поделаешь! Мексике необходимо было стать независимой, и она избрала себе императора. На первый взгляд это, пожалуй, кажется странным, а в сущности вполне естественно; принципы всегда осуществляются медленно, но люди всегда торопятся.

Де Кристоваль. Что же сталось с моим мужем?