Пара прыжков и рядовых солдат, и вот, перед ним согнувшееся Наташа, которая плачет, стоя на коленях. А немного поодаль её — Мистерио, напускает свои иллюзии.
— Эй, Бэк! Раунд два! — Паркер неожиданно напрыгнул на него и в результате прямого удара ноги в шлем Мистерио, последний треснул.
— Урод… — бросаясь на Питера буркнул Бэк
Завязалась драка. Пока Паркер уходил от ударов и наносил собственные, это пробудило в нем старые воспоминания. О том, как он боялся в первый раз, о том как проиграл. Он на секунду замешкался, потерял равновесие и пропустил удар. Отшатнувшись, он пытался бить в ответ, но безуспешно. Бек не упустил свой шанс и напустил на Питера газ.
Всё вокруг исчезло. Всё. Питер стоял посреди отцовского кабинета, в котором и был-то всего пару раз в жизни. Он пытался понять, что происходит, изо всех сил напрягал разум, но все тщетно. Тут в дверь вошёл его отец. Паркер опешил. Он был таким…настоящим. Он хотел подбежать к нему, обнять, но внезапно Ричард застыл от ужаса.
— Питер…положи пистолет, это не игрушка — он смотрел на него стеклянными глазами, пытаясь аккуратно подойти ближе
— Но я не… — внезапно Паркер осознал, что стоит с пистолетом в руках.
С глаз капают слезы. Непреодолимая злость, обида, боль…вот, что он чувствовал. Он поднял взгляд на отца, а в следующую секунду раздался выстрел. Ричард упал на пол, истекая кровью.
— Я не хотел, папа! Папа! Черт! — Питер пал на колени, тихонько всхлипывая и сжимая кулаки от боли.
— Хватит! Этого не может быть! — закричал он. Подняв голову, в лицо уткнулось надгробие:
«Ричард Лоуренс Паркер
1968 — 2010»
— Ты виновен. Если бы не ты, твой отец был бы жив. И мать. И тетя Мэй. И дядя Бен. Все, кто рядом с тобой — мертвецы, Паркер. Что на счет неё? — злобный голос Мистерио доносился, казалось бы, из ниоткуда.
Питер падал куда-то, но он не мог понять куда и сколько он уже летит. Всё, что он видел — сцены убийства Наташи. Вот Мистерио сносит ей голову чем-то острым. Вот стреляет из пистолета в сердце. Вот избивает её до смерти. Вот насилует, а затем сжигает заживо. Но было нечто общее — перед смертью Наташа каждый раз смотрела Питеру прямо в глаза. С жалостью, с мольбой о помощи, с презрением…но всегда в глаза.
Паркер кричал. Плакал. Бился в бессилии. Но ничего не мог сделать. Он всё падал, и падал, и падал в бездну. Даже закрывая глаза, он видел это.
Но вдруг всё затихло. Абсолютная тишина и пустота. Он лежал, не в силах встать, и лишь паучье чутье не позволяло ему забыть о том, что он всё ещё существует. Издалека послышался самодовольный смех и шаги.
— Вставай — злорадствовал Бек — с тебя ещё не хватит
Паркер внезапно почувствовал прилив истинного, первозданного гнева. Не такого, как например когда вы ударяетесь мизинцем о тумбочку или когда теряете работу. Когда вам ставит рога девушка или предаёт друг, нет…такого, когда вы на коленях. Побеждены, сломлены. И ярость — ваша единственная дверь наружу. Что-то необузданное, словно пламя, обжигает вас изнутри, придавая сил и заставляя до хруста сжать кулаки и сражаться.
Питер подскочил к Мистерио и крича от злости, начал наносить удар за ударом. Бек явно не ожидал такой энергии, поэтому слегка опешил, перейдя от тактики наступления к обороне. Он закрыл себя иллюзиями, наслав на Питера десяток своих копий. Все они разом набросились на Паркера. Он отбивался, каждая иллюзия сражалась как десять солдат. Но внезапно к Питеру пришла ясность. Он решил полностью положиться на свое паучье чутье.
Они сражались в кромешной тьме, поэтому он просто закрыл глаза и отдался ей. Полностью и безвозвратно. Каждое движение ощущалось словно на кончике пальцев. Питер с легкостью блокировал и контратаковал, превращая всё это в один большой и длинный танец смерти. Пробираясь через иллюзии, чутье вело его к реальному Беку.
Настигнув его, Питер нанес один четкий удар в шлем и…всё. Внезапно всё вернулось назад. Звуки боя, суматоха. Лишь Мистерио лежал с пробитым шлемом и самодовольно ухмылялся, глядя на Питера. Он, в свою очередь, уверенным шагом направлялся к нему, вынимая из-за спины катану. Даже не видя лица Питера, можно было понять что он в гневе. Ярость и ненависть хлынули неумолимым потоком в его сердце, забрызгивая грязью душу.
— Нет, Питер…не надо — хриплый голос со стороны принадлежал раненой Наташе
— Нат! — оставив Мистерио в стороне, он ринулся к ней
— Пит, ты…что это было? Что он делал с тобой? — обеспокоенно спрашивала она, пытаясь встать
— Не спеши, давай-ка — он поднял её на руки и отнес в здание — полежи пока здесь, сейчас ты не боец
— Нет! Я могу… — начал отговариваться Наташа, но Питер, приподняв маску, заткнул её поцелуем
— Не спорь — нежно улыбнулся он — слава Богу ты жива. И я планирую сделать так, чтобы это продолжалось как можно дольше — говоря это, он ласково гладил её лицо одной рукой, а второй держал её за руку
— Давай только без глупостей, ладно? — она поцеловала его в ответ — я попытаюсь помочь отсюда, обещаю. Иди!
Питер кивнул и кинулся обратно в гущу боя.
К этому времени Железный Человек вернул костюм в рабочее состояние и раскидывал вражеских солдат в воздухе выстрелом ракет, репульсоров и лазеров.
На земле всё было хуже. Кэп дрался одновременно с Логаном и Дэдпулом, Ник Фьюри организовывал оборону с остатками сил возле центрального входа.
— Мстители, отступаем! Нужно перегруппироваться и организовать оборону! Точка сбора — вход базы Мстителей, Повторяю, всем бойцам… — голос Фьюри из устройств связи звучал громче любых выстрелов.
Все устремились к точке сбора, кроме Стива, который никак не мог выйти из боя.
— Твою мать, Роджерс! — заметив как Стив, истекая кровью, из последних сил ведет бой, Тони, что хватало энергии, ринулся к нему.
— Эй, мистер Капитан, а правду говорят, что вы умеете готовить вкуснейшую лазанью? Я по телеку видел вас, вы говорили, что умеете! — - Уэйд буквально танцевал с катанами вокруг Стива, не давая передохнуть и заговаривая зубы. Логан лишь рычал и бил по слабым местам, с яростью, поистине присущей лишь зверю.
Тони с грохотом приземлился прямо на Дедпула, впечатав его в землю и встав стеной между Стивом, свалившимся от бессилия на землю, и Росомахой
— Плакал…мой абонемент в зал на субботу — прокряхтел Дэдпул, лежа с переломанными костями и торчащим из спины позвоночником.
—
