– Не, не против! – разулыбался восточного типа парень, сидевший в стороне в позе лотоса. – Только это… мы боимся! Боимся вас покалечить! Вы старенький, а мы вона какие бугаи!
Все расхохотались, я тоже улыбнулся:
– Ну… попробуй. Старенькие, они знаешь, какие вредные? Пока повалишь – два раза в штаны наделаешь! Ты уж старайся!
Ребята снова расхохотались моей немудреной (и чего греха таить – глупой) шутке, а потом тренер подал мне «нож». Палка с закругленным концом изображала нож чисто условно. Единственное, что тут напоминало о ноже, – это рифленая рукоять и упор, что-то вроде небольшой цубы, ну или гарды, если по-европейски. Хотя вообще-то цуба – это не гарда. Впрочем, это никому не интересно и совсем не важно.
Длина «клинка» – пятнадцать сантиметров. Рукоять достаточная, чтобы ее охватила рука практически любого человека. Нормальный тренировочный нож, родня боккэна. И рано радуются ребята – таким ножом можно ухайдакать человека и даже не вспотеть! Знать надо, куда бить. Но само собой, ТУДА я бить не буду. Или буду, но не с такой силой, с какой деревянный нож может нанести фатальный урон.
– Нападаем по команде! – снова возвысил голос Виктор. – Раз! Два! Три! Начали!
Само собой первый на меня бросился здоровяк а-ля швед. Он рассчитывал снести меня размашистым ударом в висок, я подшагнул под его руку, пригнулся и сильно ткнул парня в солнечное сплетение деревянным клинком. Круглый конец палки погрузился в тело нападавшего, тот охнул и ничком повалился на пол. Ну а чего ты хотел? Площадь соприкосновения деревянного ножа – прикинь! Он и пресс пробьет на раз! Кулак бы удержал прямыми мышцами живота, а вот такой «тупой» клинок – нет!
Первый еще падал, сраженный ударом, когда я в ритме вальса переместился ко второму парню (они прыгнули на меня со спины) и без долгих предисловий ткнул его ножом под челюсть. Готов! Бить сильно я не стал – тут очень опасно, можно и гортань сломать, но парень задохнулся, схватился за горло и вышел с ковра без всякого напоминания забывших о своих обязанностях тренеров.
Остался один. Он растерянно стоял, смотрел на бесчувственного товарища, на другого, кашляющего так, что из глаз текли слезы, и не решался что-то предпринять. И тогда я шагнул к нему сам – почертил в воздухе клинком устрашающие восьмерки, а затем без затей пнул противника в голень. Когда же парень охнул и нагнулся, непроизвольно попытавшись схватиться за ногу, – «воткнул» ему клинок в грудь.
Все это дольше описывать, чем делать. На бой ушло несколько секунд, растянувшихся для меня в минуты. В бою нередко время приобретает странные свойства – оно будто тянется, изменяет свои параметры, и то, что в обычной жизни ты не успеешь, в бою успеваешь легко и без проблем. По крайней мере, у меня это так происходит.
Молчание. Тяжело дышит парень на ковре. Потирая грудь и ногу, лежит скрючившись второй, третий хрипит, держась за грудь. Все замерли, вытаращив глаза, будто увидели привидение.
– Убиты! – коротко пояснил я, будто это и так не было видно. – Помогите парню, что там с ним?
Я указал на первого «уроненного» мной противника, и к нему сразу бросились коллеги. А сам продолжил говорить:
– Вы напрасно думаете, что от ножа так легко уйти. Единственный ваш шанс – это бронежилет. Но и в этом случае остаются открытыми лицо, шея, ноги. Умелый боец с ножом может победить целую группу безоружных или не безоружных, но слабо обученных бойцов. Таких, как вы.
Я усмехнулся и под ворчание товарищей поверженных бойцов пошел к скамье у стены. В спину мне раздался возмущенный голос:
– Ерунда это все! Случайность! Они просто не хотели вас бить! Побоялись угробить! А если бы все было по-настоящему, точно бы скрутили!
– По-настоящему? – нехорошо улыбнулся я. – Хорошо. Подбери себе четверых самых сильных бойцов. Я буду биться против пятерых. С этим ножом. Только потом пеняйте на себя. Можно все! Бейте как хотите! Ну и я… по мере возможности. Готов? Не испугаешься?
– Не испугаюсь! – Тот самый, с восточными чертами лица. Надо будет с ним повнимательнее. Азиаты – они очень шустрые в рукопашке. Вообще-то рукопашку, можно сказать, они и придумали – сил нет снести одним ударом, как северный громила, так надо бить по точкам малыми силами. Ну, я так думаю. Впрочем, и не только я.
– Может, не надо? – шепнул Виктор, наклонившись к моему уху. – Не стоит? Как бы скандала не было!
– Как Андрей скажет, – пожал плечами я. – Если остановит бой, решит, что достаточно, я не против отменить. Сам я уже не могу – выглядеть будет нехорошо. Решат, что я струсил. А я не люблю, когда кто-то решает, будто я трушу. Андрей, ты как? Не против? Могут быть травмы!
– Будут – так тому и быть! – сквозь зубы, зло процедил чужой тренер. – Мне тоже кажется, что ребята нарвались случайно! Нахрапом полезли – вот и огребли! И поделом! Надо рассчитывать силы, надо уважать противника, а не кидаться очертя голову! Сейчас я их проинструктирую, ослов эдаких!
И тренер ринулся к перешептывающимся подопечным, а Виктор снова обратился ко мне:
– Ты это… аккуратнее, ладно? Не убей! И не покалечь! Ну его на фиг, скандал этот! Андрей так-то парень нормальный, но если кого-то зашибешь… в общем, думай, прежде чем делать!
Я кивнул – не стал говорить, что и не собирался никого убивать. И калечить – тоже. Но ведь сломанная рука или нога не считаются «калечением»? Или считаются? Но это уже не мои проблемы. Не фиг было говорить, что все случайно получилось. Понимаю, что обидно, но…
Тренер к тому времени закончил инструктаж подопечных, и они собрались в центре ковра, ожидая меня. А я вздохнул, взял в руку «нож» и пошел на сближение с противниками, сопровождаемый шепотом Виктора:
– Помни, что я сказал! Давай без этого!
Без чего такого «этого», он не пояснил, но в принципе все понятно. Они, значит, меня будут бить, а я не моги ответить, а то будет скандал! Нет уж, дорогой товарищ, хрен тебе через всю шею на воротник!
Подобралась группка неплохая: этот самый азиат и еще четверо парней вроде него – плечистых, крепких, не очень высоких, но видно, что сильных и быстрых. Видать, из той же спецроты для усмирения заключенных.
Я встал в трех шагах от них, расслабленно держа в пальцах «нож» и легкомысленно шевеля им туда-сюда, туда-сюда… поигрывая, как гаишник жезлом. И не глядя на противников – смотрю куда-то над их головами и вроде как не замечаю, что передо мной стоят пятеро злых парней. Чего ожидать от такого расслабленного мужика далеко за сорок? Седого и грузного и, похоже, медлительного, в отличие от них, молодых и
