Да и вообще — дети! Что с них возьмёшь? А то, что какая-то старушка из «кочевого народа», платит им деньги за то, что они следят за богатым домом — так в том нет ничего особенного. Остиганийцы, личину одной из которых, при помощи магии Лиры надевала Аэрис для общения со своими соглядатаями — вообще были беспокойным племенем и не было ничего удивительного в том, что кто-то из них заинтересовался денежками вечно пьяных хозяев богатого особняка.
Пусть даже и расположенного в Академикуме…
Конечно, девушка понимала, что все изменения, которые произошли с её людьми и казалось бы, хорошими друзьями — последствия воздействия на них таинственной личности Рафаэля Абареста. Человека, о котором, как оказалось, никто ничего не знал, но которого где бы он ни появился, всегда принимали если не как хорошего друга, то, как минимум как старого знакомого. И причиной тому, была даже не его ментальная магия — а многочисленные рекомендательные бумаги, доверенности и прочие документы, полученные им от довольно известных и влиятельных людей.
В частности и те, которые она подписывала ему, находясь под дурманом. Так, например, выяснилось, что почти все подаренные ранее ей отцом родовые земли — она собственными руками переписала на его имя и сейчас, он вполне мог бы претендовать на титул графа.
Впрочем, виконт был не так глуп, чтобы предать подобные документы огласке. Как минимум сейчас, пока жив ещё герцог д’Монсерю, которого он так и не смог взять под свой контроль и который, узнав об его делишках — из-под земли бы достал этого странного человека.
Да и не нужно ему это было. Виконт владел уже всеми ключами к банковским счетам юной д’Монсерю, которыми он распоряжался нынче как собственным карманом. К тому же документы доверенностей, были составлены таким образом, что расторгнуть их в одностороннем порядке девушка не могла.
Обращаться же к отцу с просьбой о помощи, для самой Аэрис было — смерти подобно. Особенно сейчас, когда глашатаи на всех площадях кричали о том, что маркиз Эсток д’Вергри, на самом деле оказался имперским принцем, а Его Высочество Дюрер Ромарский был всего-навсего подставной фигурой.
Но главным — было не это! Имперская Канцелярия так и не прислала ни в феод д’Монсерю, ни ей лично официального уведомления о разрыве помолвки! А потому — она, Аэрис, ещё гипотетически сохраняла все шансы стать супругой Эстока, а в свете новых открытий — так и вообще Императрицей…
К сожалению — «одной из». Как девушка выяснила, принцу самой Богиней Эллидией было позволено иметь целых три жены. Что было странно для аристократа, но кто смертные такие, чтобы судить помыслы самих небожителей? А что самое неприятное, лично для Аэрис, та наглая эльфийка, которая во время их первой встречи с Эстоком, отвесила ей пощёчину — была его первой супругой, да к тому же происходила из какого-то необычайно знатного рода Высших Эльфов.
Конечно… слова Его Высочества Эстока Русского о разрыве помолке, немного расходились с реальными делами и подтверждением того было отсутствие того самого официального извещения… но девушка была далека от того, чтобы счесть, что они ничего не стоят. Скорее всего, принц, как в общем-то и она, были заложниками стоящих за ними сил и ей хотелось бы думать, что в его окружении есть очень высокопоставленные особы, которые хотели бы видеть именно её — д’Монсерю, в качестве будущей Императрицы.
Да и вообще — упускать повторно свой шанс юная герцогиня не собиралась! Вот только для того, чтобы добиться успеха — ей нужно было оправдать своё честное имя, да к тому же самой вывести виконта-мошенника на чистую воду. А потому — она просто не могла пойти по самому простому пути и банально нанять убийцу, что бы тот расправился с Рафаэлем. Он — нужен был ей живым, а принять свою смерть ему следовало либо на плахе, как преступнику… а ещё лучше бы от руки Эстока, который просто вынужден будет вызвать его на дуэль, после того, как узнает что тот сотворил с его невестой.
Даже если между ними нет любви — Принц, если он настоящий мужчина и аристократ, вынужден будет пойти на этот шаг. Ну а то, что он легко расправится с Абарестой — Аэрис ни секунду не сомневалась, после того, что она выяснила об этом лишённом дара парне.
Вот только для того, чтобы подобный сценарий стал реальностью, ей придётся очень сильно постараться. И в первую очередь, следовало закончить уже начатое — расправиться с обидчиками и лишить, таким образом, Рафаэля сторонников среди людей, которое общество причисляет к «её кругу».
На втором этаже, периодически раздавался грохот, смех и громкие голоса. Звонко визжали куртизанки, у которых пошедшие в разнос вассальные дворяне притаскивали в Академикум за огромные деньги. Естественно не свои. Кто-то, не особо стараясь, драл струны лютни.
Девушка, тихой тенью проскользнула на пустую кухню, с отвращением чувствуя, как подошвы сапожек прилипают к жирному, давно немытому полу. Повсюду валялись какие-то объедки и катались пустые бутылки. Противно пахло дешёвым вином и подванивающими помоями
Аэрис гулко сглотнула и подалась назад, увидев одну из своих горничных. Девушка лежала, навалившись грудью на грязный, заляпанный стол и громко сопела, причмокивая во сне. Из одежды на ней был только чёрный хозяйский корсет, а пальцы рук усеяны дешёвыми перстнями и кольцами со вставленными в них крупными, безвкусными стекляшками.
Д’Монсерю, даже подумала о том, чтобы отложить то, что она хотела сделать… Всё-таки Аэрис рассчитывала, что за готовящимся ужином, а может и просто закуской для веселящихся дворян, как обычно никто не будет следить. По уверениям подсматривавших в окна мальчишек — у горничных вошло в привычку, не стоять у очага, а просто проверив, всё ли в порядке, сразу же бежать обратно к своим новым «хозяевам».
«Что ж! — решила для себя девушка. — Похоже, Марсиоза пьяна, так что может быть так будет даже лучше…»
Тихонько на цыпочках она подошла в начале, к очагу. Приоткрыла деревянную крышку, под которой булькало довольно аппетитно пахнущее варево, в котором девушка не без удивления узнала молочной-грибной суп «Шинпаснсне», а затем, сняв с пояса красный кожаный мешочек, аккуратно высыпала почти половину содержимого. Поле его тщательно размешала висящим рядом черпаком.
Остатками принесённого с собой блестящего порошка, она тщательно просыпала жарящегося на вертеле поросёнка и тихонько шкварчавшие на огромной сковороде корнеплоды.
Хлопнула входная дверь и сердце Аэрис на мгновенье замерло, а затем она, очнувшись, быстренько спряталась в подсобке через которую девушка собственно до этого попала на кухню. Только природное женское любопытство не позволило ей сразу же уйти, как она и планировала.
— Ма-на… Ты сматри какая
