========== Осенняя ночь ==========
Питер возвращался домой за полночь. Завтра он должен был отправиться на экскурсию в музей естественных наук в Нью-Йорке, но сейчас, сказать честно, это его мало волновало. Он как всегда ушёл в себя. В свои мысли. Такое с ним происходило частенько, особенно если он слушал музыку, но сегодня было что-то особенное в этом, казалось бы, привычном, для него явлении. Дома, стоявшие в ряд, словно доминошки, старая баскетбольная площадка, на которой Питер и Гарри, вместе с дядей, почти каждый вечер играли в баскетбол. Такие приятные воспоминания-одни из немногих, что были в детстве. Вспоминая лицо Гарри и смех дяди, каждый раз, когда Питер нарушал правила игры или придумывал свои, на лице Паркера невольно появилась улыбка.
Всё это будто сошлось в единое целое, нечто почти идеальное — волшебный вечер. За ним Пит и потерял счёт времени, просто гуляя по Квинсу, сам не зная с какой целью.
Он вообще много думал для своих 19 лет. Ну, так он считал, ведь сравнивать особо было не с кем. Друзей у парня за всю его недолгую жизнь было лишь несколько, а до сегодняшнего дня сохранился лишь один-дядя. Поэтому как такового общения со сверстниками не было, о чем не стеснялась напоминать ему тетя Мэй. Паркер и сам не знал, почему так. Внешность у парня была довольно приятная. Не красавец с обложки конечно, но его всё устраивало. Каштановые волосы, не короткие и не длинные, всегда были ухожены и лежали на голове как надо. За такую слежку за собственной шевелюрой дядя не раз звал его «Прилизанный Пит». Хотя и сам был грешен подобными вещами, ведь носил ещё более молодежную прическу со слегка приподнятой челкой.
Он бродил, рассуждал обо всё этом у себя в голове. За этими мыслями, возможно, он просто не хотел возвращаться домой. Он знал, что тётя не ляжет спать, пока он не вернётся. А когда вернётся опять будет скандал. Всё те же избитые аргументы. К тому же он подставит Бена. Ведь дядя опять полезет его защищать и в итоге поссорится со своей женой. Нет, нельзя было этого допустить. На секунду в голове промелькнула идея вообще не возвращаться домой.
— «Просто прогулять всю ночь под прекрасным звёздным небом…что может быть лучше?» — подумал он про себя.
И действительно, погода располагала к такого рода прогулкам. Была ясная, осенняя ночь. Небо было усыпано звёздами, а прохладный осенний бриз в купе с ароматом ночи и светом фонарей словно создавали иной мир. Мир, где нет ни забот, ни проблем, ни глупых однокурсников… Только он, музыка, мечты и звёзды.
Но даже такой вечер омрачало одно единственное чувство: ответственность. Он знал, что случится, если он не придет сегодня.
— Нет…- глубоко вздохнув произнёс Питер — пора возвращаться домой. Может, в этот раз всё будет иначе? Может тётя уже легла спать без меня? Хех, вряд ли. Её день будет прожит зря, если она не ткнёт меня носом в деньги или работу, и не назовёт нахлебником — так, пародируя свою тётю и рассуждая вслух, парень брёл по пустынной улице, даже не представляя, как громко он говорил всё это. Немудрено, когда слушаешь музыку ты совершенно не слышишь собственного голоса.
Внезапно, Питеру показалось, что он услышал, как кто-то окрикнул его. Он не обратил на это внимания, так как знал, что на улице, в такой поздний час может находится лишь один его знакомый — Флэш Томпсон. Паркер ускорил шаг, увеличил громкость музыки. Но ни то, ни другое не помогло ему избавиться от чувства, что сейчас ему прилетит удар со спины. Таков был Флэш.
Юджин Томпсон — настоящее имя. Флэш просто кличка. Этот парень был источником всех бед для Питера на протяжении всей его сознательной жизни. Паркер бросил попытки понять его ещё после начальной школы, когда Томпсон избил его настолько сильно, что пришлось вызывать скорую. Паркер пробовал говорить с ним, идти на компромиссы, иногда даже получалось, но через пару дней всё сходило на нет. Никакие разбирательства, заявления в полицию — ничего не помогало. Все жалобы волшебным образом исчезали, а Флэш продолжал делать то, что умеет лучше всего — самоутверждаться. Поэтому Питер все эти годы терпел. Терпел и верил, что в один день, это всё просто…кончится. Но, видимо не сегодня.
Резкий хлопок по спине заставил все внутренности парня рассчитаться на раз два и отдать честь. Питер резко обернулся, готовый к худшему, но к своему удивлению не увидел перед собой ни Флэша, ни его компании. Перед ним стоял его дядя — Бен Паркер, улыбающийся во весь рот и что-то активно рассказывающий.
По мнению Мэй, Бену всегда удавалось совмещать в себе почти невозможное — он мог дурачиться словно ребенок, шутить шутки, понятные лишь ему, а в следующую секунду мог стать умным, рассудительным и взрослым человеком, решающим проблемы. Иными словами — он умел быть серьёзным, когда хотел. Вот только хотел он нечасто.
Бен почти всегда улыбался и поэтому для своих 45 лет он выглядел отлично, ведь как мы знаем, счастье — лучший макияж. Слегка вытянутое лицо и аккуратный нос в дополнение к карим глазам, гармонировали в нем со скулами, за которые, по словам самого Бена, Мэй и вышла замуж. Однако сейчас их почти не было видно — их скрывала щетина и очки. Со зрением у него было всё в порядке, видел он, возможно, даже лучше Питера, а очки носил, по его словам: Просто повыделоваться.
К тому моменту, как Питер снял наушники, он уже пропустил добрую половину шутки своего дяди.
— Очень смешно, дядя — Паркер пытался скрыть испуг, говоря это. Но получалось откровенно плохо
— Ради этой шутки я бежал, надрывая гланды, пол квартала. Знаешь, мог бы и посмеяться из уважения — с наигранной ухмылкой, отряхивая старую, коричневую куртку и имитируя отдышку, сказал Бен
— Надрывая гланды?.. — Питер вопросительно приподнял правую бровь и ехидно ухмыльнулся в ожидании ответа
Дядя, в свою очередь, подошел и натянул капюшон толстовки ему на лицо.
— Сделаем вид что я не слышал этих ужасных потугов пошутить.
— Да ладно, это же игра смыслов. Классика, всё такое — посмеялся Питер —знаешь, типа как Курт Кобейн и гитара…
— Главное, чтоб не как Курт Кобейн и дробовик — подчеркнул Бен свою фразу легкой ухмылкой
— Ха-ха, очень смешно — покачал головой Питер
— 1-1 приятель — улыбнулся дядя — ладно, пошли домой, госсекретарь волнуется
— Мэй?
— А лучше бы и правда госсекретарь — тяжелый вздох проредил приятную ночную тишину
— Ты наконец согласен со
