Давыдов держался рядом. Толку никакого – больше моего не увидит, а все равно… словно спину прикрывают. Опасное чувство. Но приятное.
Был, конечно, вопрос, верить ему или нет. Галлюцинация, безумие, демон, осколок чужого разума, застрявший в моей голове, – любой из вариантов казался одинаково неприятным.
В который раз за последние месяцы не оставалось ничего, кроме как плыть по течению. И даже вариант выйти из игры я потерял, согласившись на предложение Зимина.
Впрочем…
У меня остался один патрон. Этого довольно. Револьвер внезапно показался очень привлекательным, красивым даже. Я с трудом стряхнул наваждение.
Вместе с ним пропал и шептун. А я понял, почему улица была так безлюдна. Местные стражи правопорядка наконец очухались и перекрыли ее импровизированными блокпостами, один из которых вырос прямо передо мной.
Кто-то орал, срывая голос, пытаясь уточнить у столпившегося народа, не видел ли кто-то злодея. Как ни странно, голограмма до боли напоминала Афанасия Никитича, светлая ему память. Снимок был, слава Богу, нечеткий, явно сделанный камерой наблюдения.
Что ж, это терпимо. Шансы проскочить есть. Дурно другое.
Очередь была часа на два. И наверняка такие же посты по всему району, дворами не уйти.
– Молодой человек, вы, кажется, торопитесь? – рядом со мной остановился пожилой господин с озорными искорками в глазах.
Меч в петлице бурого сюртука уведомлял о его статусе боярского сына – увы, полноценный титул мой визави так и не получил.
Бывает. Это в Первой Империи, коли родился дворянином, живи на всем готовеньком, а теперь время иное. Боярские дети имеют немало привилегий в учебе и жизни, но и выкладываться ради заветного значка в форме золотой шапки им приходится не в пример нетитулованным.
Разумная система, ничего не попишешь, но иногда оставляет на обочине вот таких симпатичных дядек.
– Есть немного, сударь, – согласился я.
– Дела любви?.. Не отвечайте! Я не выдержу ответа, что вы спешите в пошлую контору. Пойдемте-ка, потесним это хулиганье. – Боярский сын хитро улыбнулся.
– Но как?
– Элементарно, друг мой! Вы меня не знаете. Обожаю дарить людям радость. Когда меня в юности вязали городовые, ох… Они подвозили меня до дома совершенно бесплатно вместо того, чтобы тащить в участок. Я даже приноровился намеренно попадаться. Вперед, на штурм!
– Владимир Конрадович! – остолбенел седой урядник.
– О! – обрадовался мой проводник. – Кроль! Ты, подлец? А ведь еще вчера, кажется, передергивал в карты у Мадлен. А тут вырос! Оперился! Уважаю. Пропусти-ка, по старой дружбе, будь ласка. Я ведь точно не тот тип, у меня кумплекция другая! – и толкнул урядника брюхом.
– Сей секунд, сей секунд. – Похоже, не только урядник знал самозваного Вергилия, поскольку секция ограждения мгновенно исчезла.
Я двинулся за Владимиром Конрадовичем, сам не веря своей удаче и в то же время не забывая поглядывать по сторонам. Увы, удача – очень своенравная девица, так что увидел я урядника, с нехорошей миной заглядывающего в планшет.
– Погодите! – вскинулся он. – Владимир Конрадович, с вами часом не обер-лейтенант Еремин?
Я сжался. Патронов, считай, нет. Да и последнее дело – собственную полицию валить. Заложник? Пожалуй. Вокруг этого Конрадовича так пляшут – стрелять не решатся.
Он ко мне по-человечески, но что делать? Извинюсь потом. Мужик авантюрный, посмеется, лишь бы на подвиги не потянуло в процессе.
