— Лучше бы тебе выжить…лучше бы…выжить. Пожалуйста — его голос дрожал. Дыхание всё ещё было прерывистым от страха, поэтому со стороны могло показаться, что он ведёт монолог после затяжного кросса. Он аккуратно переложил дядю со стола на кушетку, стоявшую в дальнем конце подвала, и укрыл одеялом. Кинув взгляд на себя, Паркер помрачнел.
— Ну вот, конец любимой толстовке… — после такой внеплановой операции не только толстовка, но и вся одежда, руки, а теперь и лоб Питера, были в крови.
— Половину ночи водными процедурами баловаться…ну и ночка, Боже…
Он уже собирался уходить, но тут внезапно вспомнил что его поразило в первую очередь — этого всего тут вообще быть не должно! Сколько он себя помнил, подвал всегда пустовал. Одно время тётя хранила там старый, ненужный шкаф, который был подарен кем-то из дальних родственников на рождество, но на этом пожалуй и всё. Подвал всегда был пуст, поэтому и заходить в него смысла не было.
А тут прямо целый офис детектива Бенджамина Паркера. Конечно, Питер не мог уйти, не осмотрев тут всё. Однако, начать с чего-то одного было сложно. По опыту старых фильмов-детективов, он решил начать со стены с фотографиями, где линиями соединены места, газетные статьи и люди. Заголовок за заголовком, фотография за фотографией проходили через его сознание, будоража в памяти старые события и образы.
«Самоубийство жены Ричарда Паркера. Несчастный случай или закономерный итог?»
«Провал романа или отношения с мужем: что послужило причиной самоубийства Мэри Паркер?»
«Известный учёный Ричард паркер прострелил себе голову в своём кабинете»
«Самоубийство Ричарда Паркера: семейная традиция или нечто большее?»…
К каждой статье прилагались фотографии с места преступления, а также фотографии авторов данных статей. Наверху были надписи, которые, судя по всему, сделал сам Бен:
«Сэмюэль Джонс. Журналист — допросить. Обеспечить молчание»
«Джессика Хантер. Главный редактор — допросить. Обеспечить молчание»
«Генри Оуэлл. Арендодатель загородного дома Ричарда и Мэри — допросить. Обеспечить молчание»
«Генри указал на причастность Боба Филлигана. Он тоже замешан?»
Ниже, мелким шрифтом, под этой же заметкой — «Боб Филлиган — членосос»
«Примечание: это не самоубийство. Доказательств пока нет, но я знаю это»
«Всё эти гадюки лишь указывают мне пальцем на следующую цель. Я устал…»
— Охренеть…так…так дядя считает, что это было убийство? Кого, папы или мамы? Или обоих? — прошептал Питер. Вместе с этими словами пробежал холодок по спине, который сопроводили мурашки.
Он перебирал документ за документом, фотографию за фотографией…
— Полицейские рапорты, дела, описи имущества, адреса…откуда у него всё это?!
На этой стене детектива, как её уже успел окрестить Питер, было ещё много чего. Несколько интересных мест. Например фото и адрес дома, в котором жили его родители. И он сам до…несчастного случая. Затем было фото редакции Daily Bugle и рядом список имён журналистов, в статьях которых упоминалось имя Мэри или Ричарда Паркера. Затем, адреса домов этих журналистов, список их родственников…также было несколько имён крупных бизнесменов и воротил криминального мира, досье на них и список судимостей.
— Твою то мать…как будто этот день был недостаточно странным, после дяди с пулевым ранением…
Питер был в шоке. Ему определённо нужно было больше времени, чтобы разобраться во всём этом. Благо, у него для этого была вся ночь. Вся ночь, чтобы разобраться в этой мешанине из документов и улик. Правда, вероятнее всего, придётся пожертвовать завтрашними занятиями. Для Паркера это был тяжёлый выбор. Он дал обещание Наташе, что придет. Возможно, это был и пустяк, возможно для самой Наташи это всего лишь формальность, фигура речи…но Питер дал слово.
— «Ладно, посмотрим…возможно я смогу усидеть на двух стульях сразу. Сбегаю в круглосуточный, за энергетиками…да, должно выйти»
Питер просидел с документами до самого утра, прервавшись лишь на поход в магазин. Но дело приближалась к первым петухам, а вопросов у Паркера стало только больше. И самое главное — он знал что ответы здесь. В этом самом помещении и…и он не мог просто так взять и уйти сейчас. Он знал, что он не выдержит учебы, не сможет сосредоточиться.
— «Я буду ненавидеть себя за это потом, но…я не могу. Прости Нат» — горькая мысль омрачила собой сознание. И первые ростки ненависти уже пробивались в его, и без того пораженный всеми событиями этих нескольких недель, разум. То, что он стал супергероем, он ещё мог как-то осознать и принять. Да он и почти принял, основная проблема, связанная с этим — научиться управлять своими силами, и что собственно с ними делать. К тому же, в последние десять лет супергерои не редкость, а уже скорее обыденность. Но то, что его дядя был каким-то…тайным линчевателем? Это не укладывалось в голове. Он не мог просто вот так отложить эту загадку на потом. Нет, ему нужны были ответы. Здесь и сейчас.
Итак, решение принято. Осталось лишь одна маленькая деталь — заставить Мэй поверить, что он ушел на учебу, а самому вернуться к делам.
========== Обманный манёвр ==========
В голове у Питера это осуществлялось довольно просто, на деле же…чуточку более сложно. Он вышел из подвала, аккуратно обошел дом, стараясь особо не светиться в окнах, и залез в свою спальню через окно. Затем, выкрутив актёрскую игру на максимум, он переоделся и спустился вниз.Тётя сидела внизу и пила кофе. Такая же тихая и подавленная, как и вчера. Увидев её, он едва смог скрыть радость. Ведь он знал, что дядя жив. Что он сейчас внизу, хоть и не в самом лучшем состоянии. Но говорить было нельзя. По крайней мере сейчас. Поэтому, он вынужден был сохранять спокойствие и молчание.
— Доброе утро тётя
— Доброе
— От дяди никаких вестей? — он сам не знал, зачем спросил это. Он не хотел лишний раз беспокоить её, но слова вырвались, скорее потому что надо было что-то спросить. Хоть у него с тётей и не самые теплые в мире отношения, но молча уходить из дома в такой ситуации было непозволительно.
— Я не знаю, я…нет, никаких. Просто знаешь…первый раз в жизни я не знаю что делать. Я люблю его. Я так много важного ему не сказала, но в то же время…сказала столько всего неважного, ненужного…я…я не знаю что делать — закончив говорить, она посмотрела на Питера, всё тем же отсутствующим и пустым взглядом что и вчера.
Он растерялся и не знал, что сказать. Он впервые видит тётю такой. Да и к тому же, слышит от неё нечто подобное о Бене. Чаще всего это были упрёки, замечания,
