Время летело незаметно. Даже на ужин в ближайший к библиотеке ресторанчик сходили только потому, что гневно хмурившая брови Кэрлин за уши оттащила мужчин от их занятий, заявив, что дети не кормлены. И нарханы, естественно.
Когда подали сладкое, вкуснейший пирог с творогом и черникой, сработала сигналка — кто-то вошел в тайное убежище гоблинов. Прихватив пирог с собой, все дружно ломанулись в канализацию, даже переодеваться не стали, хотя Камеди и говорила, что в прошлый раз два часа отмывалась.
Красться длинными узкими ходами подземного лабиринта приходилось очень осторожно, но следующий впереди Сейфи все равно недовольно шипел, что стадо аражей и то тише ходит. Сошлись на том, что вздернутый за шкирку и основательно встряхнутый Шррррр сразу же бросил капризы и сотворил скрадывающее звуки заклинание. Теперь они могли идти совершенно свободно. Второе заклинание разобиженного Императора распугивало на их пути всю живность, спешно прячущуюся по норам, и вероятность, что в этот коридор выскочит гоблин, была крайне мала.
Голоса ребята услышали издали, чуть позднее поняли, что с ними не так.
Гоблины пели. Дружно. Громко. В разнобой. Создавая просто непередаваемую какофонию. Зато слова песни Сэму понравились.
— Славься, Бохх, от земли и до звезд, — неслось по коридорам подземелья:
Кладезь Мудрости неистощимый.
Привела Ты нас в край наших грез,
В Царство Радостей неисчислимых.
Ты лишь знала, Премудрая Бохх,
О пришествии Славного Часа:
Разве гоблин помыслить бы мог,
Чужаков продавая "на мясо",
Что чужачка однажды придет
Не за тем, чтобы выведать тайну,
В руки Кубок бесстрашно возьмет,
Первым другом для гоблинов станет?
И с Владычицей Бохх говорить
Вдруг начнет на запретные темы,
Что сумеет она начертить
Схему Транспортной нашей Системы?
Из холодных и мрачных пещер
Вышли мы и освоились быстро.
Это ль не бескорыстья пример?
Славься, славься, наш друг Барбариска.
Так сбылась наших предков мечта,
А еще одна сбудется ныне,
Ведь сейчас мы откроем Врата
Те, что Райскими звали иные.
Да и разве не Рай, если там
Много фруктов и теплое море?
Имя сбывшимся нашим мечтам.
(Как волшебно звучит) — САНАТОРИЙ.
Станут гоблины жить без тревог,
Согреваемы Солнцем лучистым…
Славься, славься, Премудрая Бохх,
Славься, славься, наш друг Барбариска.
Неор Туварэн
Неор решительно шла к своей цели, невзирая на глухую ночь, грозный клекот стрезмар и испуганное попискивание Фрррра. Настоящим героиням это не помеха.
Да, она героиня. А вовсе не дура.
А то повадились тут ругаться. И Руисс, и этот… блондинчик.
Нет, ну это ж надо такое заявить: "Таких дур даже стрезмары не едят" Никто этого Руисса вообще не звал. Сам явился. Сам трещотку включил. А Неор ругает. Он, видите ли, в последний момент успел. Не шугани он стрезмар, от нее бы одни косточки остались. Ага, как же. Да Неор почти половину пути прошла, и ничего.
Почему одна пошла? Так Ричард заявил, что из комнаты до утра не выйдет. Трусишка.
— А ты вообще молчи, противный нархан. И ничего я его не пугала. А я говорю, что не пугала. Я виновата, что ли, что у меня это кресло работает, а у остальных нет?
— Ну, ладно. Приснилась я ему, приснилась. И что?
— Ну, ладно, не я. Зеленые пупырчатые аллигаторы с рогами и лохматым черным хвостом. И кто мне этот хвост насочинял? Вот и молчи. Ну да, сказала, что если до утра нос высунет, то его на завтрак и пустят. Ну, пошутила. Что такого? Откуда я знала, что мне срочно в Крошарисс придется идти?
— А ты чего ржешь? Думаешь, я крошассам сниться не научусь?
— Ну, ладно, спасибо. Доволен?
— Эй, а руку-то чего выдираешь? И ничего я не боюсь. Просто дама должна под ручку с кавалером прогуливаться. Ночью тем более.
Эту ночь Неор провела на станции. Хотела попробовать связаться с Полом. Перед входом в "лабораторию" с креслом Князь установил магическое поле, которое не смог бы пройти никакой чужак, так что особой опасности не было. Но дядя Суар все равно был против, еле упросила. Всего-то полчаса на это понадобилось. Да и Ричи пообещал ее охранять.
Оставаться всем не имело смысла. Это место нархански пило силы и магию. Эльфы, обыскивая здание, очень устали — ведь им еще приходилось и защитные амулеты подзаряжать. С ними древнее зло, что жило здесь, не причиняло вреда, но стоило магии истощиться, как кожу начинало жечь, а в глаза будто песка насыпали. Как и в пустыне. В Крошариссе было легче. Там они и жили. А на станцию приходили лишь на время.
Во время обыска ничего интересного не нашли. Никаких документов, никаких инструкций. Только портрет. Очень хороший портрет. Неор таких искусных художников еще не видела. А вот девушку с портрета видела. Рыженькая, голубоглазая. Один-в-один похожая на Леди Эйванну — девушку из легенды, первую графиню Эра'стуар. Только эта бесстыжая и наглая — вместо платья нижняя рубашка на тоненьких бретельках, ярко-синяя, еле грудь прикрывает, и с парнем нахально тискается. И парень-то противный — пухлый какой-то, лохматый, еще и в очках. То ли дело юный граф Сайлес — высокий, красивый, черноволосый. И фигурка просто загляденье. Он, кстати, Леди Эйванну и спас. От огнедышащего дракона.
Несчастная девушка была ранена и не могла больше бежать. А за ее спиной поднимались алые всполохи огня. То взбешенный ее бегством дракон изрыгал пламя. Но и этого чудовищу было мало. От его смрадного дыхания люди падали замертво, покрываясь кровоточащими язвами. Но благородный граф вырвал красавицу из его лап, закутал в свой плащ и, прижав деву к могучей груди, вскочил на коня. День и ночь скакали они прочь. И еще день, и еще ночь. Пал его верный конь. Погиб от драконьего дыхания оруженосец. И весь его отряд умер в муках. Лишь девушка, оказавшаяся чародейкой, и ее возлюбленный, которому она давала волшебное лекарство, сумели выжить.
Мама много раз рассказывала Неор эту легенду. И даже показывала старинный портрет графа Сайлеса и его красавицы-жены. Распутница же с найденного Неор портрета не достойна такой легенды. Вообще никакой не достойна. Пусть и дальше лежит в
