– Так и портреты постановочны, – склонила набок голову Марта, – с чего такое отношение?
– Ты не понимаешь, – горячо воскликнула сестра, – живое существо всегда выражает эмоцию, хотя бы одну, а натюрморт – постановка, как угодно автору!
Они стали спорить, даже приводить какие-то примеры и фамилии. Мало того, затронули даже современные стили, в чем я совершенно не разбираюсь.
Плечо почти не болит, народ в зал начинает подтягиваться, часы с моего места не видны, как и окно, но, судя по желудку, времени сейчас немало.
– Сейчас приду, – сказал своим дамам, но те покивали, и такое ощущение, что не услышали.
Хм, вот же неожиданно, как они так мгновенно общий язык нашли? Может, мне упросить Марту, чтобы взяла Катьку под свое покровительство? Гм, сложная задача, плохому может девоч… гм… девицу научить. Тру щетину и иду в сторону туалета, а заодно прислушиваюсь к собственным ощущениям и решаю еще одну задачу: жрать-то заказывать или нет? Не удержался, когда увидел, как к какому-то столику подавальщик несет на подносе зажаренного молочного порося. Сделал заказ, но без спиртного, заодно узнал, сколько времени. Н-да, на Медицинский совет сегодня не попал, а профессор меня не отыскал, хотя и знал, где нахожусь. Черт! Неужели что-то случилось? Не, не думаю, ротмистр точно нашел бы.
Выйдя из уборной, направился к своему столику, где Катерина что-то увлеченно рисовала на листе бумаги, а Марта с интересом за ней наблюдала. Чем это они так увлеклись, что ничего вокруг не замечают?
– Иван Макарович! – махнул мне профессор, сидящий в обществе Симы и мужика, находящегося ко мне спиной.
– Семен Иванович, Сима, – чуть склонил я голову в приветствии, подойдя, а потом рассмотрел, с кем они сюда пришли. – Анзор! Ты же просил, чтобы с больничной койки не выгоняли, а сам по ресторанам ходишь!
– Иван Макарович, – хитро блеснули глаза горца, – я же под присмотром профессора и его помощницы. Больничная пища надоела, решил потешить желудок. Присаживайтесь, сделайте одолжение, – щелкнул он пальцами, и рядом возник его подручный со стулом в руках и установил его между Анзором и профессором.
Хм, Симе пришлось чуть придвинуться к вору, у которого на губах мелькнула улыбка. Посмотрев на Марту и Катьку, которые продолжали что-то активно друг другу доказывать или рассказывать, я принял приглашение.
– Дамского напитка не предлагаю, а вина или коньяка? – посмотрел на меня Анзор, взяв в руки бутылки.
– На один палец, – со вздохом ответил я и указал на коньяк.
– Тостов знаю много, длинных, поучительных или смешных, но тут, мне думается, говорить нечего, вы своими действиями все доказали и продемонстрировали. За прекрасное знакомство! – провозгласил Анзор, подняв бокал.
Ха, сейчас я его обломаю! Пока он не успел выпить, как бы между делом я объявил:
– Профессор, вы же знаете, что наше лекарство и алкоголь в желудке несовместимы? А наш больной в данный момент собрался нарушить ход лечения. Как считаете, к чему подобное может привести?
Семен Иванович наморщил лоб, наверное, вспомнить пытался о побочных эффектах, которые могут возникнуть при приеме препарата.
– При лечении любого вида заболевания, не говоря уже про послеоперационный период, алкоголь на пользу не идет, – произнес профессор, а потом добавил: – Антибиотика мы сегодня не кололи: надобности не увидел.
Насколько помню, лечение подобными препаратами всегда проходило курсом, в данном же случае организм никогда антибиотиков не знал и даже не пробовал их в продуктах питания, что в моем мире не редкость. Производители пичкают продукты лекарствами и различной химией, вот и получается, что излечить заболевших становится труднее. Да, возможно, что с Анзором переусердствовали, но побочных симптомов не наблюдалось, как и передозировки. Блин, необходимо нам с профессором объемы и сроки препарата для разных случаев прописать, а то такими темпами больным поможем на тот свет отправиться. Ладно, этот вопрос один из самых простых, но откладывать его нельзя, прямо с утра займусь.
Вор поморщился и попросил компот принести, чтобы с нами чокнуться и выпить. Сам я немного пригубил коньяка, для приличия, после чего плотно перекусил, время от времени участвуя в ни к чему не обязывающей беседе. Да и чувствовалось, что мы с профессором за столиком лишние. Как это Анзор сумел уговорить Симу отправиться в ресторан?
– Господа, – подошел к нашему столику моложавый полковник, – разрешите ангажировать на танец вашу даму!
Сима в растерянности посмотрела на Анзора, потом на меня, но мы ничего произнести не успели, а Семен Иванович, усмехнувшись, вымолвил:
– Конечно, она с удовольствием потанцует. Серафима, не заставляй такого статного красавца ждать!
У Анзора желваки заходили, борода – и та не смогла скрыть выступивших красных пятен, а костяшки пальцев на руке, в которой он держал вилку, побелели. Н-да, если они сумеют сойтись, то… Сима независимо и гордо прошла с полковником к небольшому танцполу, и они стали вальсировать. Н-да, с импровизированной площадкой для танцев я погорячился, когда Марте эту идею подавал. Танцевать тут не принято, да и места мало, однако следом за полковником еще двое кавалеров своих дам пригласили. Хм, будь тут в моде медленные танцы моего мира – все выглядело бы неплохо, еще пяток пар могли бы поучаствовать.
– Зачем ей разрешил? – прищурившись, посмотрел Анзор на Портейга.
– Как самый старший за столом, – спокойно ответил ему тот.
– Я же вас пригласил, ее и танцевать должен! – возмутился вор, начав даже заикаться и строить неправильные предложения, выдавая тем самым, что его родной язык не русский.
– У тебя на нее права или виды? – хмыкнув, спросил я, а потом напомнил: – Да и договаривались мы кое о чем. Не забыл?
– Слово держать умею, – кивнул мне горец и залпом выпил стакан компота. – Кстати, краем уха о ваших проблемах слышал, могу помочь.
– В чем? – осторожно поинтересовался я.
– Есть пара производств в собственности, прибыли почти не приносят, просто там люди трудятся, на улицу выгонять жалко. Могу договориться об уступке или в дело войти, – размеренно произнес Анзор, наблюдая за танцующими.
– У тебя производства? А тебе это по статусу позволено? – удивился я, точно зная, что воровские правила раньше строги и жестки были. Кто оступится или их нарушит – вмиг лишается не только звания, но жизни.
– Зачем у меня, – покачал тот головой, – людей знаю, они мне задолжали.
Мы с профессором переглянулись, тот пожал плечами:
– Эти вопросы не в моем ведении, Иван, сам решай.
– Глянуть можно, – задумчиво потер я щеку, – но с одним условием. Криминального следа не желаю, в том числе и принуждения.
– Это как? – заинтересовался Анзор и глаза прищурил.
Хм, а ведь до рейдерских захватов тут ой как далеко, сейчас даже мысли подобной никому в голову прийти не может.
– Ну, на дележе имущества, наследства или семейных дрязг не люблю дел иметь, – ответил, пытаясь сбить вора.
– Это легко узнать, – махнул тот рукой. – Правда, ручаться не стану, я с данными промышленниками иногда за карточным столом встречаюсь.
– Завтра… – предложил было я, но
