— …Мистер Смит, подойдите ко мне и повторяйте за мной, — несмотря на интерес к прогрессивным заморским технологиям, свой выход я не пропустил. — Настоящим я клятвенно заверяю, что я абсолютно и полностью отрекаюсь от верности и преданности любому иностранному монарху, властителю, государству или суверенной власти, подданным или гражданином которого я являлся до этого дня; что я буду поддерживать и защищать Конституцию и законы Соединённых Штатов Америки от всех врагов, внешних и внутренних; что я буду верой и правдой служить Соединённым Штатам; что я возьму в руки оружие и буду сражаться на стороне Соединённых Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону; что я буду нести нестроевую службу в вооружённых силах США, когда я буду обязан делать это по закону; что я буду выполнять гражданскую работу, когда я буду обязан делать это по закону; и что я произношу эту присягу открыто, без задних мыслей или намерения уклониться от её исполнения. Да поможет мне Бог*.
— …Да поможет мне Бог, — рефреном повторил я. Очень подмывало сложить пальцы крестиком под прикрытием картонки-шпаргалки, но я сдержался. В конце концов, нарушать американские законы я не собирался. А слова… Силу или ничтожность им придает наша собственная воля, и только она. Хотя я оценил, насколько посольские сотрудники постарались создать максимально торжественную атмосферу. Грамотно организованная процедура, что тут скажешь: если кто и забудет или “забудет” о том, что пообещал — на видеозаписи всё осталось.
[*Точно такую же гражданскую присягу произносит получающий американское гражданство человек и в нашем мире.]
* * *
— Мистер Смит, позвольте ещё раз поздравить вас со столь знаменательным событием, как получение гражданства, — после церемонии помощники дипломатического секретаря увели четвёрку свежеиспечённых американцев за собой, мы же вернулись назад в кабинет. — Теперь здесь, на территории посольства США и военной базы “Йокосука”, вы находитесь в полной безопасности под защитой нашей Конституции, свода законов и вооруженных сил!
— Безопасность трудно переоценить, — вежливо поддакнул я.
— К сожалению, несовершеннолетние лица, не имеющие родственников, проходят через процедуру генетического подтверждения права на натурализацию слишком редко, чтобы у нас здесь на постоянной основе трудился представитель “Системы”, — развела руками женщина. — Поэтому я вынуждена буду сообщить вам другие новости, приятные и не очень, сама…
— Что за “Система”? — я думаю, любой бы напрягся, если бы ему сказали, что им будет заниматься “Система”, да ещё и явно с большой буквы.
— Ох, простите, — негритянка слегка сконфузилась, — я имела в виду “Систему опеки”, конечно же. Просто все, имеющие дело с этой государственной организацией, быстро привыкают говорить “Система”* и всё — но вам-то узнать об этом было неоткуда. Ещё раз простите.
— Ничего, я лучше сразу запомню, — пришлось кивнуть, принимая извинения. — Я в курсе, что как несовершеннолетний до восемнадцати буду находится под опекой. Собственно, я и здесь учусь в школе-интернате.
— Боюсь, американские интернаты нашим приютам не по карману, — искренне, как мне показалось, вздохнула секретарь. — У нас, в США, школы с полным пансионом — частные, обычно элитные, и попасть в них стоит больших денег. А иногда и не только денег… Но доступ в общеобразовательную среднюю школу “Система” вам, конечно, обеспечит.
— Я бы предпочёл пойти сразу в колледж, конечно… — медленно проговорил я.
М-да, опять — двадцать пять, но, с другой стороны, в отличие от нормального обыкновенного японского школьника у меня нет диплома об окончании здешней средней школы. Если бы не заморочки местных традиций и законов — хрена бы с два я в старшую школу после выхода из комы попал, даже в такую, как “Хиро”.
— Ох, вот об этом я и хотела вам сказать, — с облегчением призналась дипработница, — кроме результатов генетической экспертизы мне прислали кое-какие документы, касающиеся ваших, мистер Смит, родителей. К счастью, перед отъездом сюда они закрыли и погасили все долговые обязательства, так что с этой стороны вам ничего не грозит. К сожалению, вместе с этим мистер и миссис Смит продали всю свою недвижимость, акции и другое имущество и вывели с банковских счетов все средства — увы, но унаследовать вы ничего не сможете.
— Даже не ожидал, что мне повезёт стать преемником миллионера или владельцем усадьбы, — слегка криво улыбнулся я в ответ. Действительно, не ожидал. — Свою “американскую мечту” собираюсь построить собственными руками.
— Весьма достойные слова, мистер Смит! — опять слегка сбилась на пафос собеседница, но потом улыбнулась. В первый раз за всё это время не совершенно безликой “американской улыбкой”, а действительно улыбнулась, тепло и мягко: — С большим удовольствием хочу сообщить, что на этом пути у вас всё-таки будет весомое подспорье. Ваши родители открыли на ваше имя счёт “на образование”, и сумма на нём позволит вам оплатить обучение практически в любом американском колледже, на выбор! По условиям вклада, ни на что другое вы эти деньги потратить не сможете — но зато для оплаты учебного процесса вам даже не нужно будет ждать достижения совершеннолетия — достаточно будет уведомить банк о поступлении. Думаю, с вашим прекрасным английским и зная качество японского образования, вы легко при желании сможете сдать выпускные экзамены досрочно.
[*Реальный факт о Системе опеки США из нашего мира. Люди в теме действительно говорят просто “Система”.]
— Обязательно воспользуюсь вашим советом, — вложив в голос максимум ответной теплоты, поблагодарил я.
— Замечательно! — секретарь кивнула и посерьёзнела. — Я ещё кое-что должна сказать. Прах вашей матери покоится здесь, на территории базы, на Военном кладбище — никаких распоряжений на случай своей смерти она не оставила, потому тело кремировали и захоронили здесь.
— Я… схожу к ней, — проглотив неожиданно вставший в горле комок, пообещал я.
— Когда вернётесь, идите по указателям сразу в гостевые апартаменты посольства: для вас как раз успеют приготовить комнату, — опять перешла на мягкий тон негритянка. — “Мэри Квин” отходит через три дня, каюта третьего класса уже забронирована.
“А самолёт для таких, как ты, государству не по бюджету” — я прекрасно самостоятельно понял несказанное. Да уж, другой мир — другие правила. Где я родился, билет на океанский лайнер стоит как половина мерседеса S класса — а тут всё наоборот, похоже. Ну и ну.
— Думаю, я на пару дней вернусь в Токио. С друзьями попрощаюсь, дела завершу, — думая о том, как же сильно изменился мир из-за микроскопического изменения на границе между дефлаграцией* и детонацией, скорее себе проговорил я… и наткнулся на недоумевающий взгляд. — Что?
— Мистер Смит, — укоризненно глядя на меня, попеняла женщина, — Вы же несовершеннолетний гражданин США, а за периметром базы — другая страна. Страна, хочу отметить, занесённая в реестр опасных и не рекомендуемых для посещения. Как мне прикажете обосновать охране на КПП необходимость вас выпустить?
Твою мать!!!
[*Дефлаграмция — процесс дозвукового