Значит, потерпевшего развернуть, револьвер достать, рвануть к ближайшей машине – и в генерал-губернаторский дворец. Там – кричать, орать, требовать связи с Дальней Разведкой. Прикрытие и так к черту полетело. А если генерал-губернатор сам замешан? Полиция-то меня ищет. А если не пустят? Не поверят?
Тем временем Владимир Конрадович, не подозревая об уготованной ему незавидной судьбе, откашлялся и заявил:
– Крольчатина, не пори чушь. Это Гришка Распутин, секретарь мой. Только с Земли.
– Давайте проверочку? Быстренько?
– Отчего нет. Но обер-прокурору Арсеньеву ты будешь объяснять, почему мы опоздали на обед.
– Но приказ…
– Дай-ка! – Он вырвал планшет у собеседника. – Гриш, глянь, и впрямь ты. И пальчики твои вроде. Позволь-ка, ты у нас теперь мошенник? Особо опасен, но ценен, брать живьем, невзирая на потери? Знал, что прохвост, но чтоб настолько… Ладно. А ты не хотел об утере пачпорта заявлять. Сидел бы в каталажке, кабы не я. Приказ сейчас отменю, на это допуска хватит.
Он быстро ввел код на клавиатуре, а потом приложил значок к сканеру.
– Продолжайте, орлы! За Русь православную, ура! – с этим криком он ухватил меня под локоть и быстро пошел вперед.
Свернул в первую же подворотню. Отпустил. Я выдохнул. Выдавил из себя:
– Гришка Распутин? Серьезно?
– Остап Ибрагим Цухенвальд цур Вангезунд звучал бы хуже, а больше в голову ничего не пришло. Учтите, мой юный друг, у вас есть в лучшем случае сутки. В худшем – часов двенадцать. Допуск у меня неплохой, но вопросы возникнут непременно.
– У вас не будет проблем? – выдохнул я.
– У меня? И это благодарность?! Проблемы будут у них.
– Почему вы мне помогли?
– Обожаю плутовской роман. Вы что, сперли кружевной чепчик цесаревны? Это во-первых. Во-вторых, терпеть не могу, когда нервные молодые люди размахивают возле меня оружием. Это сокращает жизнь и дурно влияет на пищеварение. А в-третьих… Против меня плетется заговор, знаете ли, так что мы собратья в беде.
– Заговор? – удивился я. – Если я чем-то могу…
– Вы уже помогли. Видите ли, они все сговорились. Все! Даже секретарша – вот уж предательство, которого не видел мир! Они мечтают примерить на меня шапку, можете себе представить? А в моем зрелом возрасте сразу делают думным боярином на Земле. Тьфу! Каждый день вставать в семь утра, никаких праздников, охоты, рыбалки, клубов – нет, иди в проклятую Думу и вкалывай. Там даже нет приличного буфета! Вот и пришлось скрыться на Марсе. Но после этого… Ха! Минимум год свободы! Удачи вам, молодой человек.
Я восхищенно кивнул в ответ. Да-с, судьба определенно свела меня с выдающимся представителем рода людского. Только садясь в такси, я сообразил, что так и не спросил ни фамилии, ни области деятельности этого титана.
Возможно, он мог помочь. Если его прочили в бояре хотя бы от юстиции… Но было поздно.
…Было поздно. Нет, закат только начинался, но время, отпущенное судьбой, утекало. Я сидел в вагоне маглева, тупо глядя на многоквартирные купола пригорода за окном.
Я побывал по четырем адресам, которые мне назвал Давыдов. Хорошая новость – такие люди действительно существовали, так что спятил я не окончательно.
Плохая новость – один умер, двое покинули планету, а четвертый пребывал в нетях.
В общем, у меня имелась большая, качественная дырка от бублика. Наши тоже не выходили на связь.
К тому же меня настиг откат от перестрелки в отеле и последующей игры в прятки с полицией. Нет, своему спасителю я верил, но по городу предпочитал передвигаться перебежками, путая следы.
Мало ли, когда
