— Знаешь, у меня к тебе будет пара вопросов после всего этого, ты ведь понимаешь это, да? Где ты так научилась, черт возьми?! — улыбаясь, но явно со взволнованным лицом, спросил Паркер
— Занималась пару лет карате…давай не сейчас, хорошо?
Питер кивнул. Наташа подошла к испуганному парнишке и уже спокойным, ровным голосом начала говорить.
— Ты будешь отвечать на вопросы, иначе он сломает тебе руку. Итак первый вопрос: где ваш лидер — Эдриан Тумс?
— Он…он…я не знаю точно, но я слышал краем уха о каком-то его плане, что он собирается наведаться домой…к тебе. Говорил что хочет лишить тебя самого дорого, за то, что ты сделал с Флэшем. Он…ведь ради этого весь этот клуб и затеял…я…просто думал…что делаю нечто хорошее…и теперь не сомневаюсь в этом — сказал испуганным, перебивающимся голосом парнишка, а последнюю часть он говорил смотря прямо в гзала Питера.
Затем он осмотрелся по сторонам и увидел того парнишку со сломанной ногой и того, который отлетел в стену, перевел взгляд обратно на Питера и прошипел
— Ты монстр, Паркер
Питер стоял, и каждое слово этого парня злило его все больше и больше, но на моменте когда он заговорил о планах Эдриана, он выпал из реальности. Все внутри будто-бы похолодело, он не чувствовал ног, но чувствовал нечто другое — он должен бежать.
В последний момент, отсутствующее, пораженное лицо Питера сменилось на злое, гневное, тогда он перевел взгляд на парнишку и посмотрел прямо ему в глаза со всей злостью.
Наташа, стоящая рядом, молча наблюдала за всем, и по ее лицу было видно, что она тоже поняла план Эдриана, она переживала за Питера, все внутри нее разрывалось от волнения. Но когда она увидела этот взгляд, она поняла к чему идет дело.
— Питер нет! — крикнула она, попытавшись остановить…и на удивление сработало
Он хотел это сделать, очень хотел, но слова Наташи словно врезались в душу, остановив его.
— Иди, я справлюсь здесь. Я…я буду в порядке, правда. Иди…тебе надо идти -, сказала она, держа за кофту паренька
Питер молча развернулся и со всех ног побежал домой, забравшись на ближайшую крышу.
========== Ты не можешь спасти всех ==========
Питер бежал, прыгал, карабкался не зная усталости, не думая…просто бежал. Крыша мелькала за крышей, улица за улицей, пока наконец он не увидел то, что заставило его остановиться. Его дом. Он горел.
Паркер уже привык к состоянию заторможенности, он испытывал это несколько раз во время боя, ещё в паре случаев…он планировал бороться с этим. Но то, что с ним было сейчас…он словно умер на мгновенье. В реале это были ничтожные несколько секунд, но для него это были словно несколько часов. Перед его глазами пронеслась вся его семья: Дядя Бэн, Тётя Мэй, даже Наташа, которую он оставил там…но собравшись с силами, Питер решился. Медлить было нельзя. Нельзя исключать вероятность того, что кто-то ещё жив. Хотя ему и противно было думать в таком ключе, это единственное о чем он мог думать сейчас.
В голове так же мелькали всякие мысли, ошибки сделанные им, слова сказанные сгоряча, то, что нужно было сделать, но так и не сделано, почему не общался с другими, почему так часто вёл себя как кретин…всё это в секунду пролетело в мыслях, пока он бежал к дому.
В пару прыжков он достиг крыши соседнего дома. На улице было полно соседей, кто-то уже, по всей видимости, вызвал пожарных.
— Значит совсем недавно загорелся — тихо произнес Паркер
Он слез с крыши и побежал. На всех парах он пронесся мимо удивленных зевак и с плеча выбил дверь. Первое, что он заметил внутри — человека. Он стоял к нему спиной, тяжело дыша.
— Дядя? — протянул Питер дрожащим от волнения голосом.
Человек обернулся и Паркер, с ужасом в глазах понял, что это не Бен. НЕизвестный стоял с луком в одной руке, да и по комплекции тела не походил на дядю. Это их новый сосед — Клинт Бартон.
— Парень…тебе лучше этого не видеть — каменным голосом сказал Клинт
— Что не ви…о нет…. — голос Питера сорвался. Два тела лежали у ног Бартона в луже крови.
— Нет…нет, нет, нет, нет, нет… — Паркер упал на колени.
— Позволь мне опровергнуть твои поспешные выводы — нет, это не я их убил. Предпочитаю лук и стрелы. Надежнее
Питер почти не слышал Клинта, его слух, зрение, восприятие заглушили боль и слезы.
— Питер. Питер, встать! Я объясню тебе всё, но только когда мы будем в безопасном месте — Бартон подошел к нему и дернул его за руку.
Паркер в ответ ударил его этой рукой и Клинт отлетел сквозь стену в раковину на кухне. А Питер просто продолжил стоять на коленях и плакать, скрипеть зубами от безысходности момента.
— Значит…придется по-плохому — пропыхтел Бартон, вставая из обломков кухонной гарнитуры.
— Ты…кто это сделал, отвечай! — Питер резко вскочил и пошел на Клинта быстрым шагом
В одну секунду Клинт положил стрелу на тетиву и прицелился в него.
— Я не хочу делать этого парень, но если ты сейчас не успокоишься, мне придется…
Питер закричал и попытался ударить Бартона, но тот увернулся и одним движением всадил ему стрелу в ногу.
— Нет…нет, пожалуйста…ты ответишь! Нет! — Питер упал сначала на одно колено, затем на второе, он пытался бороться с лошадиной дозой транквилизатора, но в конце концов сдался, упал и отключился.
Клинт вскинул его на плечо, вынув из его ноги стрелу, и понес его к заднему входу
— Вот же проблемные подростки пошли, а… — бормотал Бартон пока нес его на плече.
Дойдя до двери выхода на задний двор, Клинт обернулся и увидел, что огонь со второго этажа уже пробирается на первый, затем перевел взгляд на тела.
— Черт…
Он вышел на улицу, положил Питера на мягкий газон, затем вернулся в горящий дом и вынес тела дяди и тети, положив их рядом.
— Озборн, это Бартон. Запрашиваю Квинджет по моим координатам. У меня для вас подарок
========== “И живые позавидуют мёртвым…” ==========
Пустота. Это всё, что чувствовал он сейчас. Его не волновало где это «сейчас» происходит, не волновало что он лежит на чем-то столь холодном, что отморозил себе уже добрую часть головы. Всё что его волновало — пустота внутри и неугасающее чувство тревоги. Он попробовал открыть глаза, но веки были невероятно тяжелыми, будто не спал целую неделю. Попытки пошевелиться также благополучно провалились. Все тело онемело, как если бы он отлежал каждую его часть, вплоть до последнего атома.
— «Жаль
