Его разбудил шум. И когда он, щурясь, присмотрелся к животным, то увидел Кейда за работой. Шумно выдыхая, повинник грузил на спины ламам мешки с зерном и бочки с водой. От его разгоряченного тела, обнаженного по пояс, поднимался пар на утренней прохладе. В бледном свете поблескивала цепь на шее.
Спал сегодня Сэв плохо: рядом лежала Трикс и, как обычно, бормотала во сне. Сэв еле-еле сумел забыться. Он снова видел ферму, гряду зеленых холмов и чистое голубое небо. А потом все это сгорело.
В надежде прогнать кошмарные образы Сэв поморгал и принялся собирать постель. Потом направился к выгону для лам. По пути он наступил на веточку, и Кейд резко обернулся, подобравшись, словно готовясь к бою.
«Если бы не глаза, – сонно подумал Сэв, почесывая примятые волосы, – он бы сошел за солдата».
Взгляд у Кейда был умный и проницательный, но не лукавый. Взгляд был добрым… пока не наткнулся на Сэва.
– А, – выпрямился Кейд. – Ты.
Сэв со вздохом нагнулся над бочкой и плеснул себе в лицо ледяной воды, сделал большой глоток. Обернулся – Кейд так и стоял перед ним. Он слегка запыхался: грудь вздымалась и опадала, мускулистый торс поблескивал от пота. Пока Сэв утирался подолом туники, темные глаза Кейда следили за каждым его движением. У него было резко очерченное, угловатое лицо; в отличие от Сэва, который позволял себе отпустить щетину, повинник гладко брился. Он напоминал бронзовую статую какого-нибудь древнего героя в храмовом саду, покрытую утренней росой.
Сэв резко вдохнул и откашлялся, удары сердца отдавались в горле. Храмовые статуи? Ну-ну… С тревогой он осознал, что в последнее время восхищается не только магическим талантом Кейда. Он присмотрелся к сердитому лицу повинника, и в животе у него завязался тугой узелок горечи. Кейд его восхищения не разделял.
Обойдя Кейда, Сэв взглядом отыскал запасы зерна. Вскрыл один из мешков и приготовился наполнить кормушку, но Кейд его остановил.
– Ты что делаешь? – накинулся он на Сэва. В его раскатистом басу послышался скрежет – не то раздражение, не то гнев. А может, и то и другое.
Посмотрев на зерно, Сэв выпрямился:
– Сам как думаешь? Животных кормлю, – неуверенно произнес он. Ну, чем он на сей раз не угодил Кейду?
– Зачем? – Кейд шагнул ближе. Обвел лам рукой: – Тебе не их вверили, – он ткнул пальцем себе в грудь, – а меня.
– Не вверяли мне тебя, – тревожно ответил Сэв. Ему полагалось стеречь животных. Да, приглядывать за повинниками тоже надо, но это не делает Сэва хозяином Кейда.
– Не обманывай себя, солдат, – отрезал Кейд, отбирая корм у Сэва. – Ты – один из них. – Он мотнул головой в сторону спящего лагеря.
– Я тебе не нравлюсь, – начал было Сэв, сжав кулаки: хотелось забрать назад мешок с кормом. – Но мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь.
Кейд фыркнул, но прежде, чем он успел отпустить какое-нибудь унизительное замечание, Сэв продолжил:
– Мы оба хотели защитить ту девочку.
– Защищать человека ради него и ради себя – не одно и то же. Ты «защищал» ее, потому что не хотел убивать своими руками. Хотел успокоить совесть, чтобы спать по ночам.
В груди полыхнул гнев, и Сэв прикусил щеку изнутри. Слова Кейда ранили, а значит, он не так уж далек от истины. Может, Сэв и правда спас девчонку ради собственной шкуры? Кейд, правда, не видел, что происходило после того, как он ушел, – как Сэв из-за своего выбора чуть не погиб.
– Друзья вроде тебя – пустышка. Улыбаются да сладко говорят, а как беда – бегут.
– Это не мой выбор, Кейд, – сдавленно, борясь с гневом, ответил Сэв. – Но я стараюсь.
– Это ты называешь «стараться»? – с сомнением произнес Кейд, оглядывая Сэва с головы до ног, высматривая несовершенства. – Сильно сомневаюсь.
Сэв нахмурился. Что Кейд хотел этим сказать? Похвалил, дескать, Сэв выше участи солдата? Эта мысль окрыляла, хотя Кейд и ошибался.
– Я… Кейд, я такой, какой есть. Уж прости, если недостаточно хорош для тебя.
– Знаю я, кто ты, – медленно, чуть ли не угрожающе произнес Кейд. – И это – не ты. Это, – он небрежным жестом окинул разбойничью форму Сэва, – то, чем ты решил быть.
Опомнился Сэв не сразу, а к тому времени Кейд уже отошел на некоторое расстояние. Пришлось его догонять.
– Эй, – Сэв грубо ухватил повинника за плечо и развернул к себе. Он прошел всего несколько шагов, а дышать уже было тяжело. Сердце бу́хало в груди, в ушах тоненько звенело.
Кейд остановился так резко, что Сэв чуть не врезался в него. Казалось, еще чуть-чуть – и ударит.
– Что значит «выбрал»? – как можно спокойнее спросил Сэв. – Я не вербовался добровольцем, меня забрали. Я мог или жить как солдат, или сдохнуть в сырых шахтах Ферро или на выжженных солнцем полях Стели.
Глаза Кейда вспыхнули. Вблизи Сэв разглядел оттенки янтарного и красновато-коричневого, такие теплые на фоне черных ресниц и густых бровей. От гнева угловатые черты лица Кейда сделались еще резче.
– Я не о том выборе, солдат, – ответил Кейд, почти не разжимая губ. Стряхнув руку Сэва, он подошел еще ближе и тихо, шепотом сказал: – Думаешь, я слеп, не вижу, кто ты такой? Что ты анимаг?
Сердце ухнуло в пятки, земля ушла из-под ног. Сэв попятился. Так Кейд знает его тайну. Трикс разболтала? Или Сэв сам себя выдал?
– Ласкай животных сколько угодно, корми их, болтай и смейся вместе с другими повинниками, но одним из нас тебе не стать. Эту часть себя ты отринул – вот о каком выборе я говорил. Играть за обе стороны не выйдет. Нельзя быть солдатом и дружить с анимагами – либо то, либо другое.
Сэв давно сделал выбор: притворяться, что он – не анимаг, скрывая дар, страдая от последствий. Выбрал трусость, безразличие к миру, потому что так проще, чем бороться. Он просто хотел выжить… так он себе говорил.
Выбор сделали и анимаги вроде Кейда. Рискуя свободой, они предпочли не скрывать своей сути, и
