Виктор Сергеевич явно не ожидал такого отпора.
— Диана, «взрослый, самостоятельный» человек не зарабатывает тысячу восемьсот в месяц! И пока ты зависима от нас материально, тебе придётся прислушиваться к нашему мнению.
— Но как я могу добиться чего-нибудь сама, если вы мне не даёте и шагу ступить без вашего разрешения? С детства вы всё решаете за меня! Как я могу получить жизненный опыт, учиться на своих ошибках, если вы всё делаете вместо меня?!
— Если бы мы с мамой видели, что ты принимаешь толковые решения — пожалуйста! Будь самостоятельной, сама всё решай! Но, стоило нам на минуту спустить поводья, и глянь, куда тебя занесло! С ума сойти, дочь прокурора — училка! Стыдно кому-нибудь сказать. Ты подумала, как на это отреагируют наши знакомые?
— Меня это совершенно не интересует! У меня одна жизнь, я хочу прожить её для себя, а не для знакомых! Пусть следят за собой, в первую очередь. У каждого свой скелет в шкафу!
— Не будь неблагодарной эгоисткой. Ты думаешь только о себе!
— Это я думаю только о себе?! А ты? Ты ни разу не спросил, чего я на самом деле хочу, что мне нравится! Вас никогда это не заботило! Вы хотели, чтобы я проживала жизнь по вашему сценарию, добилась того, чего не смогли добиться вы! Но мне это совершенно не нужно! У меня другие планы.
— Короче, я своё слово сказал. Через неделю ноги твоей не будет в этом универе! Хватит нас позорить.
— А если я не уволюсь, то что?! — Диане стало страшно. Она не знала, хватит ли ей сил сопротивляться воле отца не только на словах, но и на деле.
— Тогда мне придётся задействовать мои связи, чтобы они уволили тебя сами.
Нет! Это уже чересчур! Диана чувствовала, как злость и страх распирают её изнутри.
— Ладно, — усилием воли Царёв заставил себя смягчить тон, но видно было, что он раздосадован. — Зря мы начали с этой неприятной темы. Вообще-то я позвал тебя по другому поводу.
Диане было уже абсолютно всё равно, что последует за этим. Она была разбита, раздавлена несправедливостью и непониманием. Однако последующие события превзошли все самые худшие ожидания. Виктор Сергеевич прокашлялся и продолжал:
— Как я сказал, ты уже взрослая молодая женщина!
Диану уже было не остановить. Каждое слово отца её раздражало:
— Ага, то есть, в твоём понимании, я взрослая, только когда тебе это нужно! А когда не нужно — я маленькая, глупая и несамостоятельная!
— Подожди. Дай мне договорить. Так вот… Помнишь Николая Степанова? Они с отцом были у нас на днях.
«Тот полулысый валенок с вонючими носками? К чему он клонит?!»
— Ты не могла его не запомнить. Очень перспективный и достойный молодой человек!
— Молодой человек?! Но ему уже немного за тридцать!
— Зато на свой возраст он многого добился.
— И при чём тут он?!
— А при том, что, на наш с мамой взгляд, он для тебя — отличная партия! Тебе двадцать три, пора задуматься о семье. В твоём возрасте у мамы уже была ты.
— Ну, это уже слишком! То есть тебе мало того, что ты хочешь угробить мою мечту с работой, ещё и в личной жизни собрался решать за меня? Никогда! Ясно тебе? Мне не нравится этот противный зануда, и даже не пытайся меня за него сватать! Я бы даже дружить с ним не стала, кроме своей работы ему ничего не интересно!
— Правильно, дочка! Поэтому я хочу, чтобы ты тоже работала юристом. Тогда у вас бы появились общие интересы. Увидишь, твоё мнение сразу изменится.
Диана шумно выдохнула.
— Чего ты добиваешься? Хочешь, чтоб я сбежала отсюда, и больше вы меня с мамой никогда не видели?
— Не говори глупостей…
— Почему?! Будете себе спокойно жить, и никто вас не будет позорить!
— Успокойся. Не принимай решения сгоряча. Я уверен, что если ты всё обдумаешь, — поймёшь, что мы с мамой правы. Тем более у вас с Колей до свадьбы ещё будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше. Кстати, подготовься к завтрашнему вечеру… Завтра мы втроём приглашены к Степановым на ужин. Я заказал вам с мамой шикарные платья! — отец заговорщицки подмигнул, и Диане показалось, что он сошёл с ума.
— Можете даже не мечтать, что я туда пойду. Идите вы к… к своим Степановым сами!
Девушка встала с намерением уходить:
— А теперь мне нужно готовиться к занятиям.
Отец как ни в чём не бывало уселся в кресло и тоном, не терпящим возражений, предупредил:
— Не задерживайся сегодня. Вечером примерка платья.
ЛИЗА БЕРЕНШТЕЙН
Тем же приятным апрельским утром четверга из ночного клуба «Пьяная креветка» вышла Лиза Беренштейн. Красивая девушка с огненно-рыжими волосами и шикарными женскими формами возвращалась домой, обдумывая планы на будущее:
«Нет, так дальше не может продолжаться! Мы уже столько лет живём вместе, пора узаконить эти отношения. Да и родители его любят, как сына. Раз Саня такой нерешительный, я сама ему сделаю предложение, — Лиза улыбнулась от этой мысли. — Интересно, как он отреагирует?»
Размышления девушки прервала мелодия мобильного. Звонила Диана Царёва.
— Да, кыця! — ответила рыжуля.
— Алё, кыцюня, ты не занята?
— В принципе нет. Валю домой с работы. А что?
— Давай увидимся?..
Лиза слышала по голосу, что подруга чем-то расстроена.
— Давай. Говори где, я подъеду.
— Может, в «Креветке»?
— Ну ладно. Тогда я возвращаюсь назад. Подъезжай!
— Давай, цём.
— Цём.
Клуб «Пьяная креветка» был одним из самых популярных заведений среди молодёжи Зеленомайска. С десяти вечера до шести утра он работал как диско-бар и выглядел соответствующим образом. На крыше были установлены два огромных факела, которые периодически вспыхивали, оставляя в ночном небе длинный огненный след. Под факелами располагались увешанные гирляндами клетки, в которых время от времени появлялись полураздетые пиджейки, завлекая гостей зажигательным танцем. Одной из этих танцовщиц была Лиза Беренштейн.
А днём, с девяти утра до восьми вечера, мягкий знак в названии заведения чудесным образом менялся на «Р», и ночной клуб превращался в уютный ресторан морепродуктов с летней площадкой под названием «Пряная креветка».
Лиза заняла свой любимый столик возле аквариума с настоящей маленькой акулкой и заказала два кофе с круассанами. Царёва не заставила себя долго ждать. Девушки приветливо помахали друг другу, поцеловались в губы, как это бывает между близкими подругами, и уселись за стол.
— Боже, я готова скушать слона! С утра ничего
